Джини набросил пальто. Часы еще не успели пробить восемь, а он уже явился в контору. Однако Мэгги успела его опередить. Девушка восседала за своим столом, держа в руке пластиковый стаканчик с кофе, и весело щебетала в телефонную трубку.
Джини повесил пальто на вешалку и шепотом осведомился:
— Кто это? Мне не надо с ним разговаривать?
Мэгги прикрыла ладонью трубку.
— Это мой любовник. Так что помолчи чуток, а то он тебя услышит и рассвирепеет.
Джини подошел к своему столу и спешно просмотрел почту Здесь лежало много писем из Вест-Индии, а также несколько раздраженных посланий, где авторы весьма настойчиво требовали субсидий для Центральной Америки. Даже если бы Кейлер прямо сейчас уселся разбирать почту, на это занятие он угробил бы добрую половину утра, а ведь предстояло еще закончить отчет по проблемам Вест-Индии. Кейлер вздохнул и, вынув сигарету, закурил.
— Ага, понятно, — не умолкала Мэгги. — Да, мне все ясно. Спасибо, Марвин. Я у тебя в вечном долгу.
Затем она повесила трубку и с торжествующей улыбкой подплыла к Джини. Сегодня Мэгги облачилась в строгий костюм рыжевато-коричневого цвета, и Кейлер в который раз отметил про себя, что эта женщина чертовски хороша.
— Ну, — нахмурившись, буркнул Джини, изучая одновременно письмо на шести страницах о проблемах производства сахара. — Ты похожа на кошку, которая обнаружила вдруг полную крынку сметаны.
— Уже горячо. Ты ведь просил от меня невозможного, о мой повелитель. Так вот, я исполнила твое очередное сумасбродное желание.
Она вырвала листочек из своего блокнота и положила перед Кейлером. На нем ровным почерком было написано: «Первый Французский банк Африки. К-стрит, 1214», а чуть ниже — номер телефона.
Джини неуверенно поднял листочек.
— Что это такое? Это связано с Лори Сэмпл?
— Так, пустячок, — усмехнувшись, проворковала Мэгги. — Это всего-навсего номер ее телефона. И адрес банка, где она работает.
Джини удивленно поднял брови:
— Лори работает? Ты что же, хочешь сказать, что она периодически выбирается из своей чертовой золотой клетки?
— Разумеется. А зачем ей торчать там все дни напролет?
— Сам не знаю, — сдался Джини. — Но Сэмплы так заботятся об охране своего драгоценного жилища, что складывается впечатление, будто они нарочно там запираются и никогда не покидают стен этой крепости.
Мэгги затушила свою сигарету.
— Ну, это твое личное мнение. Слушай, ты, похоже, искренне считаешь, что если кто-то не припадает в восторге к твоим стопам и не умоляет переспать в первую же ночь, то, значит, здесь непременно кроется потрясающая тайна, а само существование объекта твоей страсти окутано легендами. Другого объяснения я не нахожу.
— Да ты просто не видела их собак. Это настоящие монстры!
— Скорее всего обыкновенные добродушные сенбернары. Они спасают людей, и, конечно же, спешили к тебе на помощь. Вот если бы ты не впал в истерику, тебя, вероятно, угостили бы и коньячком. Ты разве не в курсе, что к ошейникам сенбернаров всегда привязывают такие маленькие бочонки с коньяком. Чтобы альпинисты не замерзли в снегах.
Джини взглянул на часы. Если он прямо сейчас поймает такси, то вполне успеет подкатить к банку до открытия, а значит, встретит Лори не внутри, а прямо на улице. Вот это удача!
— Послушай, Мэгги, — начал Кейлер. — Мне надо ненадолго отлучиться. Если позвонит Уолтер или нагрянет Марк, ну, короче, скажи, что меня срочно вызвали по какому-то делу. Я вернусь буквально через полчаса…
— Джини, — посерьезнев, оборвала его Мэгги. — Не будь идиотом! Если Лори не желает с тобой встречаться, не теряй из-за нее головы. Оставь ее в покое.
— Мэгги, — укоризненно произнес Кейлер, поспешно облачаясь в пальто, — неужели я хоть раз в жизни выставлялся идиотом?
— Было такое. Правда, всего один раз, — отрезала Мэгги и направилась к своему столу.
Он вышел на улицу и сразу же поймал такси. Водитель оказался здоровенным негром, всю дорогу напролет попыхивавшим какой-то зловонной сигарой, так что когда они добрались до К-стрит, Джини почувствовал себя откровенно счастливым, выскочив, наконец, из злосчастной машины и вдохнув полной грудью прохладный октябрьский воздух. Он заплатил шоферу, не забыв и про чаевые, а затем решительно направился к массивным стальным дверям Франко-Африканского банка.
У входа в ожидании открытия сгрудилась небольшая группа алжирцев. Они нетерпеливо посматривали на часы, шаркали ногами и переговаривались по-французски с ужасающим акцентом. Джини сумел разобрать лишь отдельные слова из их разговора.
За несколько минут до открытия банка к дверям подошли две девушки. Джини безошибочно определил, что они работают кассиршами. Робко приблизившись к ним, Кейлер осторожно осведомился:
— Девушки, можно задать вам один вопрос?
Обе разом обернулись и удивленно уставились на незнакомца. Одна из них приподняла очки, а другая с такой энергией заработала челюстями, перемалывая жвачку, что Джини вдруг показалось, будто на ее лице заходил каждый мускул, и теперь оно смахивало на резиновую маску.
— Простите, — смутился Джини, — если не ошибаюсь, вы работаете в атом банке?
— Ну, а вам-то какое дело? — неприветливо буркнула девушка, чавкая жвачкой.
— Видите ли, — окончательно потерявшись, промямлил Джини. — Просто здесь служит одна моя хорошая знакомая, и я подумал, что, возможно, она ваша подруга… Ее зовут Лори Сэмпл.
— Лори? Разумеется. Мы тут почти всех знаем. Она работает в валютном отделе.
— А вы не в курсе, она сегодня собиралась на работу?
— Она еще ни одного дня не прогуляла, — важно заявила особа, жующая жвачку. — Лори, наверное, само совершенство. Постоянно занимается какими-то хитрющими упражнениями, вроде гимнастики, только еще сложнее. Нам таких ни за что не одолеть. В общем, держит себя в идеальной форме.
— А вы что, ее парень? — вклинилась в разговор девица в очках.
Джини рассеянно покачал головой.
— Не совсем. Просто мы хорошие друзья.
— Жаль. Ей не мешало бы завести себе любовника, — с важным видом изрекла одна из кассирш.
— А разве у нее их нет? — Джини наигранно удивился. — Вы уверены в этом?
— Я-то? Ну, откуда же мне знать наверняка. Просто у нее частенько такой тоскливый взгляд… Мне ее даже жалко становится. Вы, разумеется, понимаете, к чему я клоню. Она такая красавица, совсем неглупая, только и разглагольствует о замужестве, а у самой даже парня нет. Может, конечно, ей что-то мешает обзавестись семьей. К тому же ее рост… Мне кажется, мало кому из мужчин нравятся такие высоченные девицы.
— Да, знаете, мой Сэм тут как-то брякнул, что влюбиться в нее равносильно тому, чтобы воспылать нежной страстью к нью-йоркскому небоскребу, — хохотнула кассирша, с остервенением мучая жвачку.
— Простите, это, конечно, сугубо личный вопрос, вы можете не отвечать на него… — продолжал Джини. — И все же мне интересно узнать ваше мнение
