Внезапно салон, уже очень долгое время погружённый в кромешную тьму, осветился неярким синим сиянием. Одновременно с этим раздалось мерное гудение, от которого завибрировали стёкла.
Рядом с «Вольво» медленно появилась мерцающая стена, размером около десяти футов. Большего и не требовалось. В одном месте тьма принялась сгущаться, постепенно приобретая очертания силуэта, отдалённо напоминающего человеческий.
«Посвящается Ей».
Кусков Евгений, август 2004 года — март 2006 года
* * *
Рекомендуется читать эти комментарии после ознакомления с рассказом, иначе многое будет непонятно. К тому же упоминание мной в этом тексте ряда фактов из произведения может снизить интерес при его первом прочтении.
Начну с опровержения. «Тьма» — отнюдь не первый мой рассказ. И не второй, и не третий… и даже не десятый. Откровенно говоря, я не могу вспомнить точное число его предшественников, но в сознание упорно просится цифра 30. Значит, на ней и остановлюсь.
И, тем не менее, я считаю «Тьму» своим первым рассказом. Причина банальна — все мои прошлые «работы» (кавычки здесь более чем уместны) были написаны мной ещё в школьном возрасте.
«Первенцем» стал рассказик с «говорящим» именем «Кладбище ужасов», написанный в далёком 1995 году. Почему я вообще начал писать? Поскольку мне в ту пору было 9 лет, я не особо задумывался над причинами тех или иных явлений. Как результат подобной «политики» — я начал писать «просто так». Мне внезапно захотелось перенести на бумагу то, что я реализовывал в играх, и что бесследно пропадало по их завершении.
Здесь надобно сделать небольшое отступление. Так уж вышло, что вырос я на американских фильмах ужасов. И это, несомненно, наложило свой отпечаток не только на моё творчество, но и на мировоззрение. (Достаточно упомянуть тот факт, что события моих рассказов происходят в США, хотя я отнюдь не восторгаюсь Америкой (скорее, наоборот). О трудностях, с которыми я сталкиваюсь, и говорить нечего — в штатах я никогда не был, и всё, что про них знаю, почерпнул из тех же фильмов или книг).
Справедливости ради, не могу не сказать, что 95 % фильмов, которые тогда представлялись мне шедеврами, после пересмотра в более зрелом возрасте оказались бездарными и банальными. А то, что тогда вызывало скуку, наоборот, теперь составляет часть моей домашней коллекции.
Возвращаясь к теме первых попыток перенести мысли на бумагу, я признаю, что мои так называемые «выдумки» на деле оказывались почти дословным пересказом того, что я увидел на экране телевизора. Самое удивительное, что в ту пору мне как-то в голову не приходило, что я на деле ничего не придумываю.
Впрочем, «оригинальность» в этих рассказиках всё-таки была. И весьма неожиданная.
Как уже, полагаю, стало понятно, все они принадлежали к жанру ужасов. Причём, вполне «на уровне» поделок американской киноиндустрии — неужели бредовые сценарии к фильмам, вроде «Ловушка на Луне», «Видеомертвецы» (или «Телемертвецы», что ничего не меняет), «Ветер демонов» и так далее и тому подобное мог написать взрослый здравомыслящий человек? Я уж не говорю о таких «шедеврах» (причём в определённых кругах они считаются таковыми без кавычек), как «Живая мертвечина» или «Зловещие мертвецы».
Ну да речь шла о другом — о некой «оригинальности».
Так вот, дело в том, что персонажами всех моих рассказов (за очень редкими исключениями) были… животные. То есть, животные, играющие людей. Чтобы было понятно, вспомните, например, мультфильмы «Том и Джерри», «Утиные истории» и им подобные, где животные являются таковыми только внешне. Так было и в моём случае. С той лишь разницей, что сталкивались они с вполне «взрослыми» проблемами: мертвецы, вампиры, демоны, зловредные инопланетяне — всего и не упомнишь. Даже с пресловутым «Хищником» бедолагам приходилось сражаться — разумеется, небезуспешно. Сейчас это мне представляется настолько неестественным, настолько вычурным — а тогда ничего, нравилось. Да, забыл упомянуть, что животные были не выдуманные, а взятые из жизни — моими игрушками.
Что ещё удивительнее, иногда в этих рассказах появлялись и люди — я сам и моя двоюродная сестра, которая тоже была вовлечена в процесс. Явное противоречие меня отнюдь не смущало — наверное, потому, что эти рассказики буквально состояли из противоречий.
И всё-таки иногда я давал зверушкам «передохнуть» (ударение на букву «у», а не «о», хе-хе) — и тогда появлялись творения вроде «Война на заставе». Вкратце: на пограничную заставу зачем-то нападали нехорошие люди, причём с поразительной настойчивостью, в итоге, разумеется, проиграв. Хорошо помню, как сразу определился, сколько людей и техники у «наших» и у «не наших» и скрупулёзно отнимал очередного убитого человечка или выведенную из строя боевую машину. И это при моей-то нелюбви к математике!
Или иной пример. В рассказе, название которого я не запомнил, действующими персонажами были… машины. Конечно, именно те игрушки и масштабные модельки, что имелись у меня в наличии. Ни животных, ни людей не было, хотя подразумевалось, что кто-то машинами этими всё-таки управляет. И это не пародия на Стивена Кинга с его «Максимальным ускорением» — хотя бы потому, что «римейк» бессмертного творения Короля ужасов тоже был мной написан в ту пору творческого подъёма. Тут больше сходства с первенцем другого, безусловно, талантливого деятеля — Стивена Спилберга. «Дуэль» — лучший его фильм, на мой взгляд, хотя сейчас речь не о том. Там тоже агрессором выступает грузовик, водителя которого зрителю так и не показывают.
Наконец, вдохновившись (без шуток) фильмом «Смерч» (это сейчас я знаю, что сей «блокбастер» так же бесконечно далёк от логики, как «шедевры» Эммериха), я решил написать «продолжение» (с животными и собой в главных ролях, конечно). Вылилась эта идея в очередной пересказ.
В общем, таким вот был мой дебют. Ни один из тех рассказиков не сохранился — всему виной моя чрезмерная придирчивость — особенно к тому, что сделано мной (это качество проявилось в более позднем возрасте и укоренилось окончательно). А жаль — хотелось бы иногда полистать исписанные не совсем разборчивым почерком тетрадки с до предела наивными текстами.
Пробовал я себя и на ещё одном поприще — книги-игры. Вкратце — это книги, в которых читатель сам выбирает, что главный герой будет делать дальше (разумеется, в рамках авторской фантазии). Весьма любопытное явление, приверженцем которого я остался до сих пор (идеалом были и остаются шедевры Дмитрия Браславского). Мои же попытки «поиграть» оказались не то, чтобы безуспешными, а, скорее, не интересными. Первые книги отличало малое количество вариантов и, как следствие, параграфов (то есть, ситуаций, в которые может попасть читатель). В более поздних я замахивался даже на тысячу параграфов, но оригинальности и интересности сюжета так и не добился (это моё стремление к «рекордам» ещё даст себя знать, когда я буду писать «Тьму»). И хотя написанные мной книги-игры были уже не столь банальны, как «рассказики про животных, погибающих человеческой смертью», их в итоге ждала та же участь — забвение в помойном ведре.
