— Нет, конечно, но это не помешает посмотреть на народы, которые еще не перешли порога цивилизации. Назовем это интересным объектом исследования.
Его слова прозвучали, как и обычно, но тон был похож на признание в любви.
Иви ущипнула его за руку.
— Лео, ты есть и остаешься надменным чудовищем!
Юный вампир изобразил небольшой поклон.
— Иногда я немного бездельничаю, но этим летом буду работать над прямой осанкой и своей гордостью. Чтобы не лишить других их объекта антипатии!
В этот момент экипаж резко качнулся. Франц Леопольд наклонился вперед и коснулся холодными губами кончиков ее пальцев. Иви вздрогнула и убрала руки.
— Как мне кажется, время прощания закончилось. До нашей следующей встречи, Иви-Мэри! Хорошо следи за своим сердцем и шеей — и за своим волком. Он у тебя действительно необычный… чуть не сказал зверь, но слово существо подходит больше!
Иви молча смотрела на него.
Франц Леопольд закрыл крышку и снова забил гвозди. Он успел выскользнуть из экипажа до того, как подошли портовые рабочие, чтобы разгрузить гробы. Спрятавшись за бочками с вином, поставленными друг на друга, он наблюдал за ними.
— Нам нужно возвращаться, если мы не хотим пропустить поезд на Вену.
Франц Леопольд проглотил гневные слова, готовые сорваться с его языка. Разве он не приказал своему слуге идти вперед?
— Я должен не только повиноваться вам, но и защищать вас. Иногда я не могу делать и то и другое одновременно, — сказал Матиас.
Франц Леопольд быстро закрыл свой разум, понимая, что мысли, которые возникли у него сейчас, не нужно знать даже Матиасу.
— Тогда пойдем! — грубо ответил он.
Бесшумно и быстро, словно листья, подхваченные ураганом, они побежали назад, в Золотой дом, где их уже ждала карета, чтобы отвезти на вокзал.
Поезд грохоча ехал сквозь ночь. Алиса лежала в своем ящике и чувствовала, как вибрация от ритмично стучащих по рельсам колес волнами проходит по ее телу. Целый день они ехали по королевству Италия на север и пересекли большую реку, которая медленно текла по равнине. Как только на землю опустилась ночь, поезд снизил скорость и теперь пробирался меж горных вершин к перевалу. Алиса тихонько напевала в такт колес, оттого что чувствовала себя одинокой и подавленной. А ведь она должна была бы радоваться тому, что возвращалась домой, к семье!
Неожиданно она замерла. Сквозь шум поезда она услышала еще какой-то шорох, а затем почувствовала чье-то присутствие. Вампир, да, однозначно Фамалия.
Хиндрик? Она удивленно заморгала, когда крышку неожиданно подняли и слуга улыбнулся ей сверху.
— Что? Ты все еще лежишь в своем дорожном ящике, хотя уже точно прошло два часа с тех пор, как село солнце?
— А что еще я должна делать? — спросила Алиса, даже не шевельнувшись. — Я думала, мы получили от госпожи Элины личные распоряжения, чтобы во время поездки никто не двигался с места!
Глаза Хиндрика расширились.
— С каких пор тебя интересуют распоряжения, которые противоречат твоему желанию? Неужели ваше маленькое приключение так напугало тебя?
Алиса села в ящике и улыбнулась ему.
— А с каких пор ты склоняешь нас к непослушанию? Я всегда думала, что в твои задачи входит держать нас в узде!
— Да, возможно, завтра, когда мы снова вернемся в Гамбург, под строгий взгляд госпожи Элины и ее доверенных, все будет по-прежнему. Но сегодня ночью мы свободны — уже не в стране Носферас, но еще не в империи госпожи Элины. Мы свободны — где-то между небом и землей.
— Между ущельями и заснеженными горами, — продолжила Алиса и выскочила из ящика. — А хочешь, залезем на крышу?
Хиндрик попытался придать своему лицу серьезное выражение, но у него ничего не получилось.
— Конечно! Я как раз хотел это предложить. Только тихо! — напомнил он и показал на два ящика, в которых путешествовали Таммо и Серен.
Алиса прикрыла рот рукой и едва удержалась, чтобы не захихикать. Потом она пробралась через дверь на платформу между вагонами и ловко залезла на крышу вагона. Хиндрик последовал за ней.
— Какая чудесная ночь! — воскликнула Алиса. Запрокинув голову, она крутилась на одном месте. Звезды над ней расплывались светящимися кругами. Дурманящий запах весенних цветов кружил голову. Вот из леса выбежало какое-то животное и стало подниматься по каменистому склону. За ним следовало целое стадо. Алиса замерла.
— Это серны?
Хиндрик кивнул и сел на крышу, скрестив ноги. Встречный поток воздуха лохматил его длинные волосы, и они закрывали лицо, но это, казалось, совсем не мешало ему. Он наблюдал за Алисой, которая все еще смотрела по сторонам, чтобы не упустить ни один склон, ни одно ущелье. Застыв на мгновение, она вдруг повернулась к нему и, широко улыбнувшись, крикнула:
— Хиндрик, вниз!
Она прыгнула к нему и прижала рукой к крыше вагона. Свист локомотива пронзительно разрезал тишину ночи, когда они въехали в туннель. Держась за руки, они лежали, пока рельсы не повернули на север, в долину, и поезд не выехал из туннеля. Затем они снова сели и, почти одновременно достав свои носовые платки, подали их друг другу. После этого провели ими по лицам и уставились на запачканную сажей ткань. Алиса рассмеялась.
Чуть погодя Хиндрик тоже рассмеялся.
— Боюсь, у меня такой же вид, как и у тебя. Как же мы будем выглядеть по возвращении домой из далекого Рима, когда предстанем в Гамбурге перед толпой встречающих?
— Достойно, — сухо сказала Алиса, — полностью в черном!
Он был уже здесь. Как и в предыдущие встречи, поля шляпы были опущены так низко, что она не смогла увидеть его лица. Старомодное пальто с накидкой укутывало его тело, которое, судя по всему, было невероятно большим.
— Я надеюсь, вы принесли мне хорошие новости?
Его голос громом пронесся над ее головой и отразился эхом в сознании.
Пальцы в кружевных перчатках судорожно сжали нежный веер из лебединой кожи. Ей даже не нужно было произносить этого вслух. Он уже все знал, хотя мысль еще только формировалась в ее голове.
— Нет, вы пришли не для того, чтобы сказать мне то, что я хотел услышать.
— Я все испробовала, — ответила она, попытавшись защититься.
Даже для нее самой ее голос прозвучал неестественно пронзительно. Она откашлялась и попробовала взять высокомерный, жеманный тон, который обычно был присущ ей, но в его присутствии надменность слетала с нее, словно сухие листья с дерева, срываемые ветром. Она приказывала себе смотреть ему в лицо, но ее взгляд был прикован к золотой ящерице, которая обвивала его длинный и тонкий безымянный палец. Казалось, эта ящерица гипнотизировала ее своими изумрудными глазами.
