В своей руке, лежащей на ключе, Штерн опять почувствовал силу и уверенность, столь необходимые человеку в условиях дикой природы. Его глаза странно блестели, дыхание учащалось по мере того, как он погружался в свою работу. Его левая рука лежала на переключателе. Не спеша, переходил он с одних волн на другие: на средние, затем на длинные до полутора тысяч метров, затем на короткие. Он опробовал все доступные аппарату волны.
В наступающей ночи, в пустоте мертвой планеты инженер посылал свой отчаянный зов. Черты его лица стали жесткими.
— Ну как, что-нибудь есть? Хоть один ответ? — тихо спросила Беатрис, положив свою дрожащую руку ему на плечо.
Инженер отрицательно покачал головой и опять быстро застучал ключом. Он вновь бросал в эфир свой зов, в котором слились воедино отчаяние, надежда, предупреждение — последний крик одинокого человека одинокому человеку, последнего нью-йоркца любому другому человеческому существу, которое случайно может услышать его среди руин какого-нибудь города, какой-нибудь страны, «SOS! — шептал зеленый огонек. — SOS!.. SOS!»
Наступила ночь, а они все продолжали звать, ждать, слушать. Двое одиноких людей на крыше огромного небоскреба среди нескончаемых руин молили землю и небо услышать их призыв… Но тщетно!
Прошло еще полчаса. Мрачный, как смерть, инженер продолжал работать ключом.
— Все еще ничего?! — воскликнула наконец Беатрис, которой уже невмоготу стало молчать. — Вы уверены, что…
Она запнулась.
Внезапно далеко под ними, словно из необъятных недр земли, раздался приглушенный треск.
Огромное здание вздрогнуло всеми своими израненными частями, всеми проржавевшими балками. Где-то с грохотом рухнула стена. Сильный шум волной прокатился повсюду, переходя постепенно в шипящий свист.
— Котлы! — в отчаянии воскликнул Штерн.
Он сдернул с головы наушники, встал и схватил девушку за руку.
Когда они выходили из помещения, огромный камень внезапно свалился с небоскреба и пробил перекрытие в нескольких шагах от Беатрис. Увлекая за собой тучи мусора, он продолжал лететь вниз, пробивая этаж за этажом с легкостью пули, выпущенной в газетный лист.
Невыносимый грохот заставил людей зажать уши.
Перекрытие ходило под ними ходуном, подобно хрупкому льду на весенней реке. В самом низу что-то громыхнуло в последний раз, и все замерло.
Они были уверены, что здание вот-вот рухнет, как карточный домик, и придет конец их мучениям. Небоскреб и в самом деле покачнулся, задрожал, но выстоял.
Штерн опять взял Беатрис за руку.
— Пойдемте! Смелее, не бойтесь! — крикнул он.
Эхо от падения последних обломков затихло. Облако пара и дыма медленно поднималось вверх, и ветер унес его в темноту ночи.
— Пожар? — предположила Беатрис.
— Нет! Здесь нечему гореть. Идемте, нам нельзя здесь оставаться. Все кончено!
Молча, с предельной осторожностью, чтобы не провалиться в какую-нибудь дыру, пересекли они шаткое перекрытие.
Для Штерна взрыв был почти бедствием. После двух недель тяжелой работы эта проклятая неудача его разозлила.
Они достигли стены небоскреба. Штерн поднял упавшую лестницу и вновь приставил ее к окну, через которое им предстояло выбираться. Девушка уже хотела поставить ногу на первую ступеньку лестницы, как вдруг громко вскрикнула. Штерн почувствовал, как ее пальцы вцепились в его запястье.
— Что случилось, черт побери?
— Смотрите! Смотрите!
Застыв от удивления и страха, она указывала рукой на восток в сторону Гудзона.
Штерн посмотрел в ту же сторону.
Ему тоже захотелось закричать, но он смог произнести лишь несколько бессвязных слов.
Там вдали, хотя и крохотные, но прекрасно различимые на темном фоне океана, двигались сотни, тысячи маленьких светящихся точек.
Некоторое время Беатрис и Штерн оставались у подножия лестницы, не в силах привести в порядок хаос, царивший в их мыслях.
Вдруг девушка рухнула на колени, издав нечленораздельный крик. Она обхватила лицо руками, слезы радости текли у нее меж пальцев.
— Спасены… мы спасены! — воскликнула она. — Люди… они идут к нам!
Штерн с удивлением смотрел на нее молча, нахмурив брови. Его губы шевелились, однако ни один звук не вырвался из его груди. Затем вдруг безрадостно рассмеялся. Он как бы вновь увидел кремниевый наконечник стрелы, раздробленную берцовую кость со следами чьих-то зубов на ней.
Дрожь пробежала по спине Штерна, он почувствовал, как шевелятся волосы на его голове. Инстинктивно рука инженера потянулась к револьверу. «Итак, — сказал он себе, — нужно преодолеть и это. Таким образом, все мои предположения и уверенность в том, что человечество стерто с лица Земли, не более чем вздор? Ну что же, это интересно! Посмотрим. Теперь уже недолго ждать».
Молодая женщина повернула к нему сияющее лицо.
— Как это великолепно! Какое счастье! Мы увидим людей? Можете вы себе такое представить?
— С трудом.
— Но что с вами? Вы говорите так, будто мы вовсе не спасены?
— Простите. Должно быть, это от неожиданности.
— Идемте! Нужно подать им сигнал, разжечь огонь на крыше. Я помогу вам принести дрова. Нужно торопиться! — Возбужденная Беатрис встала и торопливо схватила Аллана за руку. Он удержал ее.
— А не думаете ли вы, что это неосторожно? Может быть, лучше будет немного подождать?
— Почему?
— Ну… мы ведь не можем точно знать… э…
— Но они идут к нам на помощь! Это точно. Не знаю как, но они получили наше послание. И вы хотите, чтобы мы чего-то ждали? Чтобы они не заметили нас?
— Вовсе нет. Но сначала… Мы должны быть уверены. Повторяю, уверены… что они действительно цивилизованные. Вы понимаете?
— Но это и должно быть так, ведь они смогли принять нашу передачу!
— Вы так думаете? Это только ваше предположение. Мы не можем полагаться лишь на это. Нет, не нужно спешить. Подождем, посмотрим, что будет дальше.
Штерн старался говорить спокойно и уверенно, но чуткое ухо Беатрис уловило в его голосе тревожные нотки. Она замолчала. Пляшущие огоньки, подобно армии светлячков, приближались медленно и неотвратимо.
— Вы можете посмотреть в зрительную трубу? — спросила девушка.
— Бесполезно. Это же не прибор ночного видения. Я все равно ничего не увижу.
— Но все же эти огни означают, что там находятся люди, ведь так?
— Конечно. Но пока мы не поймем, что они из себя представляют, мы останемся здесь. Я с радостью приму гостей, если у них мирные намерения. В противном случае здесь найдутся порох, пули, камни!
