«Ты думаешь… ты думаешь, они отправят меня на судебное разбирательство?»
Он не ответил.
Один из охранников держал дверь открытой для нас.
«Михаил?» Я настаивала.
«Они действительно осудят меня за убийство?»
«Да», — сочувственно сказал он.
«Я уверен, они это сделают».
ДВАДЦАТЬ СЕМЬ
Прогулка по королевскому двору была самым сюрреалистическим опытом в моей жизни-и не только потому что меня обвиняли здесь.
Я помнила суд над Виктором и мысль, что я нахожусь сейчас на его месте показалась мне странной.
В комнату вместе со стражами вошла группа людей и все они смотрели на меня, но мне не было стыдно.
Я шла уверенно, с гордо поднятой головой.
И меня опять настигло жуткое воспоминание о Викторе.
Он тоже шёл вызывающей походкой и меня удивляло, что кто-то совершивший преступление, мог вести себя подобным образом.
Что люди думают обо мне?
На помосте сидела женщина которую я никак не могла узнать.
У Мороев, судья, как правило, адвокат, который назначается специально для каждого слушания.
Сами судебные разбирательства — по крайней мере такие большие, как у Виктора — были под председательством королевы.
Она определяла конечный вердикт.
Здесь же, члены Совета будут теми, кто решат попаду ли я вообще на следующую ступень судопроизводства.
Суд сделает его действительным.
Это там где вынесенный вердикт преобразится в наказание.
Конвоиры повели меня к первому ряду, проведя через барьер, разделявший ключевых участников заседания от остальной аудитории, и указали мне на место рядом с Мороем среднего возраста в очень строгом, дизайнерском черном костюме.
Костюм как бы кричал, я скорблю о смерти королевы, но даже в своем горе я буде выглядеть модно.
Его волосы были светлыми, слегка пронизанными первыми признаками серебра
Каким-то образом, он также выглядел довольно хорошо
Я предположила, что это был Дэймон Тарус, мой адвокат, но он не сказал мне ни слова
Михаил сидел рядом со мной, и также, как и я был рад, что они выбрали, чтобы он не сидел один, который буквально не отходил от меня
Оглянувшись, я увидела, Даниэллу и Натана Ивашковых сидящих с другими высокопоставленными королевскими персонами и членами их семей.
Адриан предпочел не присоединяться к ним.
Он сел дальше с Лиссой, Кристианом и Эдди.
Их лица отражали беспокойство.
Судья — пожилая, седовласая Морой, не смотря на ее возраст, создавалось впечатление, что она сможет надрать кому угодно задницу — призвала присутствующих к порядку, и я тоже развернулась к ней лицом.
Вошли члены Совета, и она объявила каждого из них.
Им были отведены специальные скамьи, выставленные в два ряда, с шестью местами на каждой скамье, но так же было еще одно тринадцатое место.
Конечно же, заняты были только одиннадцать мест, и я с трудом попыталась не хмуриться.
Лисса должна была сидеть среди них.
Когда Совет был представлен, судья повернулась к остальным, и заговорила таким голосом, что он прозвонил по всей комнате
«Это судебное заседание в настоящее время порядка, в котором мы будем определять, существует ли достаточно доказательств, чтобы —"
Волнение у двери прервало ее, и публика стала вытягивать шеи, чтобы увидеть, происходящее.
«Что это за нарушения?» Возмутилась Судья.
Один из опекунов взглянул, чтобы посмотреть кто находился в холле
И затем выпрямился обратно
«Адвокат обвиняемого здесь, Ваше Честь».
Судья окинула взглядом меня и Дэймона, а затем нахмурившись взглянула на стражника.
«У неё уже есть адвокат».
Страж в недоумении пожал плечами.
Если бы ему сказали выгнать стригоев, он бы знал что делать.
А это бесцеремонное прерывание протокола было вне его компетенции.
Судья вздохнула.
«Прекрасно.
Впустите его, кто бы это ни был, и давайте с этим быстрее покончим».
Вошел Эйб.
«О, Господи», — сказала я вслух.
Мне не пришлось ругать себя за несдержанность, так как мои слова, утонули во все общем перешептывании в комнате.
Думаю половина людей были в ужасе потому что знали репутацию Эйба.
Вторая половина была просто застыла от его появления.
Он был одет в серый кашемировый костюм, который был значительно светлее, того мрачного черного костюма, что был на Дэймоне.
Под костюмом была рубашка, такого яркого белого цвета, что казалось, что она светится, — особенно на фоне ярко-алого шелкового галстука.
На его одежде, также были и другие яркие пятна — красный платок в кармане и рубиновые запонки.
И естественно, все это было на высшем уровне, как и дорогая одежда Дэймона.
Но, было заметно, что Эйб, не был в трауре.
Он даже не был подобающе одет для судебного слушания.
Больше походило, на то что его отвлекли на пол-пути на вечеринку.
И, конечно же, он как обычно был в своих золотых серьгах— кольцах, и с привычной для него короткой черной бородкой.
Пока он подходил к ней, судья, движением руки призвала всех к порядку.
«Ибрагим Мазур», — сказала она, качая головой.
Удивление и неодобрение, в равных частях, звучало в её голосе.
«Это… неожиданно».
Эйб галантно поклонился ей.
«Так приятно снова тебя видеть, Паула. Ты не постарела ни на день».
«Мы не в загородном клубе, мистер Мазур», — проинформировала она его.
«Здесь вы будете обращаться ко мне по моему титулу».
«Ах. Правильно».
Он подмигнул.
«Прошу прощения, Ваша Честь.
Обернувшись, он посмотрел вокруг, пока его глаза не остановились на мне.
«Вот она где.
Простите, что задержался.
Давайте начнем».
Дэймон встал.
«Что это значит? Кто вы такой? Я ее адвокат».
Эйб покачал головой.
«Здесь должна быть какая то ошибка.
Мне понадобилось время, чтобы прилететь сюда, и поэтому я понимаю, почему вы назначили общественного адвоката для ее защиты.
«Общественный адвокат!» Лицо Дамиена покраснело от возмущения.
«Я один из самых знаменитых адвокатов среди американских Мороев».
«Знаменитый, но все же общественный».
Эйб пожал плечами и стараясь сгладить грубость добавил.
«Я не осуждаю.
Без каламбура».
«Мистер
Мазур», — прервала его судья, «вы адвокат?»
«У меня много талантов, Паула — Ваша Честь.
Кроме того, какое это имеет значение? Ей просто нужен представитель, который говорил бы от ее лица».
«И у нее он есть», — воскликнул Дэймон.
«Я».
«Уже нет», — сказал Эйб, поведение, которого все еще было очень учтивым.
