В затяжном броске, практически падая, ему удалось-таки схватить Плетнева за ноги, буквально за секунды до того, как тот собирался шагнуть в кольцо. Резко дернув на себя, Рыков повалил майора на пол. Но тот не растерявшись, повернулся на спину и с размаху несколько раз пнул своего преследователя по лицу массивными каблуками берцев.
Заливаясь кровью, которая хлынула из сломанного носа, Рыков был вынужден отпустить Плетнева. Тот, не теряя времени, вскочил на ноги и одним прыжком достиг черной, круглой рамы транспортера.
С низком стоном, сознавая, что может не успеть, Рыков бросился вслед за ним. Буквально на самом пороге транспортера, перевитом проводами, он вцепился в Плетнева и они, качнувшись, рухнули прямо в кольцо портала.
Перегруженный транспортер протестующе, натужно взвыл и отключился. По торговом залу пронесся тихий вздох, исполненный ужаса, который разом издали несколько десятков людей столпившихся вокруг транспортера.
На пол с влажным хлюпаньем сползло все то, что осталось от Рыкова и майора Плетнева. Затем с глухим стуком отвалилась чья-то рука или, быть может, это была чья-то нога?
Плетневу, в основном, удалось покинуть супермаркет, чего нельзя было сказать о Рыкове, большая часть которого осталась здесь. Его наискосок стесанная голова была начисто лишена задней части черепа. На уцелевшем лице застыло выражение крайнего удивления. Словно экс-владелец супермаркета был несказанно удивлен произошедшей с ним метаморфозе — как можно было так нелепо погибнуть человеку, обладавшему таким исключительным интеллектом? Уму непостижимо!
Как себя чувствовал в настоящий отрезок времени майор, осталось загадкой. Впрочем, учитывая то, что он позабыл в супермаркете практически весь свой позвоночник, а также часть нижних конечностей вместе с тем местом, из которого они растут, там, на Земле, ему приходилось несладко. Естественно, при условии, что он смог благополучно пережить свой частичный переход.
— Мне хочется верить, что Плетнев, наконец-то, сдох! — вздохнул Михалыч, радостно потирая руки.
— А меня, напротив, греет мысль, что он все еще жив! — по иезуитски сладко улыбнулся Семен Маркович.
Вадик угрюмо смотрел на джунгли, через узкую бойницу обзора, которые они утюжили вот уже несколько дней кряду. Несмотря на заверения Батька в том что он знает дорогу они регулярно сбивались с курса и частенько натыкались на свои же собственные следы. Получалось, что временами они начинали кружить.
При этом времени у них было в обрез. Нужно было как можно скорее добраться до супермаркета, предупредить своих и разобраться с этим уродом Плетневым. Но с другой стороны погоня, которая, в этом Вадик не сомневался, уже наступает им на пятки, будет сбита с толку этими их непонятными шараханьями. Если очень повезет то, быть может, им вообще удастся уйти от преследования.
По большому счету, у беглецов был один единственный шанс на спасение. Нужно было успеть добраться до супермаркета и занять там круговую оборону, прежде чем шримпы настигнут их в джунглях. Имеющиеся в торговом центре орудия позволят им отразить не одну атаку. На большее Вадик не рассчитывал и далеко не загадывал, как говорится, дальше война план покажет. Неблагодарное это дело на войне долгосрочные прогнозы делать.
Внезапно плавный ход его мыслей был прерван истошным криком Батька:
— Стоп, машина!
Шримповский танк, который бойцы в шутку называли «крокодилом», дернулся и встал как вкопанный.
— Твою ж мать, ну разве так можно! — послышались возмущенные вопли бойцов.
Резкое торможение не прошло для них даром, многие весьма ощутимо приложились головами и прочими частями тела о металлические внутренности боевой машины.
— Что не так? — повернулся Вадик, потирая ушибленный лоб, к подошедшему сзади Батьку.
— Начальник, тут все не так! — невольно понизив голос, проговорил тот. — Сам глянь, ничего подозрительного не замечаешь.
— Ну, гляжу и что? — недовольно проворчал Вадик битых пять минут, пристально рассматривая окружающий их участок джунглей. — Деревья, как деревья, трава как трава!
— Ни хрена ты, начальник, оказывается в охоте, не бычишь! Не быть тебе следопытом! — в сердцах воскликнул Батек.
— Да уж куда мне до тебя! — презрительно фыркнул Вадик и крикнул водителю, — Шурик, давай, что ли вперед помалу!
— Стой, тебе говорят! — свирепо заорал Батек. — Тебе что жить надоело? Сказано, что-то здесь не так! Прикройте меня, пока я там снаружи лазить буду!
Не дожидаясь ответа Вадика, он откинул крышку люка и ужом шмыгнул наружу из «крокодила».
— Ну, совершенно неуправляемый старикан! — возмущенно пробормотал спецназовец, в сердцах стукнув кулаком по металлической стене. — Он у меня когда-нибудь доиграется!
— Пойду, пригляжу за ним! — сказал Борис, поднимаясь с места.
— О, и ты туда же! — исподлобья глянул на него Вадик. — Я тебе команду давал?
— Да, ладно тебе! — улыбнулся парень. — Чего ты завелся вдруг?
— Ты пошел, вот и иди, пока я совсем не разозлился! — сердито махнул на него рукой капитан и, отвернувшись к бойнице, продолжил наблюдение.
Борис выбрался наружу, устроился поудобнее на шершавой черной броне «крокодила» и осмотрелся. Было непонятно, что насторожило Батька — джунгли, как джунгли. Обычный тропический лес, деревья, лианы, папоротники и мох. Правда все это совершенно невообразимого цвета и размера. Подчас в кошмарных, жестоко бьющих по глазам контрастных, пестрых сочетаниях. Но в остальном, все вполне тихо и благопристойно. Во всяком случае, Борису так и не удалось разглядеть ничего такого, что могло бы вызвать такую неадекватную реакцию Батька.
Тот к этому времени уже успел облазить густые заросли, обступившие боевую машину со всех сторон. Лишь сзади была широкая просека раздавленной растительности, которую оставил после себя тяжеленный «крокодил».
— Иди сюда! — поманил Батек Бориса, утирая пот, струящийся по лицу. — Набирайся уму разуму, пока я жив!
Тот послушно спрыгнул с брони и подошел к старому вору.
— Смотри сюда! — Батек ткнул пальцем в большущее пятно алого мха, словно специально кем-то положенное поперек движения их боевой машины. — А теперь сюда!
Он показал на огромный ярко-синий древовидный папоротник с желтыми разводами, возвышающийся прямо над мхом.
— Запомни, студент! — Батек назидательно поднял палец, увенчанный огромным кривым ногтем желтого цвета. — Эта красная плесень, что на полу и эта огромная, развесистая петрушка никогда не растут вместе! Они просто-таки ненавидят друг друга!
