Но вне практики эта мысль запросто могла оказаться чем-то большим, вроде «Сунь пистолет себе в рот и нажми на спуск». Мы оба это знали. Мы оба всерьёз работали над улучшением результатов. Это было частью подготовки, к которой я подходил столь же серьёзно, как к обучению её теории, зачаровыванию, экзорцизму или любой из сотни других областей, которые мы освоили за последние несколько лет.
Но мы никогда не дрались насмерть.
Собиратель Трупов подняла руки Баттерса, мягко обхватив ими щёки Молли, и сказала:
— О-хо-хо. Стандарты обучения повысились.
Молли коротким, резким движением приложила Собирателя Трупов обратно головой об стену и сказала:
— Прекрати валять дурака и дерись.
Собиратель Трупов оскалила Баттерсовы зубы в медленной ухмылке и внезапно подалась вперёд, прижав Молли спиной об противоположную стенку, одновременно поднявшись по лестнице, так что их глаза оказались на одном уровне.
— Увёртливая маленькая девочка. Но я сокрушала разумы вроде твоего за века до того, как прапрадед твоего деда покинул Старый Свет.
Молли вдруг задушенно выдохнула, и её лицо исказилось от боли.
— У них никогда не хватало смелости давить на их милых маленьких учеников, — пропела Собиратель Трупов. — Это называется боль. Позволь преподать тебе урок.
— Леди, — просипела Молли, — вы выбрали не ту часть моей жизни, чтобы портить её.
Она сделала глубокий вдох и проговорила звенящим, яростным голосом:
— Теперь убирайся нахрен из моего друга. Ideru!
Я ощутил всплеск её воли, когда она произнесла слово, и внезапно реальность словно бы уплотнилась вокруг моей ученицы. Это была жуткая, ужасная сила, вырывавшаяся из неё, жадно притягивающая всё вокруг. Я уже чувствовал нечто подобное однажды, когда зарождающийся вампир Белой Коллегии непреднамеренно начал питаться мной — энергия, которая вихрилась, закручивалась и тянулась к корням моих чувств. Но это была лишь одна грань того притяжения, которое источала Молли с помощью заклятия.
Глаза Собирателя Трупов расширились в удивлении и внезапном напряжении. Потом она прорычала:
— Пусть будет так. В любом случае маленький доктор был вторым в списке.
А затем я увидел тёмную, безумную душу Собирателя Трупов, втекающую в мою ученицу под действием манящего приливного притяжения, которое та создала.
Выражение лица Баттерса стало пустым, и он рухнул без всякого движения. В трёх футах далее его тень беспомощно, сконфуженно взирала на свою павшую физическую оболочку, и её глаза расширились в ужасе.
Молли вскрикнула от внезапного шока — и страха. В этот момент я увидел в её глазах отражение её ужаса, панику того, кто отправился на медведя, а вместо того столкнулся лицом к лицу с долбаным динозавром.
Моё вялое, сонное продвижение наконец доставило меня достаточно близко. С вялым и мучительным изяществом я протянул одну руку...
...и поймал лодыжку Собирателя Трупов, когда она скользнула в мою ученицу.
Я вцепился мёртвой хваткой и почувствовал, как меня тащит вперёд, в хаос войны за тело, разум и душу Молли.
Я очутился в самой гуще боя.
Вокруг меня были городские руины. Небо над головой, кипевшее штормовыми тучами, которые надвигались и клубились слишком быстро для настоящих, было заполнено яркими цветами молний. Хлестал дождь. Я слышал крики и проклятия, разносившиеся вокруг меня, накладываясь друг на друга, доносясь из тысяч источников, переходящие в буйный рёв — и каждый голос был либо Молли, либо Собирателя Трупов.
Я заметил, как огромный зверь, нечто среднее между змеёй и китом, пробил себе путь сквозь кирпичное здание — крепость, как я понял — примерно на расстоянии в пятьдесят ярдов, а когда оно упало, размол его в пыль. На усыпанном щебнем боку огромного существа появилось маленькое трио точек яркого красного цвета, похожее на прицел орудия с плеча Хищника в одноимённом фильме, и затем несколько полос сине-белого света мелькнуло откуда-то и пробило в существе отверстия, размером с железнодорожный туннель. Вокруг меня я видел группы солдат, многие из которых были одеты в зловещие чёрные мундиры, другие были похожи на идеализированную версию пехоты Соединённых Штатов, сражавшиеся друг с другом любым, какое только можно себе представить, оружием, от мечей до пусковых ракетных установок.
Линии трассеров проносились прямо сквозь меня, оказывая влияние не сильнее плотного ветра. Я с облегчением выдохнул. Я был внутри воображения Молли, но её конфликт был не со мной, и также я не был в воображении Собирателя Трупов. Я был таким же призраком здесь, каким я был в реальном мире.
Я увидел, что город вокруг меня был огромной сетью укреплённых зданий, и понял, что ребёнок изменил своей обычной тактике. Она не пыталась скрыть местоположение своей ментальной крепости обычными уловками из завес и тумана. Вместо этого она выбрала другой метод запутывания, строя разрастающиеся ложные цели, скрывая своё истинное ментальное ядро где-то среди них.
Собиратель Трупов боролась с ней, казалось бы, простым, хотя и затратным способом снести их все, даже если это придётся делать по одному за раз. Эта огромная звериная конструкция была чем-то более массивным, чем я когда-либо пытался представить в своём собственном воображении, хотя Молли бросалась в меня такими пару раз. Просто, это был вопрос не о том, чтобы мыслить широко — для создания чего-то с такой ментальной массой требовались энергетические затраты, и Молли чувствовала, что такие огромные, тупые сущности не стоили усилия, которое они отнимали — тем более, что кому-то с правильным отношением и воображением создать их будет не намного труднее, чем мелкие конструкции.
Тем не менее, Собиратель Трупов, очевидно, была с этим не согласна. Она была намного старше, чем Молли или я, и она имела более глубокие запасы силы, к которым она могла обратиться, большую дисциплину и непоколебимость многолетнего опыта. Ребёнок сумел взять на себя Собирателя Трупов на знакомой для себя территории и играть с ней своими самыми сильными картами, но сила Молли была неподходящим оружием для противостояния опыту некроманта и эксперта.
Я перестал обращать внимание на всё, что происходит, на все артиллерийские удары и кавалерийские атаки, на волочащих ноги орды зомби и бурю из ножей, которые просто прилетели вихрем с неба. Форма любой данной конструкции не была столь же важна, как факт её существования. Летящая стрела, которая может пробить сердце, например, была потенциально столь же опасна, как живая тень, простирающая удушающие чёрные когтистые пальцы. Пока можно было предположить, что соответствующая конструкция противостояла угрозе, делала это какое-то время, чтобы остановить её, и что любая конструкция могла быть побеждена. Это была простая вещь на самом базовом уровне, и это звучало просто. Но как только вы выбрасываете десятки или сотни — или тысячи — наступательных и защитных конструкций за один раз... Поверьте мне, это займет всё ваше внимание.
