— А ну тебя, — он махнул рукой, — спать надо. Сколько время? Ночь еще.
— У меня тоже на телефоне — 10:30, - ответила Аня, — и посмотри, сеть какая!
— А…..
Костя не то, чтобы отмахивался от подруги. Он чувствовал себя вялым, вяленым, будто сушеная рыба. Вот точно так же рыба висит и сушится на веревке где-нибудь на даче у тети Мани. Тонкая, сухая, ленивая. Ничего ей не надо. И на глазах соль выступила — это тоже от лени.
Сеть показывала всего одно деление, зато вместо привычного MTS светилась буква H.
— Украина, наверное, — проговорил он.
Он потянулся к окну. В этот момент поезд свистнул, и только тогда Костя явственно ощутил, что действительно — что-то не в порядке. Во-первых, колеса не стучали. Они шипели, и, местами, это шипение переходило в свист. Впрочем, это было не главное. Как он ни напрягал зрение, в окне зияла плотная чернота.
— Кто-то заклеил окно, — проговорил он.
Он продолжал смотреть, пытаясь найти прорехи в черной пленке, которую кто-то приклеил на окно. В этот момент Аня оделась, чтобы идти на разведку.
Что нужно было думать?
Да и нужно ли было думать?
Много ли они вчера выпили? Нет, не много. Но почему так раскалывается мозг? Нет, не организм, именно мозг! Может быть, лучше не просыпаться?
— Ладно тебе, — произнес Костя, — я сам схожу. Купить что-нибудь?
— Думаешь, сейчас что-нибудь работает?
— Посмотрим. А почему не должно работать? А….
— Что…..
— Ну……
Он оделся и вышел в коридор. Головой правила все та же вялость. Он двинулся в сторону вагона ресторана и только шагов через десять понял, что действительно что-то не так. И по другую сторону в окнах было темно. Это не лезло ни в какие ворота. Это было не темнота. Это были просто заклеенные чем-то окна!
Добравшись до тамбура, Костя открыл дверь. В лицо ему ударил грохот колес и необычайно теплый воздух. Юг. Юг? Может быть, Ростов? Где сейчас должен быть поезд? Ведь до моря еще далеко, да и до Краснодара еще явно не доехали. Что все это значит?
Он посмотрел вниз, чтобы увидеть, как в щелях проскакивают полоски дороги, но вновь ничего не видел.
— Черт! — вырвалось у него.
Поезд же громыхнул, будто ответив на этот возглас, и вновь продолжил свое непонятное шипение. Костя вышел в соседний вагон, проследовал дальше, но ничего нового не увидел и не услышал, разве что, в одном из купе кто-то слышал музыку, и это был рэп.
— Рэп хренов, — произнес он.
Костя остановился, чтобы еще раз посмотреть в окно.
— Нет, — подумал он, — ответ гораздо проще. Тут явно — какой-то подвох. Иногда ты пытаешься решить головоломку, а все оказывается проще простого. А ты все мучаешься и мучаешься. Вот сейчас все и проясниться. И, при чем, все будет так банально, что стыдно будет кому-нибудь признаться. Так очень часто бывает. Тебе задают задачу, и ты думаешь, что она — сложная, но это далеко не так.
Он сощурился. Нет, ничего не видно. Однако, это было не так. Он уже собирался двинуться дальше по вагону, когда ему стало, что он что-то видит. Нет, он не увидел не нашел прореху в черной пленке. Он смотрел сквозь пленку. И там, в этой плотной мгле, все казалось необычно четким. Важно было лишь сосредоточить зрение.
— Нет, это ерунда, — произнес Костя.
Он стоял, смотрел, ничего не понимая. Сквозь темноту проступала даль — обширная, с горизонтом, и там виднелось небо — красноватое и какое-то ненастоящее, будто в калейдоскопе. Вблизи же все было так же. Костя постоял так минуть пять и уже собирался идти дальше, когда мимо поезда что-то пронеслось. Вернее — поезд пронесся мимо чего-то. И это явно была человеческая фигура. Но вот только каких размеров!
Костя попытался проводить Это взглядом, но в за «пленкой» было сложно что-либо рассмотреть.
Он двинулся дальше.
Следующий вагон. За ним — ресторан. И, не смотря на то, что ничего нового не происходило, он вздохнул с облегчением. Свет в ресторане горел ярко, и здесь были люди. За дальним столом сидело двое мужчин. Чуть поодаль — молодая девушка с важным стерпером. Еще ближе — сонный, но все же такой знакомый, камрад Буффало.
— А, — он махнул рукой.
Костя не сказал ни единого слова. Он хотел тотчас все прояснить, чтобы уже не оставалось никаких сомнений.
— Может, водки? — как будто спросил Буффало, Виталик.
Но Костя вдруг понял, что он, может быть, ничего и не говорил — просто у него с головой что-то происходит. Он подсел к Виталику. Нет, все это было как-то неправильно. Точно сон не закончился. Он открыл глаза и оказался внутри нездоровых, больных, грез. Точно тюрьма разума, из которой не так-то уж легко убежать.
Еще мультфильмы какие-то были…..
Советские мультфильмы……
Костя еще раз оглянулся — нет, если пытаться смотреть на это все с точки здравого смысла, но этого не должно быть. И свет — словно специально усиленный — чтобы в один раз подавить волю. И камрад, специально ничего не замечающий.
— Ну, — спросил он.
— Ну, — ответил Костя.
Он хотел, чтобы камрад первым высказал свое мнение. Мало ли, что? А вдруг — все это — тени сумасшествия.
Больница.
Сквозь замутненную пленку видны силуэты врачей……
— Что скажешь? — спросил Костя.
— Выпьем водки, — ответил камрад.
Костя посмотрел в окно. Все та же пленка.
Пленка!
И мысли о пленке!
И этот толстый интернет-тусовщик ничего не замечает.
На фоне света, которым был залит вагон-ресторан, сложно было что-либо рассмотреть. Но ведь он увидел?
— Что скажешь? — еще раз спросил Костя.
— М-м-м-м, — ответил камрад и поднял стакан.
У него было какое-то революционное лицо.
Лицо…
Может……
Костя посмотрел ему в лицо — оно не было безразличным, и это испугало его. Все было как раз наоборот — оно выражало полную растерянность.
— Ты это видишь? — спросил он.
— Что? — спросил Костя.
— Это! — он выпил и не выдыхая посмотрел на Костю.
— А ты? — спросил Костя.
Камрад кивнул.
— Ты точно это видишь? — спросил Костя.
Камрад снова кивнул.
— И……
В этот момент поезд подал гудок — обыкновенный, привычный, сообщающий о приближении к станции. Началось торможение.
— Я все понять не могу, — проговорил Виталик, — такое ощущение, что это продолжается со вчерашнего дня. Ты понимаешь? У тебя нет такого чувства, будто ты накурился?
— Я не курю, — ответил Костя.
— А вот я — курю. И пью. Но это хорошо. Значит, все это, — он показал рукой на окно, — вот!
Он вынул мобильный телефон и ткнул им в лицо Кости:
— Почти одиннадцать часов утра! Сети нет. Хотя нет, есть какая-та. Но дозвониться все равно никуда невозможно. Санёк пошел на разведку.
