– Я один раз чуял такое много лет назад. А вам, сэр, случалось? – Он посмотрел на меня.
– Да, один раз, – ответил я. – И не совсем такое – скорее похожее. Это было рядом с вулканом. И тухлой рыбой тогда не пахло.
Капитан Борк медленно кивнул своей массивной головой.
– Да, сэр. Вот именно этим оно и пахнет. Откуда-то с запада.
Он показал туда, где черное облако было гуще всего.
– Где-то было вулканическое извержение, подобных которому я еще не видал. Так я и знал, что это не простой шторм – для тайфунов сейчас не сезон.
– Но откуда же в таком случае так жутко воняет мертвечиной? – поинтересовался я. – Ни один вулкан так пахнуть не станет.
Не успел капитан ответить, как с вершины бизань-мачты донесся крик:
– Земля-я-я-я!
Капитан Борк резко развернулся и прищурился на север, потом вытянул руку:
– И вправду земля, сэр! Вот оттуда-то вонь и идет. Море в этих краях мелкое, но никаким островам тут вообще-то быть не положено. Глядите!
В смутном сумеречном свете я разглядел низкий, угрюмый берег, выдававшийся над все еще неспокойной поверхностью моря. Так вот что произошло! Извержение вулкана и последовавший подземный толчок подняли часть морского дна. Эта глыба черного базальта была частью донного ложа, покоившейся в морских глубинах бессчетные тысячелетия. Именно оттуда, с этого внезапно вознесшегося плато, порывы бриза и доносили до нас одуряющую вонь.
Капитан принялся отдавать приказы. Нужно было произвести кое-какой ремонт, а для этого неплохо бы встать на якорь – поэтому корабль направили к новорожденному острову. Не слишком, впрочем, близко: если случится еще один сейсмический толчок, между «Белой луной» и скалами должен оставаться достаточный зазор.
Море здесь оказалось достаточно мелким, чтобы бросить якорь, и команда бодро принялась за работу. Благоухание острова, хоть и достаточно мерзостное само по себе, было на самом деле не таким уж сильным, так что мы скоро к нему привыкли. От меня пользы на палубе не было никакой; я мог бы преспокойно удалиться к себе в каюту и сидеть там, пока остальные работают… но в этом мрачном, зловонном острове чувствовалось нечто такое, что буквально приковало мое внимание. Берег располагался почти параллельно от нас, по левому борту; я нашел себе местечко, где не рисковал попасться на пути рабочих, и принялся рассматривать землю через подзорную трубу, которую позаимствовал у капитана.
Остров оказался крошечный; его без труда обойдешь пешком, будь он ровный и плоский, – но с такой иззубренной, утесистой, скользкой поверхностью не тут-то было! По ближайшем рассмотрении он выглядел еще более негостеприимно, чем издалека. Ручьи морской воды все еще бежали с верхнего плато, промывая себе дорогу сквозь тектонические залежи слизи, студенисто скользившие по базальтовым склонам вниз, на инкрустированный кораллами пляж. В карманах породы скапливалась тошнотворного вида жижа, выпуская вальяжные и непристойные пузыри. Разглядывая пейзаж, я никак не мог отделаться от ощущения, что уже когда-то видел все это – в неком давнем и тягостном кошмаре.
Тут мое внимание привлекла вершина одного утеса. Она располагалась дальше от берега, так что мне даже пришлось подкрутить фокус подзорной трубы, чтобы яснее ее разглядеть. На мгновение у меня даже дыхание перехватило: слишком уж она походила на обломанную верхушку зубчатой башни!
Разумеется, такого быть не могло. Я твердо сказал себе, что это просто случайное геологическое образование. Но я должен, просто обязан был как следует ее рассмотреть! Я отправился на поиски капитана и испросил позволения взобраться повыше на мачту, чтобы разглядеть утес сверху. Он был так занят, что недолго думая позволение мне даровал. Я залез на мачту, прихватив с собой трубу, и снова вперился в странную башню. Отсюда ее было видно очень хорошо. Прежде всего, там обнаружилась и вторая, парная, но обломанная гораздо ниже первой. Обе поднимались по углам некоего прямоугольного блока, который вполне мог оказаться наполовину погребенным в ландшафте зданием – как будто на острове все еще возвышалась огромная, тысячелетней давности крепость.
Или это все-таки мое непомерно пылкое воображение споро намалевало воздушный замок на месте невинной природной формации? Мне не раз случалось видеть, как под творческой рукой ветра облака в небе принимают причудливые и фантастические формы – может быть, и тут имеет место феномен сходного характера? Я попробовал приструнить фантазию и заставить себя взглянуть на распростершийся передо мною пейзаж как он есть, а не каким ей хотелось бы его видеть. Подзорная труба наглядно свидетельствовала, что поверхность этого безобразного, но довольно внушительно выглядящего образования была сплошь облеплена кораллами и мелкими моллюсками, вроде тех, что колонизируют днища морских судов, если их слишком долго не ставить в сухой док. Края здания – если оно, конечно, было зданием – были не острые, а закругленные. Конечно, бывают и просто случайные совпадения. Подчас естественные скальные образования оказываются за долгие тысячелетия до такой степени покрыты известковыми напластованиями, что простой элемент донного рельефа приобретает смутное сходство с произведением архитектуры. И все же… разве подлинный артефакт сходного размера и формы не выглядел бы точно так же после стольких лет, проведенных на дне моря?
Я никак не мог определиться. Выход был только один, так что я отправился к капитану с новой просьбой.
– Высадиться на берег? – Тот с удивлением воззрился на меня. – Нет, сэр! Такого я позволить не могу. Во-первых, это слишком опасно. Камни на берегу слишком скользкие, там ноге не за что зацепиться. И вы посмотрите на запад – вулкан все еще активен; второй толчок может отправить остров на дно с той же легкостью, с какой первый поднял. Во-вторых, в данный момент я не могу выделить ребят, чтобы отвезти вас на берег в шлюпке – у меня все заняты.
Мне пришлось упереться.
– Капитан, – заявил я, – уверен, вы отдаете себе отчет, какую невероятную научную ценность имеет это открытие. Если эта структура, как я имею основания предполагать, есть творение наших далеких предков, а не просто естественная конфигурация камня, невозможность исследовать ее будет неоценимой потерей для всей современной науки.
На убеждение капитана ушло некоторое время, но когда я сумел уговорить его влезть на мачту и поглядеть своими глазами, он согласился дать мне шлюпку, хотя и скрепя сердце.
– Очень хорошо, сэр, – сказал он, – раз вы так настаиваете. Двое моих парней отвезут вас на берег. Поскольку расстояние тут небольшое, они вернутся на корабль и будут работать, пока вы не позовете. Большего я для вас сделать не могу. Думаю, это серьезный риск, да что там – откровенное безрассудство. Но вы, сэр, не ребенок и имеете право поступать, как сочтете нужным, сколь бы опасно это ни было.
