Челси Ярбро - Тёмные самоцветы

Впервые в тоне отца Погнера проскользнула тень некоего уважения.

— Но что же тогда помешало вам стать духовным лицом?

И вновь ответ был правдив.

— Мне пришлось встать на защиту отечества. К несчастью, захватчики нас одолели. — Это были не турки, но уточнения не понадобились.

— Прискорбно, прискорбно, — пробормотал отец Погнер. Он какое-то время сверлил собеседника взглядом, потом объявил: — И все же вам следовало предпочесть служение Господу интересам семьи. Враги попирают земли мирян, но Церковь все крепнет.

— Меня вел зов крови, — ответствовал Ракоци со странной полуулыбкой. Он выдержал осуждающий взгляд иезуита, потом повернулся к королю: — Если ваше величество во мне более не нуждается…

— Ступайте, Ракоци, — сказал ласково Стефан. — Мы поговорим с вами позже.

— Да, государь. — Ракоци поклонился. — Ваша снисходительность не имеет границ.

Депеша одного из польских географов своему государю.

«Всемилостивейшему Стефану Баторию, волею Господа королю Польши, шлет приветы Павел Энецкий, его преданнейший слуга!

Я тут потолковал с торговцами мехом, проезжавшими мимо нас из Московии. Они сообщили, что дорога тяжелая, но пригодная для путешествий без опасения где-либо застрять. Их проводник прибавил, что речная вода в этот год стоит высоко и потому путникам при пересечении рек благоразумнее уповать на переправы, чем на мосты, ибо те ненадежны.

У меня также был разговор с коннозаводчиком, тот готов отобрать для вашей миссии две дюжины самых сильных молодых лошадей. Он назвал разумную сумму, и мы ударили по рукам. Думаю, ваши уланы будут довольны. Что касается сроков, то, скорее всего, посольский кортеж доберется до нас за семнадцать или даже четырнадцать дней, если, конечно, прекратятся дожди. Дорога от Минска к Смоленску идет через болота.

Должен предупредить, что московские вести не радуют. Царь Иван, говорят, совсем плох и в своих мыслях гоним убиенным царевичем. В таком состоянии он легко может похерить любой заключенный с ним ранее договор. Послам вашего величества придется трудненько. Впрочем, на то они и послы.

Мы же со своей стороны стараемся собирать все мало-мальски важные сведения о городах и селах Руси и постоянно вносим изменения в имеющиеся у нас карты. Но что находится за Московией, по-прежнему остается неведомым, как мы ни тщимся это узнать. Ученых людей, могущих нам помочь, тут очень мало, поэтому я с удовольствием побеседую с вашим алхимиком, когда кортеж остановится в наших местах. Судя по вашим рекомендациям, он человек образованный и много где побывал.

До сей поры, ваше величество, Господь благоволил к вам. Мы молимся, чтобы так было и дальше, а карты храним в тайниках, недоступных стороннему глазу. Будьте уверены, никакая сила не вынудит нас передать их кому-то. Вы часто говаривали, что знающий побеждает, — мы хорошо помним эти слова. И надеемся, что волей Господней вами будут укрощены и русские, и ливонцы, и прочие супостаты, и даже вся оттоманская мощь.

Позвольте еще раз заверить вас в моей преданности и постоянной готовности повиноваться всем вашим распоряжениям.

— Почему мы встали? — требовательно спросил отец Погнер, как только граф Зари велел уланам остановиться. Те тут же окружили кортеж плотным кольцом, приготовившись к отражению возможной атаки. Мулы, тащившие на себе багаж миссии, явно обрадовались передышке.

— Потому что мы уже не на польской земле, — ответил граф с плохо скрываемым раздражением. — Теперь мы простые путники на чужой стороне.

— Мы эмиссары польского короля и слуги его святейшества Папы, — заявил возмущенно иезуит. — Мы не враги, а послы, приглашенные ко двору.

— Русские могут посмотреть на это иначе, — спокойно заметил Ракоци и, толкнув своего серого, подъехал вместе с Зари к уланам. Роджер и отец Краббе последовали за ним. — Как бы там ни было, становится поздно. Есть ли поблизости какое-нибудь село?

— Была деревушка, но ее пару лет как спалили, — сказал неохотно Зари. Щеголеватый венгр-изгнанник был другом его сюзерена, но лично ему доверия не внушал.

— И там не осталось строений, где можно укрыться?

— Нет. — Зари ощущал неловкость, всегда возникавшую в нем в присутствии этого странного человека. — Стычка была нешуточной, все сгорело дотла.

— Понимаю, — кивнул Ракоци и дал знак слуге: — Роджер, думаю, нам придется отправиться в небольшую разведку.

Роджер — молчаливый синеглазый и светловолосый мужчина среднего возраста — восседал на высоком гнедом жеребце с таким видом, словно не провел в седле целый день, а совершил небольшой предобеденный моцион. Предложение ничуть не смутило его.

— Прекрасно, хозяин. Но хорошо бы сменить лошадей. Они изрядно устали.

— Разумеется, — сказал Ракоци. — Нет никакой причины их мучить. — Он повернулся к Зари: — Граф, вы не хотите послать с нами кого-нибудь из улан?

Зари вздрогнул.

— Я… распоряжусь, — сказал он с заминкой.

— Возьмите меня, — попросил отец Краббе. — Я продержусь еще пару часов, пока не запротестует седалище. — Он хохотнул, довольный тем, что его смех подхватил кое-кто из солдат, без особой симпатии относившихся к наездникам в длинных сутанах. Их мимолетное одобрение добавило ему уверенности в себе.

Ракоци на секунду задумался.

— Если отец Погнер не возражает, я вас возьму.

Лицо отца Краббе разочарованно вытянулось.

— Отец Погнер не отвечает за патрульные вылазки.

— Зато он старший в группе духовных лиц, — возразил веско Зари. — Он должен дать свое разрешение, иначе я вас не отпущу.

— Он разрешит, — сказал отец Краббе, поворачивая коня и толкая его каблуками. — Я тут же вернусь.

— Он запретит. — Зари посмотрел на соседа. — Отцу Погнеру не по нраву привязанность отца Краббе к вам.

— Знаю, — откликнулся опечаленно Ракоци. — Он считает его попытки выразить мне благодарность чрезмерными. И, как ни странно, я с ним согласен.

— Отец Погнер невзлюбил вас потому, что не имеет над вами власти. Он рассчитывал тут главенствовать, и вы для него — гвоздь в подошве. Впрочем, все это, мне кажется, запланировано. И знаете кем? Королем. — Зари слегка выгнул тонкую бровь и покосился на собеседника. — Вы удивлены?

— Тем, что вы мне сказали, или тем, что решились это сказать? — спокойно уточнил тот, но не стал дожидаться ответа. — Нет, не удивлен. Но ваша наблюдательность впечатляет. Противоречия внутри миссии существуют, и они еще обострятся. — В темных глазах его блеснула ирония. — Приготовьтесь, отец Погнер вот-вот кинется и на вас.