Я знал, в чем дело. Меня не покидали мысли о докторе Меркине и о том, что он не поверил мне. Он сомневается, что наша находка была средством для загара. А если он ошибся?
Мне было досадно и… одиноко.
Уже в двадцатый раз начиная играть «Я хочу взять тебя за руку», я пристально вглядывался в лица своих друзей. Может, их мучают те же опасения, что и меня? Что, если и у них растет уродливая черная шерсть, а они боятся признаться?
Когда я впервые спросил об этом, Лили только засмеялась и назвала меня лохматым Ларри. Но я должен задать тот же вопрос еще раз. Ни о чем другом я не мог думать. Я обязан знать правду!
Я с трудом дождался конца репетиции. Кристина начала укладывать гитару в футляр, Джеред отправился на кухню за банкой кока-колы. Лили сидела на диване, поигрывая золотой пиратской монеткой на цепочке.
– Я… хочу спросить… – волнуясь, начал я.
В комнату вернулся Джеред. Он так неловко открыл банку, что кока-кола выплеснулась ему в лицо.
Все засмеялись.
– Ты впервые видишь банку кока-колы? – пошутила Лили. – Может, принести тебе инструкцию?
– Ха-ха! – Джеред вытер лицо рукавом. – Ты нарочно потрясла все банки, Лили, чтобы я облился. Сознавайся!
Усмехнувшись, Кристина захлопнула футляр.
– Переходи на соки, Джеред. Он показал Кристине язык. Я громко откашлялся.
– Ребята, я хотел спросить вас… – дрожащим голосом повторил я.
Мои друзья были в отличном настроении, они смеялись и шутили. Значит, их ничто не тревожило.
Почему же несчастье свалилось на меня одного?
– Помните «Мгновенный загар»? – начал я. – Скажите, после него у кого-нибудь из вас начали расти волосы? – Я густо покраснел. – Точнее – безобразная черная шерсть?
Джеред покатился со смеху, поперхнулся кока-колой и закашлялся. Кристина похлопала его ладонью по спине.
– Лохматый Ларри! – выпалил Джеред, едва переводя дыхание. Указав на меня банкой, он принялся повторять: – Лохматый Ларри! Лохматый Ларри!
– Да перестань ты! – взмолился я. – Мне не до шуток!
Но это еще сильнее рассмешило Кристину и Джереда.
Я обернулся к Лили, которая встала с дивана. На ее лице проступило беспокойство. Она не смеялась. Заметив, что я смотрю на нее, Лили потупилась.
– Ларри – волк-оборотень! – объявил Джеред.
– Надеюсь, выступать нам придется не в полнолуние! – подхватила Кристина.
– А может, Ларри воет лучше, чем играет на гитаре! – возразил Джеред, и оба захохотали.
– Я просто пошутил! – зло выпалил я. От стыда мне хотелось провалиться сквозь пол.
«Значит, эта беда случилась только со мной, – понял я. – Больше шерсть ни у кого не растет».
Вот почему Джеред и Кристина так развеселились. Им нечего стыдиться и не о чем беспокоиться.
Но Лили, похоже, было не до смеха. Она начала собирать ноты и приводить гостиную в порядок.
Прежде Лили нравилось поддразнивать меня и наблюдать, как я краснею. Я удивленно уставился на нее: неужели у нас общая тайна?
Неторопливо убирая гитару в футляр, я дождался, когда Джеред и Кристина уйдут, а потом надел куртку и бейсболку и направился к двери.
На веранде я обернулся к Лили, которая вышла проводить меня.
– Лили, скажи правду, – попросил я, глядя ей в глаза. – У тебя растет черная шерсть на ладонях и коленях?
Она закусила нижнюю губу.
– Я не хочу об этом говорить, – прошептала она и захлопнула дверь.
Я застыл на веранде, вспоминая встревоженное выражение на лице Лили. Ее шепот отдавался у меня в ушах.
Что с ней стряслось? Если то же самое, что и со мной, почему она не признается? Неужели ей стыдно? Может, она стесняется меня?
Или у нее все в порядке и она просто думает, что я спятил? Скорее всего, ей неловко за меня, потому что я веду себя как сумасшедший.
Окончательно растерявшись, я вышел на улицу. Солнце стояло еще высоко, но воздух стал холоднее. Резкий ветер дул мне в лицо.
Я надвинул бейсболку поглубже на лоб, чтобы ветер не сорвал ее. Но, к моему удивлению, бейсболка вдруг показалась мне слишком тесной. Она стала мне мала.
Я снял ее и внимательно оглядел. Может, кто-то застегнул ее сзади потуже?
Нет.
Холодок пробежал у меня по спине, едва я поднес руку ко лбу и понял, почему бейсболка вдруг показалась мне тесной.
Весь лоб зарос густой колючей шерстью.
Я ворвался в дом, громко стукнув дверью.
– Мама, смотри! – кричал я. – Взгляни на мой лоб!
Я обвел взглядом кухню.
– Мама, где ты?
В кухне было пусто.
Я побежал по дому, окликая родителей. Пора объяснить им, что со мной случилось. Теперь-то они наверняка мне поверят!
Густая шерсть на лбу убедит их в том, что я не сошел с ума.
– Мама, папа! Есть кто-нибудь дома? Тишина.
Вернувшись в кухню, я нашел на холодильнике записку: «Мы уехали за покупками в Бруксдейл. Вернемся поздно. Не забудь поужинать».
Закричав от отчаяния, я сорвал с головы бейсболку, стащил куртку и швырнул ее на пол.
С гулко бьющимся сердцем подошел к зеркалу в прихожей и оглядел себя. Я был похож на мутанта из комиксов!
Из зеркала на меня смотрело бледное лицо. Оно ничуть не изменилось. Но лоб покрылся черной шерстью!
Как будто я повязал бандану. Такие повязки носят лыжники – только из ткани, а не из уродливой шерсти.
Трясущейся рукой я провел по колючим волосам.
У меня тяжело вздымалась грудь. Мне хотелось плакать и в то же время рычать от бешенства или вырвать всю шерсть – волосок за волоском.
Смотреть на себя было невыносимо. Шерсть выглядела омерзительно.
Я решил не ждать, когда вернутся родители. Жить с таким волосатым лбом я не мог. Я бросился наверх, чтобы сбрить шерсть.
Полосу шерсти я густо намазал кремом для бритья. Крепко зажал в пальцах папину бритву.
– Ой! – Я сразу же порезался, но мне было наплевать. Надо сбрить шерсть во что бы то ни стало! Так, чтобы на лбу не осталось ни единого волоска!
Глядя, как клочья шерсти падают в раковину, я вдруг понял, что надо делать. Я должен найти флакон из-под «Мгновенного загара» и показать его доктору Меркину.
«Если я принесу флакон, он мне наверняка поверит! – убеждал я себя. – Пусть доктор Меркин выяснит, что это за средство. И почему от него у меня начала расти шерсть».
Доктор Меркин сумеет вылечить меня – в этом я не сомневался.
Но куда же мы зашвырнули флакон?
Зажмурившись, я стал вспоминать.
Когда я нашел флакон, мы бросились в дом Лили и натерлись жидкостью для загара. Затем снова выбежали во двор, чтобы поиграть в снегу.
Неужели мы выкинули пустой флакон в соседский мусорный бак? Надо проверить…
Я нацарапал записку родителям, сообщил, что забыл кое-что у Лили и скоро вернусь. Затем набросил куртку и выбежал из дома.
