Высокий парень опустился на колени, чтобы глаза обоих очутились на одном уровне.
— Ты можешь закричать, — сообщил он. — И я никуда не уйду.
Мужская рука легла поверх женской.
— Но разве ты не хочешь испытать это еще раз? Мы ведь теперь в противофазе. Это не так, как с человеком, но это лучше чем ничего, правда?
Община «родственников»
Третий день
Поздний вечер
— Вы сказали, что Марти — другой. — Скалли не позволяла парню отвлекаться, ее интересовал только убийца.
— Да, — взлохматив челку, он вскочил с кровати и отошел к окну.
— Чем он отличается от других?
— Меня могут изгнать! — отчаянно выкрикнул он.
— Как он убивает? — Скалли говорила решительно и напористо, она была уверена, что разгадка этого странного дела совсем близко. — Это как-то связано с церемонией сегодня в сарае?
Парень подавил тяжелый вздох. Он не должен, не должен, НЕ ДОЛЖЕН был этого делать, но соблазн был слишком силен. Медленно, словно через силу, он подошел к Дэйне и взял ее за руку. Такая простая, такая нежная и почти ни к чему не обязывающая ласка: когда руки — всего лишь — сплетаются в пожатии и мужчина — всего лишь — чуть заметным движением гладит руку женщины. Только почему так сильно кружится голова?
— Что вы делаете? — растерянно спросила Дэйна...
Молдер сломя голову мчался по направлению к Главному дому, на ходу натягивая пальто. У забора рядом с домом он приостановился и шепотом позвал:
— Скалли!
Никто, естественно, не отозвался. Фокс беспомощно оглянулся. Дэйна была внутри. Где? Все окна темные, все, кроме единственного, смутно освещенного окна мансарды. Где же эти чертовы «родственники»? Куда пошли? Когда они вернутся?
Фокс еще раз затравленно оглянулся и бросился на крыльцо.
Тяжелая мужская рука продолжала почти незаметную ласку. Скалли с трудом сдерживала сбивчивое дыхание. Ее пылающие губы приоткрылись, огромные глаза блестели. Свободной рукой парень коснулся ее щеки, и это прикосновение одуряющей судорогой отозвалось во всем теле.
— Марти другой, — глухим голосом произнес он. — Мы все другие.
Он склонился к женщине, легко коснулся поцелуем уголка губ — Дэйна невольно застонала — и, не прерывая поцелуя, скользнул дальше — по щеке, к шее, к плечу.
— Нет, нет, — беспомощно проговорила Дэйна чуть слышным голосом. Она была уверена, что сказала это, но на самом деле она так ничего и не произнесла — не находя в себе сил не то что сопротивляться, а даже пошевелиться.
Парень уже обнимал ее, потом заставил отступить на шаг, и мужчина и женщина, как единое целое, рухнули на кровать.
Молдер взлетел по лестнице и затарабанил в дверь.
— Скалли! — приглушенно заорал он.
Ответа не последовало, и Фокс, не задумываясь, вышиб дверь.
И ворвался внутрь. Одним взглядом вобрал в себя всю эту голую белую комнату с темным пятном на широкой белой кровати — и заорал уже во весь голос:
— Слезь с нее! Прочь!
Времени выполнить приказ у парня, если честно, просто не было. Почти одновременно с воплем Молдер ухватил треклятого щенка за горло и за шиворот и рывком отбросил к стене.
Скалли лежала на кровати не шевелясь, полы плаща разбросаны в стороны, блузка полурасстегнута... но не больше. И, похоже, пребывала в беспамятстве.
Фокс поднял женщину за локти и выволок из комнаты.
Мальчишка остался стоять, судорожно вцепившись в гнутый стальной прут спинки кровати.
На лестничной площадке Молдер поставил Дэйну на ноги. Стоять она могла. Но не больше. И не слишком ровно. Фоксу приходилось очень тщательно следить, куда она шагает — на ступеньку или в проем между столбиками перил. Попутно он пытался привести в порядок ее одежду, но сведенные вместе полы плаща тут же распахивались снова, да и пуговицы блузки никак не желали застегиваться сами. Скалли смотрела на напарника стеклянными широко раскрытыми глазами, механически переставляла ноги. На вопросы не отвечала. Самым внятным звуком, который ей удалось произнести, было: «Мн».
Они вывалились на крыльцо, Фокс в очередной раз стянул ее плащ у ворота...
И застыл. Вокруг плотным полукольцом стояли все обитатели деревушки.
На отекшем лице Дэйны не отразилось и тени понимания. Фокс с окаменевшей челюстью выдвинулся вперед, заслоняя беспомощную женщину.
Из толпы вышла сестра Абигайль. Глаза ее гневно сверкали.
— Я же просила вас не вмешиваться!
Фокс автоматически кивнул — да, это правда. Просили. Все честно. Если вся толпа навалится разом, оружие не поможет. Поэтому Молдер и не пытался за него хвататься. От фанатиков можно ждать всего, даже погребения заживо в подземной рукотворной пещере под гимны собственного сочинения, но, черт возьми, должен же быть какой-то выход.
Он инстинктивно обнял Дэйну за плечи, прижал к себе. Скалли с грехом пополам сфокусировала глаза на сестре Абигайль. Две женщины какое-то время смотрели друг на друга — одна бессмысленно, вторая изучающе и, пожалуй, даже сочувственно. Затем снова посмотрела на Молдера, и ярость вернулась. Лицо Абигайль исказилось, но больше ни слова она не произнесла. Просто отступила в сторону. Повинуясь безмолвному приказу, толпа расступилась, образовав узкий проход. Фокс втянул ноздрями воздух. Их действительно отпускали. Подвоха не было. Он коротко кивнул в знак признательности. И за руку повел Скалли прочь.
Подождав, пока чужаки пройдут мимо, «родственники», словно рой обугленных пчел, втянулись в леток Главного дома.
Когда они достаточно далеко отошли от этих психопатов, Фокс не нашел ничего лучшего, как задать идиотский вопрос:
— Какого черта ты там делала?!
— Не знаю, — ответила Дэйна плохо повинующимися губами.
— Не знаешь? — Фокс, перепуганный и сбитый с толку, впервые в жизни устраивал семейную сцену. Отсутствие семейных отношений его не остановило.
— Не знаю,— повторила Дэйна, судорожно сглотнула, вывернулась из рук Молдера и быстрым шагом направилась обратно.
Обалдевший Фокс зашагал следом, готовый перехватить ее, если окажется, что Скалли в приступе умопомрачения собирается вернуться. И, видимо от обалдения, умудрился задать второй подряд идиотский вопрос:
— С тобой все в порядке?
Ответом послужил мучительный горловой звук. Дэйна согнулась, и ее желудок вывернуло наизнанку.
Большинство « родственников » остались внизу, только сестра Абигайль и четверо старших братьев продолжали подниматься по ступенькам, стремительно и неумолимо. Дверь в комнату Эндрю была открыта нараспашку, а сам мальчишка по-прежнему стоял у стены. Он был очень бледен.
