— Несколько лет назад мы приняли решение легализоваться и заявить о себе как об исследовательской группе. Мы вышли в Интернет и получили некоторую известность, — продолжил Леонид, — в достаточно узком кругу. После того как мы освоили телеэфир и особенно после выхода книг, наша популярность возросла на порядки. Но это никак не отразилось на принципах нашей работы, изменение внешнего положения не сопровождалось внутренними изменениями. В результате образовался большой разрыв между тем, как представлена наша деятельность для сторонних лиц, и тем, чем она является на самом деле. О нас сложились легенды, но мы-то пока живые и настоящие. А эти легенды уже не позволяют увидеть нас за своей мишурой. Вместо статуса и авторитета исследовательской организации мы всё больше приобретаем статус поп-звёзд. Мне кажется, это не то, чего бы нам хотелось. Я неправ?
— Продолжай, — уронил Калина. — У тебя же есть позитивные предложения?
— Да. Мне кажется, нам нужно серьёзно задуматься о структуре группы. Сейчас она довольно аморфна, этого было достаточно для узкого круга общения и достаточно для наших исследовательских работ, но этого недостаточно для широкого взаимодействия с окружением, раз уж мы на него пошли. Представьте, что у зрителя или читателя возникает конкретный вопрос по какому-то конкретному информационному поводу, который он получил. Кому он может его задать? Допустим, это не простой зритель, а возможный коллега или представитель науки.
— У нас есть почтовый ящик, который не составляет труда найти, — заметил Мирон. — Письма, приходящие на него, доступны для всех членов руководства группы.
— Да, доступны, все прочтут письмо. И на этом всё кончится, потому что каждый будет считать, что на него ответит кто-то другой.
— Не всё так мрачно, но так иногда бывает, — согласился Калина.
— Дальше, насколько мы сами представляем, какая работа ведётся нашими людьми из других городов? Кто может сказать, чем сейчас занят Фрост? Или Шаман?
— Исследованиями, — тут же отчеканил Онил.
— Какими? И это Калининград, в котором находится, можно сказать, наш второй центр. Петербург вообще существует в отдельном режиме, мы узнаем о том, что происходит там, лишь в двух случаях: первый — «есть идея!» и последний — «результат проекта». Кто сможет ответить, если на почтовый ящик группы придёт вопрос, связанный с работой, которую ведут не в Москве?
— Что ты предлагаешь? — повторил свой вопрос Александр.
— Для начала — создать единый информационный центр. Или координационный центр, как угодно. Нужна точка, нужен человек, который был бы в курсе всего, что происходит на пространстве действия группы. Тогда он станет звеном взаимодействия между внешним окружением и внутренней информацией.
— Пресс-центр, что ли? — переспросил Мирон. — Ну, ты завернул формулировочку!
— Нет, не пресс-центр, хотя он сможет общаться и с прессой. Именно координатор, который всегда будет в курсе того, кто над чем работает и чего он достиг. Это будет полезно для нас самих ничуть не меньше, чем для абстрактной прессы. Сейчас чтобы узнать, чем занят Калина, нужно спросить Калину, а чем занят Фрост, нужно спросить Фроста, это потерянное время. А если человека нет на связи, это попросту невозможно. Вместо этого можно будет задать только один вопрос и только одному лицу и получить полный ответ.
— Это удобно, — подхватил Онил. — Мы в любой момент можем быстро на всё ответить.
— Допустим. — Калина легонько постукивал пальцами по столу, как по клавишам.
— Дальше, — продолжил излагать Леонид. — Мы в последнее время перестали предавать огласке вообще, какие бы то ни было, результаты нашей деятельности. С одной стороны, мы вышли на публику, а с другой — реальной информации о себе стали выдавать даже меньше, чем было. Это противоречие работает против нас. Я не призываю к публичности всех наших действий, ни в коем случае, но всё же большая открытость и систематичность, считаю, необходимы. Раз уж мы начали эту игру, придётся её вести. Или мы скатимся до уровня «Поиска».
— Была же неплохая идея вывешивать отчёты об основных экспедициях на сайте, — напомнил Баал.
— Была да заглохла. Потому что нет никого, кто этим бы занимался. Получается, когда «все», то «никто». А в результате создаётся впечатление, что мы последних полтора года только и делаем, что книжки пишем.
Все засмеялись.
— Координатор заодно сможет решить, что из поступивших к нему сведений может быть передано в широкий доступ. У него будет из чего выбирать.
— Мы всё равно не можем сейчас принимать решений, потому что здесь неполный состав. — Калина посмотрел в окно. — Здесь ты и я. Без Чёрного результата не будет.
— Это последний вопрос, который я хотел бы поднять. — Люминос проследил за взглядом Калины. — Наверное, самый трудный. Хорошо, что его задал сейчас ты. Это наглядно демонстрирует, насколько мы теряем в оперативности и вообще в способности принимать решения. Я не смог вызвонить Антона, хотя пытайся три дня подряд. Я не имею ни малейшего представления о том, где он сейчас находится. Кто-нибудь это знает?
Леонид оглядел всех по очереди, молчание было ему ответом.
— В результате сейчас мы, как группа, полностью недееспособны. — Он ещё раз обвёл взглядом всех участников совещания, чтобы увидеть, какое впечатление произвели его слова. — Да, вопрос о систематизации информации и координаторе — не самый срочный вопрос, но если бы сейчас возникло нечто, требующее немедленного решения, ответа или действия, результат был бы тем же — мы ничего не смогли бы решить. Не вам мне рассказывать, насколько важна сейчас скорость реагирования, скорость принятия решений, скорость подстройки под стремительно изменяющийся окружающий мир. До двенадцатого года всего ничего, а мы оказываемся сидящими в луже, если не ходим дружной тройкой. Мы перестаём соответствовать миру, это опасно, это поражение.
Все подавленно притихли. Леонид говорил очевидные вещи, на которые до сих пор никто не взглянул под таким углом. Они занимались изучением процессов в мире вокруг, но никто не догадался посмотреть в зеркало.
— Мне кажется, — снова заговорил Леонид, — коллегиальность руководства должна остаться только для принятия основополагающих, идеологических, концептуальных вещей. Решение же текущих оперативных проблем может проходить в оперативном режиме. Это даже не будет решением, это будет просто координацией действий. Я всё сказал.
— Я думаю, он прав, нам, конечно, действительно нужна быстрая координация, — поддержал Онил.
— Что ты хочешь конкретно? — уточнил Баал. — Извещать тебя о появлении новых точек для изучения и о результатах выездов в зоны? Да не вопрос.
