Нет. Она не может пробовать тот же трюк дважды.
Дуэли между чародеями это гораздо больше, чем простое мордобитие враждебными формами энергии. Это не простое боксирование чем-то вроде летающих тяжелых кулаков. Это искусство, это наука, когда один пытается предсказать атаку другого и эффективно ей противостоять. Вы должны предчувствовать действие противника и быть готовым преодолеть его за считанные мгновения. Так же вы должны представить свои обходные пути вокруг его сильной защиты. Дуэль магии ограничена практически только воображением и сырой силой участников.
Арианна очевидно приготовила против меня моё любимое оружие — огонь, что было весьма умно. Но она уже пробовала этот удароспиночный трюк на мне прежде, и почти сгорела, проделывая его. Чародей с любым опытом сказал бы вам, что ей не стоит пробовать его больше, чем один раз, из страха, что враг может воспользоваться этим еще лучше.
Арианна была опытным убийцей, но у нее не было опыта дуэлей, в которых она полагалась бы только на свою магию. У нее всегда была подушка безопасности из ее экстраординарной силы и скорости. Черт, это был бы умный ход, чтобы прикончить меня — ломиться напрямую, отбивая атаки, и, подобравшись поближе, нанести решающий удар.
Вот только, она не могла так сделать. И она была не слишком хороша в гандикапе. Гибкость мысли никогда не была сильной стороной по-настоящему древних существ.
Вместо того, чтобы сделать ей одолжение, стоя на месте, как я сделал в прошлый раз, когда она пыталась обойти меня по кругу, я бросился вперед в маскирующие клубы пара. Я получил ожоги, и это было своеобразной платой. Сжав зубы, забыв о боли, я следил за энергией Арианны своим Зрением, дожидаясь своего выстрела и надеясь, что она не владеет Зрением.
Очевидно, она не владела, или решила не докучать себе, применяя его, положившись на свои совершенные чувства. Вампирша оказалась на позиции и наконец-то поняла, что я исчез среди пара. Она начала осторожно двигаться, собирая молнии в сложенные чашечкой руки. По тому, как она втянула воздух, готовая сказать слово и запустить в меня молнию, я понял, что она начала замечать мои очертания.
— Infriga, — прошипел я и выбросил вперед обе руки. — Infriga forzare!
И всё клубящиеся облако пара в воздухе вокруг меня заморозилось в игольно-острые копья льда, которые полетели в неё, словно выпущенные из пушки.
Они вонзились в Арианну в тот миг, как только она запустила свой молниевый заряд, который вдребезги разнес одно из моих копий льда и пропахал двухфутовую колею в грязи в двадцати футах от меня.
Арианна неподвижно застыла, с недоверием пристально глядя вниз на копья и куски льда, глубоко вонзившиеся в её плоть. Спустя секунду она подняла взгляд на меня и открыла рот.
Капли черной густой крови потекли по ее подбородку. Затем она вздрогнула, её колени подломились, и она упала на землю.
От дальнего конца стадиона я услышал как моя крестная, запрокинув голову, завыла радостно и триумфально, переливаясь смехом и презрением.
Я наблюдал, как Арианна дрожит под ледяными копьями, которые пронзили ее тело в дюжине мест. Худшая рана была от сосульки толщиной в моё предплечье, которая пробила ей живот и вышла из спины, разрывая хранилище крови существа под маской плоти Арианны. Через ясный, кристально-чистый лед, как сквозь призму были видны внутренности.
Она, задыхаясь, говорила слово, которое я не узнавал, снова и снова. Я не знаю, какой язык это был, но я знаю, что оно означало: «Нет, нет, нет, нет».
Я молча стоял над ней. Она попыталась применить какую-то другую магию для защиты от меня, но сильная мука от этих морозных копий была болью, которую она никогда не испытывала, и не знала, как с ней бороться. Я смотрел вниз на существо, которое похитило мою дочь, и чувствовал…
Я чувствовал только холодное, спокойное удовлетворение, кружащее как вихрь снега и дождя в шторме моей ярости.
Она смотрела вверх на меня непонимающим взглядом, черная кровь струилась из её рта.
— Скот. Ты просто с-скот.
— Мууу, — промычал я и поднял правую руку.
Краем глаза я увидел, как Красный Король поднялся со своего далекого трона.
Я направил все, что осталось от моей ярости в руку, и прорычал:
— Никто не смеет трогать мою маленькую девочку.
Взрыв чистой силы и огня превратил в кратер землю на семь футов вокруг Арианны.
Изломанный, обезглавленный труп герцогини Красной Коллегии лежал на его дне.
На разрушенный город опустилась тишина.
Я повернулся и пошел к Красному Королю. Не доходя до трона, я остановился на том, что было бы десятиярдовой полосой на футбольном стадионе, и посмотрел ему в лицо.
— Теперь отдай мне мою дочь.
Он смотрел на меня, холодный и отстраненный, как горная вершина на горизонте. А затем он улыбнулся и сказал на прекрасном английском:
— Я думаю, нет.
Я сжал зубы.
— Мы договорились.
Он невозмутимо посмотрел на меня.
— Я никогда не сказал тебе ни слова. Бог не разговаривает и не заключает сделок со скотом. Он использует их и поступает с ними, так как считает нужным. Ты послужил моей цели, и дальше мне наплевать на тебя и твоего мяукающего ребенка.
Я зарычал.
— Ты обещал, что она не пострадает.
— Только до конца дуэли, — вокруг раздались подхалимские смешки, — и дуэль уже закончилась. — Он повернул голову в сторону и сказал одному из вампиров, воину-ягуару из своей свиты. — Иди. Убей ребёнка.
Я почти попал в Красного Короля, когда он отвернулся, но казалось, какой-то инстинкт предупредил его в последний момент, и он пригнулся. Заряд пламени, который я швырнул в него, вырвал нижнюю челюсть воину вампиру и поджег его. Он, споткнувшись, завалился назад, крича, в то время как его монструозная форма показалась из-под маски плоти.
Красный Король в ярости повернулся ко мне, и эти черные глаза прижали меня вниз со всей сокрушающей тяжестью веков. Я был поставлен на колени прессом чистой воли, и не просто воли, но и ужасной боли, боли, которая возникала не в моём теле, а прямо в нервах, боли, которой я не мог противостоять.
Я услышал чей-то крик: «Гарри!» — и увидел, как скрытые под масками фигуры в храме рядом с Красным Королём сделали шаг вперед. Прозвучал выстрел, и потом кто-то закричал. Я услышал рёв, и, глянув вверх, увидел моих друзей и крёстную, смотрящих на скрытые под масками фигуры Лордов Внешней Ночи. Саня, мрачно сжимающий Эспераккиус обеими руками, был на ногах, но неподвижен. Мёрфи стояла на одном колене опустив свой «П-90». Одна рука медленно двигалась, вероятно, к мечу у неё за спиной. Мартин лежал на земле.
