Парень осторожно, чтобы не разрушить лавиной нарастающее возбуждение, повернулся к незнакомке, потянулся ее поцеловать, но она отступила, и он двинулся следом, уже не думая ни о чем, кроме того, что его машина припаркована совсем недалеко, на углу квартала, и надо только добраться туда...
Перевертыш:
Марти прекрасно помнил, чем опасно превращение из меньшего тела в большее. Первый же полученный им урок был настолько болезненным, что не усвоить его было невозможно. Он ведь чуть не умер тогда, в лесу близ Стивстона. То, что было мешковатым платьем для женщины, превратилось в смертельную ловушку для мужчины. Грубая ткань легко выдержала напор раздавшегося внутри одежды тела. Он не мог шевелить руками, он едва мог дышать. Когда Эндрю нашел брата, тот уже посинел от удушья. Платье пришлось надрезать у ворота, зацепив кожу, иначе не получалось. И возвращался Мартин в общину босиком, а Эндрю, который плелся следом, тихо шептал благодарственные молитвы: за то, что нашел, за то, что успел, за то, что на ногах у брата оказалась кожаная обувь, а не деревянная, которую пришлось бы состругивать...
Зато теперь перевертыш ни разу не ошибся, выбирая игрушку. Угадать размер обуви, конечно, трудновато, но ошибка на размер-полтора — всего лишь мелкая временная неприятность. До гостиничного номера можно и дохромать. Марти сразу решил для себя, что не будет зря шататься по улицам. Менять гостиницу раз в два дня — вполне достаточная мера предосторожности. Вещей у него было немного: два комплекта одежды и обуви и кое-что на память. Тоски по общине перевертыш не испытывал, просто каждый раз, касаясь шершавого края простой белой чашки, он снова видел над собой низкий пористый свод и ощущал, как липкий холод охватывает его тело.
Это помогало сдерживаться. Вокруг все кишело соблазном.
Полицейский, дежуривший рядом с ночным клубом имени шизофрении, наметанным глазом разглядел характерное шевеление в салоне автомобиля. Посветил внутрь фонариком — так и есть: на откинутом назад водительском сиденье полулежал парень, которого оседлала энергичная шалава с длинными волосами, зато в коротком, да еще задравшемся платьице.
— Замечательно! Молодцы, ребята. Ну-ка выходи из машины.
Девчонка выбралась наружу, одергивая одежду.
— Простите, офицер.
— И ты тоже выходи, — окликнул полицейский парня и снова осветил удлиненное лицо, обрамленное вьющимися каштановыми волосами. Лицо было, как это ни странно, незнакомым.
— Профессионалка? — на всякий случай уточнил полицейский.
Из машины донесся хриплый крик, в котором отчетливо слышалась боль.
— Что такое?
Водитель, хватаясь за грудь, бился в корчах. Прежде чем полицейский сообразил, что дело неладно, девчонка, размахнувшись, ударом в челюсть сбила его с ног. Злополучный любовник протер запотевшее от жаркого дыхания стекло и успел увидеть, как девчонка второй раз свалила поднявшегося было копа, обернулась... Это был мужчина! Исчезли длинные волосы, изменилось лицо, заострился подбородок, короткое платье теперь едва достигало талии. Оборотень несколько долгих мгновений пронзительным взглядом буравил стекло, а затем опрометью бросился бежать. Майкл, хрипя и кашляя, смотрел вслед. Он еще не понимал, что ему невероятно повезло и бдительный полицейский, вмешавшийся так не вовремя, на самом деле спас ему жизнь.
Марти забился в первую же попавшуюся дыру — дверь подъезда была приоткрыта, — кубарем влетел в подвал и, подвывая, стал стягивать с ног женские туфли. Так по-дурацки попасться! И что теперь делать полуголому парню в чужом доме? Он долго разминал сведенные судорогой ступни, прежде чем смог успокоиться и проанализировать ситуацию. Полуголый мужчина в чужом доме. В его любимых журналах такая ситуация попадалась. Теперь надо сообразить, насколько она реальна и какие слова следует использовать, чтобы подойти к новой женщине достаточно близко, чтобы взять ее за руку...
Муниципальный госпиталь
Германтаун, штат Мэриленд
Четвертый день
23:50
Скалли и Молдер разговаривали с пострадавшим в больнице уже после полицейского допроса.
Он лежал под капельницей, перепуганный, растерявший самоуверенность.
— Внешность — если по шкале от одного до десяти — примерно на троечку. Но что-то в ней было такое.
— Она дотрагивалась до тебя? Вступала в физический контакт? — спросила Скалли. Напарники сегодня, похоже, специализировались на идиотских вопросах. — Я имею в виду, как-то еще, — поправилась она.
— Ее прикосновение было... как удар тока. Но все, что было потом, я помню только очень и очень расплывчато.
— А что вы помните?
— Нет, не могу. Не получается.
— Попытайтесь вспомнить, Майкл. Полицейский, который был там, подтвердил вашу версию. Но может быть, вы заметили в этой женщине нечто необычное. Нечто такое, что вам было неудобно рассказывать во время допроса.
— Здесь ведь мы разговариваем без протокола?
— Совершенно верно.
— Что вы видели, Майкл? — почти одновременно произнесли напарники. Парень решился:
— После того как она вылезла из машины, она там дралась с полицейским... я посмотрел... и увидел, что в ее одежде стоит не она... Она выглядела как мужчина, — парень растерянно улыбался. Если бы не шланг от капельницы, он, наверное, схватился бы руками за голову.
Напарники обменялись взглядами. Дэйна уточнила:
— Она была мужчиной?
— Как же раньше легко было снимать девок в этом клубе! — фыркнул пострадавший. — А теперь... даже не знаю. Только никаких протоколов!
— Честное скаутское, — Молдер торжественно приложил два пальца к виску.
В больничном коридоре напарники немедленно заспорили:
— Нельзя исключать, что мы ищем трансвестита.
— По-моему, этот Дон Жуан прекрасно знает разницу между мужчиной и женщиной.
— Я не хочу игнорировать очевидный факт: как, интересно, женщина смогла бы завалить двухсотфунтового полицейского?
— Потому что она была он, — объяснил Фокс совершенно очевидный для него факт.
— Тебе не кажется, что мое объяснение проще?
— Кажется. У него есть только один недостаток: оно ничего не объясняет. А у нашего убийцы на счету уже шесть с половиной трупов. Этому балбесу сказочно повезло. Если добавить прошлогодний труп из Стивстона — семь.
Трупов было уже восемь, но знать этого агенты никак не могли. Женщина, которая сейчас, скорчившись, лежала на полу между стиральными машинами в подвале дома № 735 по Кэтерин-стрит, еще четверть часа назад была живой, более того — переживала самое романтическое в своей жизни приключение с юношей, сбежавшим в женской одежде от разгневанного мужа.
