Тогда, возможно, все было так: Синди решила подышать свежим воздухом, — продолжила Гретхен. — Собирался дождь, а ей не хотелось мочить волосы. Вот она и схватила первую попавшуюся кепку. Всем известно, как Синди дорожила своей прической.
— Звучит разумно, — кивнул Патрик.
— Но если ее заботила лишь прическа, почему же она продолжала сжимать твою бейсболку даже после того, как ее ранили? — размышляла вслух Гретхен.
— По-моему, она пыталась хоть как-то указать на убийцу, — решил Марко. — Возможно, кепка была у него на голове и Синди сорвала ее в момент убийства.
— Нет! — закричал Патрик, мотай головой.
— Твоя тенниска перепачкана кровью, — показал пальцем Джексон.
— И Синди держит твою кепку, — добавил Гил.
— Ну и что с того? — заорал Патрик. — Все это еще не делает меня убийцей.
— Но бросает на тебя очень серьезные подозрения, — отрезала Ханна.
— У меня же есть пистолет, забыли? — воскликнул Патрик с жаром. — Если бы я хотел убить Синди, то застрелил бы ее, а не протыкал хлебным ножом!
При этих словах Гретхен захлестнула волна ужаса.
— Откуда ты знаешь, что это был хлебный нож? — прошептала она. — Объясни нам, Патрик, откуда ты знаешь, что убийца воспользовался хлебным ножом?
— Просто вижу, что хлебный нож пропал, — ответил Патрик, указывая на пустое гнездо в стойке для ножей.
Гретхен проследила взглядом за его пальцем. «Я подозреваю всех подряд, — подумала она, — хотя знакома с ребятами уже несколько месяцев. Но теперь я убедилась, что среди них есть убийца».
— Извини, Патрик, — пробормотала она. — Просто мы все слишком переволновались.
— Как ты можешь нас упрекать? — изумилась Ханна.
— Нельзя же строить подозрения всю ночь, — произнесла Гретхен, стараясь говорить как можно спокойнее. — Нужно успокоиться и взвесить все как следует.
— И что же мы собираемся делать дальше? — спросила Ханна с иронией. — Предоставить убийце полную свободу? Позволить ему еще кого-нибудь прикончить?
А что нам делать, по-твоему? — оборвала ее Гретхен. — Сидеть и реветь? Именно этим ты и занимаешься всю ночь. — И она тут же пожалела о своих словах.
Подруга уставилась на нее с раскрытым от изумления ртом.
— Прости, Ханна. Я знаю, что тебе жалко Синди. Как и всем нам, — проговорила мягко Гретхен. — Просто я тоже на пределе.
— По-моему, нам всем нужно прийти в себя. Давайте вернемся в комнату, — предложил Джексон. — Там и договорим.
И Гретхен поплелась вместе со всеми.
Уходя, она старалась не смотреть на тело Синди, но ничего не могла с собой поделать. Убитая притягивала ее взгляд, словно магнитом. Голубые глаза Синди смотрели в потолок. Рот был все так же раскрыт в немом крике. Засыпанный мукой пол вокруг нее покрывали пятна крови.
«Будто сцена из тех самых фильмов, которые она так не любила», — подумалось Гретхен. И внезапно вдруг почувствовала, что у нее кружится голова. Девушка привалилась к холодильнику. Прижалась лицом к его прохладной поверхности, сделала глубокий вдох.
Открыв глаза, Гретхен почувствовала себя лучше. Сделала шаг вслед за ребятами и вдруг остановилась.
— Эй! Подождите-ка минутку! — крикнула она.
— Что еще? — обернулся к ней Джексон.
Остальные последовали его примеру.
— Так что у тебя? — повторил Джексон.
— Смотрите, — указала Гретхен.
Ребята увидели, что одно из темных пятен крови на полу несколько отличается от прочих. Но что это значит?
Гретхен присела на корточки, чувствуя, как у нее участился пульс. Может быть, это след босой ноги? Нет. Не босой. Она отчетливо разглядела отпечаток подошвы. Перед нею был след ботинка. В муке.
Ребята молча склонились над ним.
Только теперь до Гретхен дошло, что это может означать.
Синди вместе с убийцей была на кухне. Они поспорили. Синди залепила ему пощечину. Он кинулся на нее. Синди отпрянула и повалила жестянку. Мука рассыпалась по полу.
Убийца ударил Синди ножом. Она упала в муку, заливая ее кровью.
После этого убийца скрылся. Но по дороге наступил в муку, запачканную кровью. Оставил след ботинка.
— Какой отчетливый отпечаток, — пробормотала Гретхен.
— Если убийца наступил в муку… — начал Гил.
— Значит, она должна остаться у него на подошвах, — закончила Гретхен.
— Понятно, — протянул Джексон. — Этот след поможет нам отыскать убийцу.
— Мы все подозреваем Патрика. Вот с него и начнем, — произнес Марко. — Держи его!
Гил с Джексоном кинулись на Патрика и крепко схватили его за руки.
— Эй! — заорал тот, извиваясь и вырываясь. — Что вы делаете? Отстаньте от меня, ребята! Пустите!
— Проверь его ботинки! — приказал Джексон Гретхен. — Они должны стоять в прихожей вместе с остальными.
Девушка кинулась из кухни к уличной двери и стала разглядывать обувь, стоящую вдоль стены. Вот эти красные, со шнурками ботинки — Ханны, ярко-желтые — Гила. Ботинки Джексона были черными, а Марко — оливкового цвета. Гретхен осторожно подняла ботинки Патрика за самый верх.
Сделала глубокий вдох.
Окажется ли на подошвах мука?
Тонкий налет белого порошка покрывал каблук правого ботинка.
Гретхен вскрикнула. Голова закружилась от неожиданности. Выпустив из рук ботинки, она опрометью бросилась за дверь.
Однако, вдохнув свежего воздуха, вернулась в прихожую и вновь принялась разглядывать ботинки Патрика. Девушка отказывалась верить своим глазам.
Сознание упорно не желало соглашаться с тем, что Патрик убил Синди. Милый Патрик, душа компании! Балагур и озорник. Он не способен на такое злодеяние. Это какое-то безумие. Нет, в это нельзя поверить. Ведь он ей так нравился… Но все улики против него: кровь на тенниске, кепка в руке у Синди, а теперь еще и мука на подошве ботинка…
Гретхен медленно направилась на кухню с ботинками в руках.
Ребята столпились в дверях, им не терпелось узнать, что же она нашла. Не терпелось узнать, кто же убийца. И они узнают, что это Патрик…
Она шагнула через порог кухни.
— Ну? — спросил Марко. — Что-нибудь обнаружила?
— На одном из его каблуков — мука, — объявила девушка и подняла ботинки повыше, на всеобщее обозрение, не отрывая глаз от Патрика.
На его лице читалось неверие в происходящее.
— Не понимаю, как мука туда попала. Клянусь вам! — произнес он.
— Вляпался после убийства Синди, — пояснил Марко.
— Но я не убивал ее! — закричал Патрик. — Клянусь! Вы должны мне поверить!
Ханна плюхнулась на стул и снова зарыдала.
