сказал он, протягивая руку, чтобы обхватить ее зад и притянуть ближе, не обращая внимания на пистолет, прижатый к его груди. - Эта задница принадлежит мне, и я всегда буду ею владеть.
- Тебе ни хрена не принадлежит, Маркус!
- О, да? Кончи для меня.
Пистолет выскользнул из ее руки, когда оргазм поразил ее, как удар молнии, брошенный рукой Бога. Ее ноги подкосились, и она упала на колени. Волны удовольствия прокатились по ее нервной системе, превратив ее секс в открытый кран.
- О, боже! О, спасибо вам, сэр! Спасибо вам!
- Видишь? - сказал он, нависая над ней, в то время, как она продолжала дергаться и биться в конвульсиях от остаточной дрожи после своего катастрофического оргазма. - Я сказал твоей заднице, что ты принадлежишь мне. Ты всегда будешь моей. Кончи для меня.
Еще один оргазм пронзил ее, согнув пополам. Она свернулась калачиком в позе эмбриона, когда он загудел у нее между ног, как крещендо тысячи оркестров, играющих одновременно.
- Кончи для меня, - повторил он, и следующий оргазм сотряс ее и без того бьющуюся в конвульсиях фигуру.
Это были более сильные оргазмы, чем те, которые она испытывала во время обычного секса, маленькие, которые накатывали волна за волной. Каждый из них казался апокалиптическим, как будто мир вокруг нее разлетался на куски. Ей казалось, что она умирает.
- Остановись, - взмолилась она. - Этого достаточно.
- Кончи для меня, - снова прошептал он, ухмыляясь ей сверху вниз с этим самодовольным, превосходящим выражением лица.
Еще один оргазм захлестнул ее, принося пульсирующие волны удовольствия, более мучительного, чем любая боль, которую она когда-либо испытывала от его рук или любых других.
Он все еще торжествующе улыбался ей сверху вниз, когда она беспомощно билась в конвульсиях на полу. Она могла видеть, как его губы произносят слова, видеть, как его язык прижимается к небу, образуя первый слог.
Вот тогда она нажала на спусковой крючок.
Она не помнила, как снова взяла пистолет, понятия не имела, как он снова оказался в ее руке, почему Маркус не отбросил его пинком или не подобрал сам. Такое высокомерие. Он думал, что может контролировать каждую гребаную вещь. Слишком убежден в собственной силе, чтобы бояться даже сумасшедшей, отчаявшейся женщины с пистолетом. Казалось, он падал вечно. Дыра расцвела в центре его груди, и из раны хлынуло красное, почти идеально совпав по времени с ее последним оргазмом, прежде чем он приземлился рядом с ней, мертвый, в тот момент, когда его голова ударилась о бетонную дорожку.
- Я свободна, - прошептала Сюзанна.
И ты никогда больше не кончишь, - прошептало что-то глубоко внутри ее разума в ответ. Она посмотрела вниз на пистолет в своей руке и поняла, что у нее нет другого выбора, если она действительно хочет навсегда освободиться от своего Хозяина. Она зажала ствол между зубами. Он был все еще горячим и отдавал серой. Как раз перед тем, как она нажала на спусковой крючок, она почувствовала легкое, но знакомое шевеление в своих чреслах, которое начало нарастать до оглушительной кульминации.
Ну, будь я проклята, - подумала она, а затем все мысли прекратились.
Перевод: Zanahorras
Моя жизнь была образцом умеренности, пока я не увидел ее в тот день. На мой вкус, в ней не было почти ничего сексуального, тем не менее, почти все в ней сочилось влажной, плотской сексуальностью. Она ехала на мотоцикле в мини-юбке красного латекса. Юбка была так высоко задрана на ее широких бедрах, что я смог разглядеть замечательные результаты недавнего "бразильского воска". Почти сразу же самодисциплина, которую я так долго культивировал, начала испаряться.
Некоторые, возможно, назвали бы мои многочисленные паранойи - страхом перед неизвестным, новым опытом. Многие бы просто назвали меня ссыкуном. По правде говоря, я был в ужасе от потери контроля, боялся, что увлекусь страстями, которые не смогу подавить своей волей и не смогу снова стать хозяином своего разума. Это была одна из основных причин, по которым я так долго оставался холостяком. Женщины считали меня скучным. Я не пил и не употреблял наркотики, не играл в видеоигры и не тусовался в ночных клубах. Я не был очень изобретательным в спальне. Моя последняя подружка в шутку назвала меня "Миссионером", из-за моего нежелания попробовать новые сексуальные позы.
Я даже не пил кофе и не курил сигареты, из-за моего всеподавляющего страха перед зависимостью. Я начинал паниковать, если пил энергетический напиток два дня подряд, опасаясь, что я пристрастился к фруктозе и гуаране. Я даже никогда не смотрел порнофильмы, услышав, что люди, поддаваясь соблазну порно-интернета, часами мастурбировали перед мониторами, пока их члены не начинали кровоточить. Дурные привычки приводили к опасным эксцессам. Люди теряли работу, воровали, попадали в тюрьму, их избегали и презирали в приличном общество - все из-за зависимостей. Но, как только я увидел девушку в мини-юбке, понял, что буду следовать за ней по пути, ведущему ко всем грехам. Все в ней кричало о распутстве и злоупотреблениях.
Она оседлала собственный мотоцикл, как любовника. Застенчивая улыбка дразнила уголки ее губ, когда она добавила обороты двигателя, и мотоцикл взревел между ее бедер. Это был "Харли Дэвидсон", широкий и низкий, с высоким рулем, как у "чоппера", и большим сиденьем. Он был окрашен в черный, фиолетовый и красный цвета, с черепами, пламенем и хромированными трубами, которые были похожи на кости. Я лишь мельком взглянул на байк. Все мое внимание было приковано к сладострастной женщине, которая ехала на нем.
Мое белье стало неприятно тесным, когда я засмотрелся в боковое зеркало, прямо ей под юбку. Казалось, она раздвинула ноги, приглашая мои глаза в темное место между ними. Я был так потрясен этой выбритой расщелиной, что не заметил, как переключился светофор, пока машины позади меня не начали сигналить, а она проехала мимо меня и подмигнула.
Не могу сказать вам, что же я нашел в ней привлекательного, помимо очевидного отсутствия стыда. Она была большой везде. Не просто жирная, хотя, очевидно, она имела довольно много лишней жировой ткани. Она была более шести футов [10] в высоту, имела широкие плечи и мускулистые руки, как у культуристки. Когда она газовала, ее трицепсы были напряженными и рифлеными. Ее ноги были титаническими. Ее икры вздувались, подобно бицепсам, а ее квадрицепсы, как и все остальное, были устрашающей комбинацией жира и мышц. Ее сиськи торчали почти на
