— Как твои успехи с кругами на полях? — поинтересовался он у Татьяны.
Конечно же, знакомство с «Неманом» не могло пройти для неё бесследно. Она со временем подключилась к исследованиям и поддерживала контакте группой по Сети. По аномальным зонам девушка ездить не стала, зато взялась за изначально английскую тему, ведь именно отсюда пошли первые сообщения о кругах на полях.
— Ты знаешь, с чего началось исследование кругов в Англии? — улыбаясь, спросила она. — Я вот узнала.
— Нет. Просвети.
— Первые круги на полях были замечены в 1972 году, когда два очевидца, уфолога, сидели на склоне холма под Солсбери, надеясь увидеть НЛО. Именно тарелочки сделали этот район Англии Меккой для исследователей. Но в эту ночь они увидели нечто ещё более необычное. На глазах людей, не более чем в ста метрах перед ними, часть колосьев на поле веерообразно полегла и образовала ровный круг. Информация об этом событии ушла в массы. Вот с тех пор охотники за неизвестным и исследуют круги.
— Однако. Семьдесят второй…
— Да! — вспомнила Wilkes. — Я познакомилась с одной женщиной, она хорошо знает Lucy Pringle. Это известная исследовательница этих формаций в Англии. Они не так давно открыли очень интересный эффект: если поместить модель рисунка формации в компьютер и раскрутить его с определённой скоростью, то рисунок оживает. Он становится как 3D-модель. Они с этими рисунками экспериментируют. А ты что думаешь, что эти знаки в себе несут?
— Это геометрия Вселенной, — неспешно ответил Антон. Вопрос о происхождении и назначении кругов не сходил с повестки дискуссий «Немана». Спорили долго и основательно, в результате понемногу вырабатывалась гипотеза. — Вопрос в том, кто её сюда посылает, её может послать кто угодно, в том числе и сама планета.
— А как, по-твоему, они появляются? — спросила Татьяна.
— Как нам сейчас известно, — продолжил он, как если бы читал лекцию, — круги появляются как следы от пролетающих над полем плазмоидов. Они своими электромагнитными колебаниями создают вихри, от которых колосья и сворачиваются. По крайней мере, у нас есть видео, где заснят процесс образования кругов.
— Невероятно! — Татьяна повернулась к нему, машина вильнула.
— Эй, осторожнее! — рассмеялся Чёрный и задал встречный вопрос: — Скажи, а в это время года у вас появляются формации на полях?
— Конечно. Они у нас имеются почти круглый год. — Она хвастала, довольная, что может тоже удивить собеседника. — Главное — было бы на чём круг укладывать. Сейчас полно озимых культур, есть уже и луговая трава. Невысокая, конечно, но для кругов хватит.
— Вот бы застать! — Антон мечтательно завёл глаза.
— Да! — тут же отозвалась Таня. — Кстати! Мне тут на днях показали новый круг — первый круг этого года. Это недалеко, миль сорок от дома, под тем же Солсбери. Можем завтра съездить, посмотришь воочию. Там красотища: живописное место, панорама, шикарный вид с холма, а внизу ещё и рисунок на поле.
— Давай, — обрадовался Антон. — Если успеем. Я только за.
— Постараемся. Пока что у нас впереди Бирмингем, здесь движение плотное. — И Таня внимательно уставилась на дорогу.
Действительно, наступило самое пиковое время утра, в обе стороны двигался плотный поток, но пробок не наблюдалось. Дисциплинированные англичане старались не нарушать правил и не создавать себе лишних проблем. Чёрный смотрел в окно и удивлялся, насколько ухоженным выглядел раскинувшийся перед ним пейзаж. Всё казалось игрушечным: карманные чистенькие домики, аккуратные поля и луга, он ожидал, что ближе к северу на лугах окажутся и такие же аккуратные, постриженные овцы. Это было красиво, но очень уж непривычно.
Люминос думал долго, прежде чем решился на общий сбор. Он просчитывал будущие расклады и так и этак, меняя внешние условия, меняя степень активности, меняя даже уровень связей внутри команды, и всё равно не получал удовлетворительного прогноза. Перспективы группы, о которых напомнила ему шальная Ксю, вырисовывались печальными. Он пришёл к выводу, что единственным выходом, позволяющим рассчитывать на развитие в дальней перспективе, а не только на мелькание на телеэкране ещё пару лет, остаётся изменение внутренних принципов организации. И с этими выводами нужно было ознакомить всех. Конечно, в другие города он мог лишь разослать развёрнутое изложение своих идей, но москвичи могли собраться и обсудить на месте.
Он прикинул, в какой день это собрание окажется наиболее удобным, и взялся за телефон.
— Ой, а у меня как раз книжка в спецхране заказана, — отозвалась Ирина. — А там по моей части что-нибудь будет нужным? Без меня точно нельзя обойтись?
— Именно по твоей — нет. Я хотел бы обсудить организационные вопросы.
— Тогда можно без меня, а? Консультацию если кому — я всегда готова, ещё какой конкретный вопрос, посчитать что. А организация — не моё это совершенно. Как решите, пусть так и будет.
— Ладно, иди в свой спецхран, — смирился Леонид, понимая, что ничего не добьётся. Никакого понятия о дисциплине вообще не заложено и никогда не было заложено в неманских головах. Придётся и это менять тоже, но не сразу. Это потом. Сначала должна быть структура.
— Хорошо, буду, — отозвались Калина и Баал.
— Обязательно, я тоже думаю, что давно пора что-нибудь всем менять — протараторил Онил.
До Лохматого он просто не дозвонился, телефон был выключен или вне зоны, видимо, тот опять пропадал в своём любимом зимнем лесу. Night Леонид извещать не стал, при мысли о звонке ей он начинал чувствовать некое внутреннее сопротивление, а подобным сигналам своего подсознания он привык доверять. До Чёрного он также не смог дозвониться, автоответчик оператора упорно отвечал, что абонент находится вне зоны доступа.
— Слушаем, — изрёк Калина, когда они собрались, как водится, наверху. — Что ты хотел нам сообщить?
— Я размышлял о наших целях и о нашем сегодняшнем положении, — начал Люминос. — И пришёл к некоторым заключениям, мне хотелось бы, чтобы вы их услышали.
Баал и Калина молчали, ожидая его дальнейших слов.
— Мы слушаем, — отозвался Онил.
— Несколько лет назад мы приняли решение легализоваться и заявить о себе как об исследовательской группе. Мы вышли в Интернет и получили некоторую известность, — продолжил Леонид, — в достаточно узком кругу. После того как мы освоили телеэфир и особенно после выхода книг, наша популярность возросла на порядки. Но это никак не отразилось на принципах нашей работы, изменение внешнего положения не сопровождалось внутренними изменениями. В результате образовался большой разрыв между тем, как представлена наша деятельность для сторонних лиц, и тем, чем она является на самом деле. О нас сложились легенды, но мы-то пока живые и настоящие. А эти легенды уже не позволяют увидеть нас за своей мишурой. Вместо статуса и авторитета исследовательской организации мы всё больше приобретаем статус поп-звёзд. Мне кажется, это не то, чего бы нам хотелось. Я неправ?
