Молли зажмурилась, поморгала немного и чуть подалась вперед.
— Это как?
— Я тебе могу рассказать довольно много всякого. Часть этого — просто деловая информация. Часть тебе опасно знать. Это даже может обязывать тебя к чему-то, что тебе не очень понравится.
— Значит что, этой части вы мне рассказывать не будете? — спросила она.
— Ну, не скажи. Я-то легко. Однако часть этой гадости тебе будет спокойнее — и безопаснее — не знать. Я не хочу подвергать тебя опасности или ставить в положение, не оставляющее тебе выбора в действиях.
С минуту Молли смотрела, как я жую корнфлекс. Потом нахмурилась и еще минуту смотрела на свои руки.
— Может, просто расскажите мне, что считаете нужным. Пока.
— Хороший ответ, — негромко произнес я.
И рассказал ей про Белую Коллегию, про вызов и дуэль, про измену Витторио, и про то, как он запустил в пещеру вурдалаков из Небывальщины, и как меня в Небывальщине тоже поджидали подкрепления.
— Что? — удивилась Молли. — Как это вам удалось?
— Томас, — объяснил я. — Он ведь вампир, а они обладают способностью перемещаться через отдельные места Небывальщины.
— Через какие такие места? — не поняла она.
— Ну, через те, которые, э… — попробовал объяснить я, — для них важны. В том или ином смысле.
— То есть, связаны с похотью, вы хотите сказать, — уточнила Молли.
Я кашлянул и сунул в рот еще ложку корнфлекса.
— Угу. И места, где с ними случалось что-то важное. В случае Томаса, в этой самой пещере несколько лет назад его едва не принесла в жертву чернокнижница-порнозвезда, и…
— Простите, — перебила меня Молли. — Мне послышалось, или вы правда сказали «чернокнижница-порнозвезда»?
— Угу, — подтвердил я.
— Ох, — произнесла она, бросив меня немного скептический взгляд. — Да, извините. Продолжайте, пожалуйста.
— В общем, он тогда едва не погиб там, так что я знал, что он сможет найти это место. Он провел туда Марконе и Мёрфи, и они ждали там, пока я отворю проход.
— Ясно, — кивнула Молли. — И вы все навалились на этого парня… как его… Витторио? И убили его?
— Ну, не совсем, — ответил я и рассказал ей, что случилось дальше, старательно избегая упоминаний о Ласкиэли или Коуле.
Когда я закончил, Молли посидела, зажмурившись.
— Ну… Это многое объясняет, ага.
— Чего объясняет?
— Там всю ночь мимо окошек машины какие-то огоньки летали. Мыш на них внимания не обращал. Я решила, что это ничего серьезного, а если что, обереги это отгонят, — она тряхнула головой. — А это, должно быть, те маленькие фэйре.
— Они вообще-то всегда поблизости ошиваются, — возразил я. — Просто их должно быть очень много, чтобы заметить невооруженным взглядом, — я задумчиво пожевал. — Черт, больше голодных ртов. Пожалуй, стоит позвонить в «Пицца-Экспресс», снять свой долговременный заказ, а то мы получим войну кланов крошечных фэйре за даровую пиццу из наших рук.
Я расправился с завтраком, обнаружил, что спина снова начинает болеть от долгого сидения и как раз прилег полежать, когда приехала Мёрфи. Она еще не успела переодеться с предыдущей ночи, даже рюкзак домой не закинула.
Она опустилась на колени обнять Мыша, о потом изрядно меня удивила, обняв заодно и меня. Еще больше я удивился тому, с какой силой я обнял ее в ответ.
Молли иногда бывает разумна не по годам. Вот и в этот раз она взяла ключи от Жучка, помахала ими у меня перед носом и, не говоря ни слова, вышла, плотно закрыв за собой дверь.
— Рад, что у тебя все в порядке, — сказал я Мёрфи.
— Угу, — отозвалась она. Голос у нее немного дрожал — даже на этом коротком слове, и ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы говорить спокойнее. — Что-то это было очень уж жутко. Даже по твоим обычным стандартам. Ты-то сам как?
— Ничего серьезного, — заверил я ее. — Ты завтракала?
— Не уверена, что у меня желудок после всего этого чего-нибудь примет.
— У меня есть корнфлекс, — сказал я тоном, каким обычно объявляют: «карамель в глазури из черного шоколада под взбитым кремом».
— О Господи, — вздохнула Мёрфи. — Как можно от такого отказаться?
Мы посидели на диване, перекинув Мёрфин рюкзак на журнальный столик. Мёрфи ела корнфлекс всухую, без молока, доставая пальцами из чашки.
— Ладно, — сказал я. — Давай по порядку. Где моя пушка?
Мёрфи фыркнула и мотнула головой в сторону рюкзака. Я нагнулся и расстегнул его. Мой револьвер сорок четвертого калибра лежал внутри. Там же был похожий на картонный ящик автомат Мёрфи. Я взял его, повертел в руках, разглядывая, потом на пробу приложил к плечу.
— Что это, черт возьми, такое?
— Это П-90, — объяснила Мёрфи.
— Прозрачный пластик? — удивился я.
— Это магазин, — сказала она. — Всегда видно, сколько патронов осталось.
— Маленький, — хмыкнул я.
— Для такой оглобли, как ты — еще бы, — согласилась Мёрфи.
— Откуда это у тебя? — поинтересовался я.
— Кинкейд, — ответила она. — В прошлом году. Прислал мне в коробке бельгийского шоколада.
Я отнял приклад (если эту штуку можно назвать прикладом) от плеча, еще раз покрутил в руках и заметил маленькую пластинку с гравировкой.
— «У нас всегда есть Гавайи», — прочитал я вслух. — Что, черт подери, это должно означать?
Щеки у Мёрфи заметно порозовели. Оно отобрала у меня автомат — нет, все-таки, пистолет-пулемет, — убрала его в рюкзак и застегнула молнию.
— Мы как-нибудь решили, кто взорвал мою тачку?
— Возможно, Мадригал, — предположил я. — Ты ведь так и не стребовала с него той чашечки кофе, помнишь?
— Он сам виноват — нечего было в это время похищать тебя и пытаться продать с eBay, — заявила Мёрфи.
Я пожал плечами.
— Мстительность и рациональность — не совсем одно и то же.
Мёрфи нахмурилась, и на лице ее появилось давно уже мне привычное выражение подозрительного копа.
— Возможно. Но вряд ли. Он любил мстить лично, собственными руками.
— Тогда кто? — спросил я. — Витторио вообще не имел интереса втягивать в это дело полицию. Лорд Скави тоже. Лара Рейт и Марконе бомб не закладывают.
— Вот именно, — кивнула Мёрфи. — И если не Мадригал, то кто?
— Жизнь полна тайн, — вздохнул я. — Я все-таки думаю, что это мог быть и Мадригал. А может, кто-то другой имел на это повод, которого мы не знаем. Может, и не узнаем никогда.
— Угу, — буркнула она. — Терпеть не могу такого, — она тряхнула головой. — Скажи, Гарри, уважающий себя человек мог бы до сих пор не спросить, как там его раненые друзья и союзники, а?
