Андриан все еще очень волновался и смотрел, как если бы он мог бы упасть, если бы он скоро не получил никотина или алкоголя.
Я ненавидела, когда он выглядел так. Особенно из-за меня.
Внутри него существовали силы, однозначно, но его природа, — и поверхностный эффект духа — сделал сложными попытки справиться с этим. все же, несмотря на его волнение, ему удалось напрячь память, чтобы помочь его безумной матери.
«Был кто-то в вестибюле здания, когда я вошел.
швейцар или кто-то в этом роде, я думаю.
Никто в приемном отделении, хотя…
Большинство зданий обычно имело в наличии сотрудника для услуг консьержа или чрезвычайных ситуаций.
Лицо Даниэллы озарилось
«Вот и все.
Вот что нам нужно.
Дэймон узнает время, когда вы были там так, чтобы мы могли освободить вас от подозрений.
«И таким образом он может защитить меня, если вещи стали плохими?»
«Конечно», — ответила она стремительно.
«Что относительно Розы?»
«Что относительно нее?»
Адриан все еще выглядел готовым упасть, но была серьезность и сосредоточенность в его зеленых глазах.
«Если Вы узнаете, что Тетя Татьяна была убита прежде, чем я был там. Дэймон будет ее адвокатом?»
Его мать колебалась.
«Ну, хорошо, милый…
Дэймон в самом деле не обязан заниматься вещами такого рода.
«Он будет, если ты попросишь его», — сказал серьезно Адриан.
«Адриан», — сказала она устало, «ты не знаешь о чем говоришь.
Они говорят, что доказательств против нее много.
А наша семья показная, поддерживаемая».
«Это не походит, мы поддерживаем убийство! Вы встретитесь с Розой.
Она тебе нравилась.
Можешь ли ты посмотреть мне в глаза и сказать, что это хорошо для нее, выступить с какой бы то ни было непродуманной защитой, которую они для нее раскопают? Можешь ли ты?»
Даниэлла побледнела, и, клянусь, она фактически съежилась от страха.
Я не думаю, что она привыкла к такой яростной решимости от нее безрассудного сына.
И хотя его слова были вполне разумными, было своего рода сумасшедшее отчаяние в голосе, и отношения, которое было немного страшнее
Было ли это вызвано духом или только его собственные эмоции, я не могла сказать.
«Я.
«Я поговорю с Деймоном», — сказала напоследок Даниэлла.
Она сглотнула несколько раз прежде, чем произнести слова.
Адриан сделал глубокий вдох, и тем самым выпустил часть ярости.
«Спасибо».
Она плавно влилась в толпу, оставив Адриана с Кристианом и Лиссой
Они выглядели только чуть менее ошеломленными, чем Даниэла совсем недавно.
«Деймон Тарус?» переспросила Лисса.
Адриан кивнул.
«Кто это?» спросил Кристиан.
«Двоюродный брат моей матери», — сказал Адриан.
«Семейный юрист. Настоящая акула. В некотором роде скользкий тип, но он вполне может вытащить кого угодно из любой ситуации».
«Полагаю, в этом что-то есть», — задумчиво произнес Кристиан.
«Но действительно ли он достаточно хорош, чтобы бороться с этим так называемым веским доказательством?»
«Я не знаю.
Я правда не знаю».
Адриан рассеянно потянулся за карман, обычное месте для сигарет, но сегодня не было ни одной.
Он вздохнул.
«Я не знаю, что у них за доказательства или даже то, как тетя Татьяна умерла.
Все, что я слышал, что они нашли ее мертвой утром».
Лисса и Кристиан обменялись взглядами.
Кристиан пожал плечами, и Лисса повернулась к Адриану, взяв на себя роль вестника.
«Кол», — сказала Лисса.
«Они нашли ее в постели с серебряным колом в сердце».
Адриан ничего не сказал, и его выражение лица ни как не изменилось.
Лисса, которой пришло в голову, что во всем этом разговоре о невиновности, свидетельстве, и адвокатах, все отчасти пропустили факт, что Татьяна была двоюродной бабушкой Адриана.
Он не одобрял некоторые из ее решений, и отпускал много шуток за ее спиной.
Но она была частью его семьи, она была тем, кого он знал всю свою жизнь.
Поэтому он должен был чувствовать боль от ее смерти в добавление ко всему остальному.
Даже я ощущала небольшое противоречие.
Я ненавидела ее за то, что она сделала для меня, но я никогда не хотела, чтобы она умерла.
И я не могла не помнить, что она иногда говорила со мной как, с реальным человеком.
Может быть, это было поддельным, но я была уверена, что она была искренней той ночью, когда ее остановили Ивашковы.
Она была усталая и задумчивая, как правило, просто обеспокоена установлением мира своего народа.
Лисса наблюдала за Андрианом, волна симпатии и неутешного горя прошла сквозь нее.
Кристиан нежно подхватил ее под руку.
«Пойдем», — сказал он.
«Мы выяснили, что нам нужно знать.
Мы как раз на верном пути.
Чувствуя себя беспомощной, Лисса позволила ему вести себя подальше от сюда, избегая более испуганных толп.
Оранжевый свет низко нависшего солнца придал каждому листку и дереву золотого оттенка и теплоты.
Было множество людей снаружи, когда мы вернулись со склада с Дмитрием, но это ничто по сравнению с этим.
Люди гудели от страха, торопясь передать новости.
Некоторые из них уже были в трауре, одетые в черное, со слезами на лицах.
Я задалась вопросом, кто из них по настоящему скорбел по ней.
Даже в разгар трагедии и преступления, королевские семьи будут драться за власть.
И каждый раз, когда она слышала мою фамилию, Лисса все больше и больше сердилась.
Это был плохой гнев, такой же, который казался черным дымом в нашей связи и часто заставлял ее выйти из себя.
Это было проклятием духа.
«Я не могу в это поверить!» она воскликнула к Кристиану.
Я заметила, даже если она нет, что он поспешно повел ее туда, где не было людей.
Как любой мог думать, что это Роза? Это — подстроено.
Должно быть это так.
«Я знаю, я знаю, сказал он.
Он знал опасность духа, и пытался ее успокоить.
Они присели на траву, в тени большого орехового дерева.
«Мы знаем, что она не делала этого.
Вот и все, что нужно сделать.
Мы должны доказать это.
Она не может быть наказан за то, чего она не совершала.
«Ты не знаешь эту группу», — ворчала Лисса.
«Если они хотят чего-то добиться, то они сделат все возможное».
Я попыталась вытянуть часть ее темноты в себя, пытаясь тем самым успокоить ее.
К сожалению, это сделало меня только более сердитой.
Кристиан рассмеялся.
Ты забываешь
Я рос в их кругу.
Я пошел в школу с детьми этой группы.
Я знаю их, — но мы не будем паниковать, пока не узнаем больше, ладно?
