— Солнце взойдет, и они выйдут. Вызовут власти. Будут расспросы.
Я слушал его и не спорил. Еще через минуту до меня дошло, что все его реплики выстраиваются в одну логическую цепочку, и я кивнул.
— Пора идти.
— Ага, пора, — согласился Эбинизер.
— Вы ничего мне не говорили, сэр.
Долгую минуту он молчал. Потом вздохнул.
— Я много чего наделал за свою жизнь, Хосс. Плохого. Я нажил врагов. Я не хотел, чтобы они достались и тебе. — Он вздохнул еще раз. — По крайней мере… пока ты не будешь готов к этому. — Он посмотрел на темневшие повсюду останки Красных. — Сдается мне, ты более или менее готов.
Я подумал немного над этим. Небо продолжало светлеть.
— Откуда это узнала Арианна? — спросил я.
Эбинизер покачал головой.
— Ужин. Мэгги — моя Мэгги — пригласила меня на ужин. Она как раз спуталась тогда с этим ублюдком Рейтом. Арианна тоже была там. Мэгги меня не предупредила. Они там что-то задумали и хотели моей поддержки. Вампиры тогда думали, что я всего лишь ее наставник. — Он вздохнул. — Я не хотел иметь с этим ничего общего. Сказал, что она тоже не должна хотеть. Мы разругались.
Я хмыкнул:
— Разругались по-семейному.
— Да, — кивнул он. — Рейт ничего не заметил. У него никогда не было нормальной семьи. Арианна заметила. И сделала зарубку. На всякий случай, на будущее.
— Но хоть теперь-то все раскрыто? — спросил я.
— Все не раскрывается никогда, сынок, — ответил он. — Всегда найдется что-то, что ты прячешь от других. Или от себя самого. Что-то, что спрятано от нас. И вещи, которых не знает никто. И самые пакости ты узнаешь всегда в самый неподходящий момент. Ну, по моему опыту, во всяком случае.
Я кивнул.
— Сержант Мёрфи рассказала мне, что произошло.
Я почувствовал, как напряглась моя шея.
— Она все видела?
Он кивнул.
— Думаю, да. Чертовски трудный выбор.
— Это было не трудно, — тихо возразил я. — Только холодно.
— Ох, Хосс, — вздохнул он. В его словах было больше сострадания, чем могло бы в них уместиться на первый взгляд.
У подножия лестницы собрались фигуры в сером. Эбинизер хмуро покосился на них.
— Похоже, мне пора.
Я с усилием пошевелил мозгами и тоже посмотрел на них.
— Вы привели их сюда. Ради меня.
— Ну, не совсем, — хмыкнул он и кивнул в сторону спящей девочки: — Ради нее.
— А что с Белым Советом?
— Они вскоре во всем разберутся, — заверил он меня. — Просто диву даюсь, как они еще живы после того, как столько всего пошло наперекосяк.
— Под чутким руководством Кристоса.
— Ага.
— Он из Черного Совета, — сказал я.
— Или просто дурак, — предположил Эбинизер.
Я подумал над этим.
— Не знаю, что страшнее.
Эбинизер покосился на меня и фыркнул.
— Дурак страшнее, Хосс. Всегда страшнее. В мире не так много злодеев с черными сердцами, а уж до власти они дорываются и вовсе по случайности. А дураки на каждом шагу.
— Как это Леа наладила с вами связь? — вспомнил я.
— Ну… — Эбинизер нахмурился. — Знаешь, Хосс, мне кажется, наши старики ведут с нами свои собственные игры.
— Старики?
Он мотнул головой вниз, где у подножия лестницы высокая фигура с окованным металлом посохом выстраивала новый портал из зеленых молний. Стоило пространству внутри зеленой арки замерцать призрачным светом, как все фигуры в сером подняли головы к нам.
Я нахмурился и присмотрелся внимательнее. Теперь я разглядел, что металлический набалдашник на посохе вовсе даже клинок, а высокий тип держит в руках не посох, а копье. Под капюшоном я разглядел черную наглазную повязку, спутанную бороду и хмурую улыбку. Он посмотрел на меня и сделал копьем движение, чем-то напомнившее мне салют фехтовальщика. Потом повернулся и исчез в мерцании портала. Одна за другой остальные фигуры в сером последовали за ним.
— Ваддерунг, — сказал я.
— Теперь его зовут так, — буркнул Эбинизер. — Он редко участвует в чем-то сам. Но если участвует, то ему лучше не попадаться под руку. И мой опыт говорит: это значит, дела и впрямь оборачиваются неважно. — Он задумчиво надул губы. — Он редко открывается вот так, Хосс.
— Я общался с ним пару дней назад, — объяснил я. — Он рассказал мне о проклятии. Вложил мне в руку пистолет и показал, куда целиться.
Эбинизер кивнул.
— Знаешь, он учил Мерлина. Того, самого первого.
— И как Мерлин с ним ладил? — поинтересовался я.
— Никто не знает точно. Но по его записям… Он был не из тех, кто умирает в своей постели.
Я фыркнул.
Старик поднялся и правой рукой надвинул на лицо капюшон. Потом помедлил и посмотрел на меня.
— Не буду читать тебе нотаций насчет Мэб, парень. Я и сам в свое время заключал разные сделки. — Он дернул левой рукой, на которой до сих пор вздувались темные вены, хотя и не так сильно, как пару часов назад. — Просто мы делаем то, что нам представляется верным, для того, чтобы защитить тех, кого можем.
— Угу, — согласился я.
— Она может здорово надавить на тебя. Попробует засунуть в ящик, в котором тебе не хотелось бы оказаться. Не позволяй ей. Воли твоей она отобрать не может. Даже если сможет заставить это выглядеть так. — Он снова вздохнул, но в голосе его звучала твердая как камень убежденность. — Это единственное, чего не могут все эти темные существа и силы. Отобрать у тебя способность делать выбор. Они могут убить тебя. Могут заставить тебя делать всякое — но не могут заставить тебя самого делать такой выбор. Они почти всегда пытаются наврать тебе с три короба на этот счет. Не покупайся на такое.
— Не буду, — сказал я и поднял на него взгляд. — Спасибо, дед.
Он наморщил нос.
— Фу. Мне не идет.
— Дедуля, — хмыкнул я. — Дедуля.
Он прижал руку к груди.
Я чуть улыбнулся.
— Сэр.
Он кивнул в сторону девочки:
— Что будешь делать с ней?
— Что считаю нужным, — ответил я по возможности мягче. — Возможно, лучше будет, если вы этого не будете знать.
На лице его мелькнули боль и чуть ироничное смирение.
— Может, и так. Увидимся, Хосс.
Он одолел половину спуска, когда я окликнул его:
— Сэр? Вы не хотите забрать свой посох?
Он кивнул мне:
— Оставь его себе, пока не привезу тебе новую заготовку.
Я кивнул в ответ.
— Не знаю, что и сказать.
К углам его глаз сбежалось еще больше морщинок.
— Черт, Хосс. Так не говори тогда ничего. — Он двинулся дальше. — И неприятностей меньше будет! — бросил он через плечо.
Мой дед быстрыми, уверенными шагами спустился по лестнице и исчез в обрамленной молниями двери.
