– Да, это была шутка. Если ты больше не паникуешь, то я достану зажигалку. Я не могу позволить тебе разжечь костер. Но я могу поставить зажигалку на землю, и она будет гореть, пока не кончится бензин.
Я с сожалением отклеилась от него, да и то только ради его обещания. Он щелкнул зажигалкой, прикрывая кремень рукой, затем, когда вспыхнуло пламя, подошел к разваленным бочкам и поставил ее на одну из наиболее уцелевших. Он аккуратно расчистил мусор вокруг нее и отрегулировал высоту огня на минимальный уровень. Свет от зажигалки fie рассеивал тьму дальше, чем на расстояние вытянутой руки, но это было лучше, чем ничего. Я кинулась к огоньку, точно мотылек.
– Так лучше? – спросил он.
Я кивнула, потирая от холода руки. Удивительно, но Когда я прижималась к «ему, то не чувствовала никакого холода. Он раскидал деревянный мусор на полу и расчистил путь к ближайшей стене.
– Райн, – заговорила я, глядя, как он садится спиной к стене.
– Адриан, – поправил он, навалился на камень, скрестил на груди руки и закрыл глаза.
– «Райн» звучит по-дружески. Мне нравится имя Райн. Райн никогда не стал бы перекусывать чужой ногой. А «Адриан» звучит… – я неопределенно махнула рукой, – жестоко. Бессердечно. Грубо.
– А я и есть жестокий, бессердечный и грубый. Я ведь Предатель.
– Хм. От Райна веет нормальностью. Он открыл глаза.
Я сделала испуганное лицо.
– А может, ты и прав. Ты вовсе не похож на Райна. Ты вылитый Адриан.
Я снова потерла руки и огляделась в поисках укромного уголка, куда можно было бы забраться, чтобы хоть немного согреться.
– Никто не называл меня иначе, как Адриан-Предатель. – На секунду в его глазах вспыхнуло удивление, затем он снова закрыл их.
– Что ты делаешь? – спросила я, дрожа от холода. Я не видела крыс в комнате, но мне казалось, что они шевелятся повсюду. Хотя Адриану наверняка все равно. Интересно, я думала, что вампирам подвластны создания тьмы.
– Я пытаюсь поспать. И успокойся, здесь нет крыс.
– Прекрати читать мои мысли! – Раздражение от того, что он может влезать в мою голову, когда ему того пожелается, вытесняло и мысли о крысах, и дискомфорт от холода.
Уголки его губ слегка дрогнули, словно он разучился улыбаться. Даже в такой темноте я не могла не отметить, насколько он хорош собой. Слабый огонь от зажигалки окрашивал его волосы в красные тона, огненные бакенбарды смягчали челюсть, которая иначе выглядела бы грубо. Когда его губы дернулись в подобии улыбки, на щеках пробились ямочки. Его нос был слегка изогнут в нескольких местах, видимо, он ломал его раз или два. Ресницы, густые и черные, почти лежали на щеках, прикрывая прекрасные глаза.
Он и впрямь был самым красивым мужчиной из всех, каких мне доводилось видеть.
Легкая линия ямочек на щеках углубилась.
А еще он был дьявольски сексуальным, и, уверена, он прекрасно об этом знал.
Один уголок рта скользнул вверх.
Не исключено, что ему даже не приходится ходить в магазин за продуктами. Уверена, женщины так и липнут к нему, так что на ужин у него всегда есть выбор.
Другой уголок рта пополз вверх. Ямочки на щеках стали еще глубже.
Хотя на меня его сексуальность никак не действовала. Сгнивший корень на полу казался мне притягательнее.
Он удивленно распахнул глаза.
– Ха! – воскликнула я, потирая руки. – Это научит тебя, как подслушивать фанта… мысли других людей!
– Уверяю тебя, я не напрашивался на это умение. Если честно, то, что мы умеем читать мысли друг друга, неудобно, поскольку это означает…
– Что? – спросила я, поеживаясь от холода.
– Ничего.
Он снова закрыл глаза и притворился, что уснул. Я пнула его по ноге.
– У тебя ямочки на щеках.
Он приподнял одну бровь, но не потрудился открыть даже один глаз.
– Это против законов природы. Все ведь знают, что у вампиров физически не может быть ямочек на щеках. Мужчины, у которых на щеках ямочки, – белые и пушистые, как маленькие зайчики. А вампиры – темноволосые, мрачные и развращенные. Тяжело быть мрачным и развращенным, если в любой момент у тебя на щеках проступают ямочки.
Бровь его опустилась, руки оставались неподвижно скрещенными.
Я снова пнула его по ноге.
– Мужчины с ямочками на щеках поют в бродвейских мюзиклах. И бьют все рекорды кассовых сборов.
– У меня нет ямочек на щеках, – сказал он и положил ногу на ногу за секунду до того, как я в очередной раз пнула по ней.
– Нет есть. Я их видела. Ты сам не знаешь, есть или нет, ты ведь не видишь свое отражение в зеркале.
Не стоит верить всему, что слышишь.
– Так ты видишь себя в зеркале? Что ж, тогда в следующий раз, когда увидишь свое отражение, то улыбнись, и ямочки проявятся.
На секунду он открыл глаза и бросил на меня пронзительный взгляд.
Я похож на мужчину, который станет улыбаться своему отражению в зеркале?
– Нет, ты похож на мужчину, который на завтрак ест маленьких детей, – ответила я.
Он ничего на это не ответил, а просто уснул, прямо сидя на холодном каменном полу. Ну и ладно. Все равно он молодец. Помог мне справиться с самым ужасным приступом паники в жизни. Я стояла и переминалась с ноги на ногу какое-то время. В конце концов я не выдержала и сказала капризно:
– Мне холодно.
На его лицо вернулось мученическое выражение. Он ничего не сказал, но развел руки. Я не стала взвешивать все «за» и «против» перспективы оказаться в руках вампира-телепата. Я просто бросилась на него, извинившись мимоходом, что угодила коленом ему ниже живота, обвила его руками и уткнулась лицом ему в шею. Он был теплым и сильным, и от него приятно пахло. Я расслабилась в его руках. У меня возникло ощущение комфорта и защищенности.
Что за глупость! Он ведь только что похитил меня, а еще хотел, чтобы я расколдовала его ценою своей жизни.
– Нелл? – Глубокий, низкий голос ласкал мой слух.
– М-м-м?
– Я никогда не ел женщин.
Я хихикнула, и мне было так хорошо, что я даже не стала возмущаться по поводу чтения мыслей.
– И мне приятно, что ты считаешь меня сексуальным. Я ущипнула его за талию, где черный свитер слегка не доставал до ремня штанов.
– Плохой вампир.
Засыпая, я услышала его мысли. Впрочем, мне это могло и присниться.
Ничего между нами быть не может. Я безнадежен. Я должен умереть. А ты должна жить.
– Ай, дурацкий камень. У моего следующего похитителя будет «порше».
Адриан ничего не сказал, но ближайшая ко мне ладонь сжалась в кулак, как будто он душил кого-то. У меня было неприятное ощущение, что я знаю, кого именно. Впрочем, это не остановило меня. По какой-то причине ужас перед Адрианом прошел. Мне было комфортно с ним. Даже очень комфортно. А все потому, что он проявил ко мне жалость, хотя мог оставаться жестоким.
