Тем не менее он справился с задачей, и вскоре уже экипаж, прогрохотав по булыжной мостовой, въехал во двор Академии. Ксанфос остановился в футе от лестницы.
Балдиос, понурив голову, бродил по двору. «Должно быть, Уилл гнал сломя голову, – подумал Джем. – Но, по крайней мере, он благополучно добрался».
Однако поводов для радости больше не было. При виде широко распахнутых дверей Академии Джема затопила волна ужаса. Зрелище это показалось Уиллу настолько же диким, насколько диким показался бы ему вид неба без звезд и луны.
– Уилл? – громко позвал Джем. – Уилл, ты меня слышишь?
Не получив ответа, он спрыгнул с козел на землю, удержав равновесие с помощью трости. Его запястья слабо заныли – это был дурной знак. Больше всего на свете он боялся того момента, когда «лекарство» переставало действовать. Вначале начинало ломить суставы, боль нарастала медленно, но верно, и в конце концов все его тело начинало словно в огне гореть.
Но сейчас он не мог позволить себе думать о неизбежном. Все его мысли были лишь о Тесс и Уилле. Джем никак не мог прогнать от себя видение: вот он спускается по ступенькам вниз, чтобы ехать в дом Темных сестер, а она стоит наверху и смотрит на него. Тогда она выглядела напуганной; и от мысли, что она могла бояться за его жизнь, он вдруг почувствовал себя счастливым.
И тут вдруг кто-то вышел на крыльцо и нерешительно остановился в дверях. Человек этот недолго оставался в одиночестве. Буквально через секунду в дверях показалось еще несколько фигур. В спины им бил колдовской свет, и Джем, как ни силился, не мог разобрать их лиц. Он присмотрелся и понял, что почти все фигуры были как-то странно перекошены…
– Джем! – Раздавшийся голос был высоким, испуганным и очень, очень знакомым.
Джессамина!
Подскочив на месте от неожиданности, Джем затем бросился вверх по лестнице… и резко остановился на середине. Прямо перед ним застыл Натаниэль Грей. Его одежда была порвана, на голове – криво сидящая повязка из полы его собственной рубахи, она уже давно пропиталась кровью. Выражение лица его было донельзя мрачным.
С двух сторон от него и за спиной как хорошо вышколенные слуги застыли механические люди. Один из автоматов схватил отчаянно сопротивлявшуюся Джессамину; другой держал в руках бесчувственную Софи.
– Джем! – закричала Джессамина. – Нат лгал нам. Он все это время помогал Мортмэйну… У него шкатулка…
Натаниэль резко обернулся.
– Заткните ей рот! – приказал он механическому человеку, державшему девушку.
Металлические руки автомата сдавили Джессамину так, что она и вздохнуть-то не могла, не то что говорить. Ее лицо побелело от боли. Однако ее полный муки взгляд был устремлен к автомату справа от Натаниэля. Приглядевшись, Джем увидел, что механический человек держит в руках знакомую золотую шкатулку.
Проследив за его взглядом, Натаниэль улыбнулся.
– Никто, кроме сумеречных охотников, не может касаться ее, – сказал он. – Ни одно живое существо. Но автомат ведь на самом деле не живой.
– Это все, что вам было надо? – спросил изумленный Джем. – Шкатулка? Зачем она вам?
– Мой господин хочет использовать энергию демонов, и он ее получит, – самодовольно объявил Нат. – И при этом он не забудет, что шкатулку эту достал для него именно я.
Джем только головой покачал:
– И что он даст тебе тогда? Что он дал тебе за то, чтобы ты предал свою сестру? Тридцать сребреников?
Лицо Ната исказилось, и Джем понял, что ему удалось сорвать с этого на первый взгляд привлекательного человека маску вежливости и обходительности, а под ней оказалась уродливая и злая морда отвратительного существа.
– Та тварь не моя сестра, – прошипел Натаниэль.
– Да уж, это верно, потому что в ваше родство трудно поверить, – согласился Джем, даже не пытаясь скрыть охватившую его ненависть. – Удивительно, что у вас с Тесс вообще есть хоть что-то общее. Она настолько превосходит тебя…
Натаниэль прищурился:
– Плевать я на нее хотел. Это существо принадлежит Мортмэйну.
– Я не знаю, что Мортмэйн обещал тебе, – спокойным голосом продолжал Джем, – но я клянусь тебе, если ты причинишь вред Джессамине или Софи, если ты только вынесешь шкатулку за пределы этого двора, за тобой станет охотиться весь Анклав. Рано или поздно тебя найдут и убьют. Тебе не спастись.
– Ты не понимаешь, – возразил Натаниэль. – Ни один из нефилимов не понимает. Вы лишь угрожаете мне. Максимум, что вы можете мне предложить, это оставить меня в живых. А Магистр может даровать мне вечную жизнь. – Он повернулся к механическому существу слева от себя: – Убейте его.
Автомат прыгнул к Джему. Тварь двигалась намного быстрее, чем существа, с которыми юноша столкнулся на мосту Блэкфайерз. У сумеречного охотника хватило времени лишь на то, чтобы нажать на потайную кнопку. На конце его трости тут же выскочило лезвие, которое он успел выставить перед собой прежде, чем автомат набросился на него. Существо заскрипело, подобно тормозящему поезду, когда Джем вонзил лезвие в его грудь и, двигая его из стороны в сторону, начал рвать металлическую обшивку. Механический человек отпрянул, из его распоротой груди в разные стороны разлетались искры.
Нат, на одежду которого попали искры, завопил и бросился вперед, судорожно пытаясь затушить тлеющую ткань. Джем воспользовался предоставленной ему возможностью и ударил Ната по спине тростью, и тот со стоном повалился на колени. Натаниэль повернулся, надеясь призвать на помощь своих механических слуг, но сломанный автомат крутился на лестнице, не давая им пройти вперед, к тому же руки их были заняты – они по-прежнему держали девушек. Искры фонтаном били из развороченной груди автомата – очевидно, Джем повредил один из основных механизмов. Механический человек, держащий шкатулку, стоял все это время неподвижно. Ясно было, что Нат станет использовать его в самую последнюю очередь.
– Бросьте их! – закричал Нат механическим существам, которые держали Софи и Джессамину. – Убейте сумеречного охотника! Убейте его! Вы слышите?
Механические люди разжали руки, и Джессамина с Софи кубарем полетели вниз по лестнице, избитые, напуганные до полусмерти, но все еще живые. Джем вздохнул с облегчением, однако отдыхать было еще рано. Два автомата ринулись на него с нечеловеческой скоростью, и охотник принялся лупить их тростью. Одна из тварей отпрыгнула назад, другая замахнулась – вместо руки у него был здоровенный куб, усеянный с одной стороны острыми шипами…
За спиной Джема раздался чей-то крик, и мимо него пронесся Генри, размахивая огромным двуручным мечом. Достаточно было одного удара, чтобы страшная рука механического человека, отрубленная по самое плечо, взлетела в воздух. Упав, она заскользила по булыжникам, разбрасывая вокруг себя искры и шипя, прежде чем вспыхнула и взорвалась с громким хлопком.
