Ира бросила велосипед на землю.
— Ладно, показывай, что там у тебя?
Видимых повреждений у колеса не наблюдалось. Они накачали его. Камера воздух держала нормально.
— Все, можешь ехать дальше. — Ира сложила насос.
— Зачем тебе в Воронцовку? — Казалось, парень тянет время. — Там же нет никого.
— Красиво. Я там была, мне понравилось, — гордо выпятив грудь, заявила Ира.
— Ты была в Воронцовке? — быстро спросил парень, мельком взглянув на пухлую фигурку собеседницы.
Всех обманывал ее внешний вид, но на самом деле по физкультуре у нее всегда были пятерки, многих худеньких она обгоняла легко, даже парней оставляла за спиной. В ее случае полнота не была бы показателем физических данных.
— Была, — презрительно скривилась Ира. — Про тебя там никто не знает.
— Там мало про кого знают. И вообще, этойВоронцовки нет.
— Как нет? — растерялась Ира.
— Нет, и все. Хочешь, покажу?
Ире снова перестал нравиться этот парень. И улыбка у него неприятная, и взгляд странный.
— Поехали.
Парень сел на велосипед, проехал несколько метров и завалился в траву. Из заднего колеса со свистом выходил воздух.
— Не едет? — ехидно спросила Ира.
— Не едет, — вздохнул парень. — Может, еще раз накачаем?
— Нет уж, возись со своим велосипедом сам.
Парень обиженно надул губы:
— Хочешь меня бросишь здесь, да? Не поможешь человеку в беде?
— Слушай, — рассердилась Ира, — чего ты ко мне привязался? Я спешу. Вот поеду обратно, тогда помогу.
— А если не будешь ехать обратно? С чего ты взяла, что вернешься?
Ире показалось, что птицы в лесу замолчали. Парень стоял у велосипеда, переднее колесо все еще крутилось, из заднего с шипением выходил воздух. А он стоял и почему-то улыбался. Лохматые волосы падали на лоб, и из-под них на Иру смотрели знакомые темные равнодушные глаза. Ира попятилась.
— Зачем тебе в Воронцовку? — спросил парень неприятным скрипучим голосом. — Не езди, не надо. Возвращайся лучше домой.
Темные глаза неотрывно смотрели на Иру, притягивали ее к себе, заставляли забыть обо всем…
— А-а-а-а! — метнулся по лесу чей-то крик.
Словно бы разом вздрогнув, вновь заголосили птицы. Ира отшатнулась от страшного собеседника, испуганно огляделась. Кричали рядом, за поворотом.
— Ты еще и не одна? — Взгляд парня стал непереносимо тяжелым. — Уходи! Уходите все отсюда! Нечего здесь искать! Нечего вынюхивать! Она умерла! Ее больше нет! А вы все живы! Убирайтесь из моего леса! Я вас ненавижу!
Он зло пнул велосипед, и тот улетел с дороги в кусты. Трава заколыхалась, зашумели деревья, стволы их начали заметно раскачиваться, кроны склонились к дороге. Зеленая шапка накрыла парня, он даже головы не поднял, не посмотрел, что такое на него опускается. Он как-то незаметно стал частью этих деревьев.
— Ненавижу!
Ветки подняли парня на воздух.
— Уходи!
— Уйди! — завизжали в унисон с ним.
Ира успела обернуться. Из-за поворота вылетел велосипедист, за ним гнались три крупные серые собаки. Они непривычно стлались по земле, вытянув в струнку хвосты. Собаки так никогда не бегают… И еще эти хвосты, серые, прямые, как палки. Велосипедист пролетел мимо них. Ира узнала Артура. Он дергал ногой, пытаясь отогнать ближайшего к нему зверя. Но тот легко уворачивался, клацая зубами. Велосипед громко звякнул о кочку и упал. Артур кувырнулся в траву, тут же вскочил на ноги и исчез в лесу. Зашуршали кусты. Звери прыгнули следом.
Ира подхватила велосипед, яростно надавила на педали.
«Кажется, кажется! — как заклинание шептала она. — Мне снова все кажется. Всего этого не может быть на самом деле!»
Опять ей пришлось резко тормозить, выворачивая руль. Теперь на дороге стоял мальчик, маленький, лет шести, наверное. Тот самый, кого она встретила в лесу! С собакой.
Мальчик смотрел удивленно. Словно была договоренность с высшими силами, что никто по этой дороге в столь ранний час не поедет. А тут вдруг — такая незадача.
С трех сторон к нему медленно подкрадывались волки. Готовые в любой момент напасть хищники. Гнули морды к земле. Что они вынюхивали, кого искали, за кем следили?
Зажмурившись, Ира толкнула велосипед прямо на зверей.
Сейчас она в них врежется и упадет… Сейчас она в них врежется и упадет… Сейчас…
Волки остались позади, промелькнули удивленные глаза лешака. Ире показалось, что она слышит его крик:
— Мамка!
Дорога вывела ее к ручью, тропинка взбегала на деревянный мостик. А дальше — поле, холм с домами, за ним снова поле, лес. Как сумасшедшее повторение на картине ненормального художника. Закрученная в спираль реальность, где любая прямая закольцовывается дурной лентой Мёбиуса, а лестница, ведущая вверх, приводит вниз.
И вокруг — никого. Ее не догоняли, если эта погоня вообще была. В плотной стене леса дорога казалась высунутым из огромной пасти языком. Над провалом-ртом ясно видны глаза. Большие, зеленые, равнодушные. Глаза леса.
Ира взобралась на холм. Отсюда уже хорошо просматривалась стела. Она была установлена у кромки ближнего конца леса. Высокий столб с табличкой, низкий заборчик. За ним кучей свалено ржавое железо. Справа от холма сквозь лес тянулась просека, по которой Ира позавчера блуждала.
В ярком свете солнца деревня выглядела еще более печальной и заброшенной. Смерть и запустение — вот что сейчас видела Ира. Развалившиеся дома, печные трубы, торчавшие из разрушенных крыш, тревожные провалы разбитых окон.
Хлопнула калитка. От того, что она резко повернула голову, у Иры потемнело в глазах. Ей показалось, что небо заволокло чем-то черным, в воздухе запахло гарью, пепельная пыль взметнулась вверх. Под холмом орали, тарахтели мотоциклы. Горела деревня. Длинный ряд домов полыхал ровными свечками. Между ними спокойно ходили люди. Слышался редкий треск…
Ира моргнула. Странное видение стерлось, она увидела унылое заросшее поле.
— Что там?
От неожиданности Ира чуть не прошла сквозь забор без всякой калитки. Рядом стоял парень с велосипедом. Он тоже смотрел вниз, где до леса тянулись заросли бурьяна. Ей показалось! Опять показалось.
— Быстро ездишь, — ухмыльнулся он.
Ира бросила велосипед и побежала к дому бабки. Парень заступил ей дорогу:
— Что ты здесь ищешь?
Ира попятилась. Вот привязался!
— Пришла сказать спасибо? — умильно улыбнулся парень. — А их нет.
Ира через голову собеседника глянула на развалюшку за забором. Дверь приоткрыта, кажется, что в доме действительно никого нет.
