Жанна отогнала дурные мысли и пошла в кухню. И только когда они провожали соседа и забирали у Слюсаревых детей, Жанна вспомнила, что в ИХ новом доме еще нет никаких занавесок.
* * *
Леша напился впервые за десять лет. Нет, он выпивал и раньше, но на большее, чем пропустить пару кружек пива в пятницу вечером в каком-нибудь баре с сослуживцами, его не хватало. А сегодня, прямо чудо какое-то, ему очень хотелось напиться.
– Жан, у нас ничего выпить нету?
Если она и удивилась, то виду не показала.
– Пиво в холодильнике. Ты к шашлыку покупал.
Она была чем-то обеспокоена. Он слишком хорошо ее знал, чтобы не увидеть это. Но вряд ли ее беспокойство из-за пьянства. Хотя… Алексей даже сделал вид, что задумался. Но ему было, прямо сказать, наплевать на ее мнение. По крайней мере, сегодня, в данный час.
Пока жена укладывала детей, Леша взял три бутылки пива и пошел во двор. Сел на скамейку, а бутылки поставил рядом. Страхов чувствовал себя Хозяином. И чувство это было каким-то нездоровым, хотя и на это ему было наплевать. Ему нравилось это чувство и сам факт обладания участком, а теперь уже и домом (самым большим, самым новым и самым красивым в поселке) придавал ему все больше и больше уверенности в себе.
Леша открыл бутылку. Крышка с щелчком отлетела на гравийное покрытие двора. Страхов сделал глоток и посмотрел на крыльцо дома. Ему вдруг захотелось войти в СВОЙ дом, пройтись по комнатам. Сделав еще один глоток, Леша поднялся и, пошатываясь, пошел к дому.
* * *
Жанна подошла к газовой плите. Повернула вентиль на трубе и принюхалась. Нет, газ не проходил. Старая плита «Тулица» была оснащена двумя конфорками, так что у Жанны был единственный шанс накормить детей разогретым борщом. В новом доме был газ, но она не знала, успели ли рабочие проверить там все. В сегодняшней суматохе вряд ли.
Она подожгла спичку и открыла газ. Пламя пробежало по кругу и весело заиграло маленькими огоньками. Жанна вздохнула и поставила кастрюлю на плиту.
– Мамочка, смотри, что я нарисовала.
– Сейчас, Крошка.
Страхова подошла к раскладушке, на которой сидела Алена. Посмотрела на соседнюю. Стасик читал книгу.
– Сынок, а ты что читаешь?
– «Остров сокровищ», – ответил мальчик, не отрываясь от книги.
– Ну-ка, что нарисовала моя Крошка? – Она взяла рисунок и посмотрела.
Снова забытое чувство, что это нарисовала не ее дочь. Как тогда с домом и мужчиной с топором.
– Тебе нравится, мамочка?
Жанна растерянными глазами посмотрела на дочь, потом снова на рисунок. Вроде бы ничего необычного в нем не было (ну, кроме ее сомнений по поводу авторства). На крыльце дома стояла их семья. Лиц не было видно, они были в тени, но силуэты угадывались. Жанна с Алексеем стояли на первой ступеньке, Леша держал Алену на руках, а Стасик стоял перед ними. Он читал даже на рисунке. Ничего лишнего. Вся их семья в сборе. Но что-то было не так. Что-то, что в глаза не бросалось, но тем не менее мозолило их. Вдруг Жанна отвернулась, ей стало страшно. Ей показалось, что за ней кто-то наблюдает прямо с листа бумаги, из теней, нанесенных простым карандашом.
– Мамочка?
Жанна дернулась и перевернула лист чистой стороной вверх.
– Мамочка, тебе не понравилось?
– Понравилось, – как-то уж слишком печально ответила она, но потом спохватилась и, улыбнувшись, добавила: – Ты сама его нарисовала?
– Конечно, мама! – воскликнула Алена, потом, подумав (ей точно стало стыдно – Жанна увидела, как зарумянились щечки дочери), произнесла: – Ну, мне Бэби помог. Совсем немножко.
Жанна улыбнулась еще шире, погладила Алену по голове и встала.
– Ну, нарисуй еще что-нибудь, – сказала она и пошла к плите.
– Не могу, Бэби устал и ушел. Он сказал, что у него какие-то дела.
– Ну, тогда садимся есть борщ. – Жанна улыбнулась, но улыбка вышла вымученной, будто кто-то невидимый (может, Бэби?) растянул ее рот руками (или лапами?).
* * *
Леша поднялся на крыльцо и обернулся. Ему показалось, что на лавке, там, где еще пять минут назад был он, кто-то сидит. Видение пропало так же быстро, как и появилось. В свете тусклого фонаря, стоявшего у их новенького забора, могло привидеться и не такое. Он махнул рукой и вошел в дом. Под ногами захрустели осколки хрусталя (если, конечно, продавцы не обманули). По мнению Алексея, под ногами хрустит все одинаково, будь то стакан граненый или люстра хрустальная. Тридцать штук коту под хвост. Да и хрен с ними. Есть ведь дела поважнее каких-то там стекляшек. Например, обстановка дома. У них, кроме раскладушек и черно-белого телевизора, ни черта нет. Вот до чего доводит десятилетний съем квартир в Москве. Хозяева столичного жилья, для того чтобы сдать свою жилплощадь дороже, напихивают ее всяким барахлом: диван, шкаф, холодильник, стиральная машина и телевизор. Нет, это, бесспорно, вещи необходимые, чтоб почувствовать себя в чужом городе человеком. Первые два года хлам, окружающий тебя, радует, потом ты хочешь купить телевизор получше, диван попрочнее, холодильник побольше. Ан нет! А куда девать хозяйское старье? Вот и получается: вроде и есть у тебя все, а на деле ни шиша.
Страхов прохрустел к лестнице, ведущей на второй этаж, когда услышал тихий плач.
* * *
Жанна много думала о взаимоотношениях детей. Стасика из-за книги не вытащишь, а Аленка все время рисовала. Не сама, с Бэби, разумеется. К черту взаимоотношения детей! А ты сама, а Леша? Давно вы играли с ними? В домино, лото, морской бой? Нет, не так. Лучше спросить: играли ли вы с ними вообще когда-нибудь? Ответ такой же простой, как и вопрос: нет. Все внимание родителей к детям сводилось к проверке дневника и уроков у Стасика и к расхваливанию рисунков и поделок у Аленушки. Ах да, поход в «Макдоналдс» по праздникам. Скукотища. Вот тогда-то дети и ищут места, где им интересно. Стасик спрятался в Изумрудных городах, Королевствах Кривых зеркал и Островах сокровищ, а Алена нашла себе воображаемого друга Бэби. Чтение книг, конечно, не смертельно, если не оглядываться на причины, а вот появление Бэби заставляет обратить внимание на ребенка. Раньше Жанна видела такое в кино и думала, что причины этому – загнивающая буржуазная жизнь. Хреново у них там, вот и слетают с катушек даже дети.
«У нас так не было, – подумала Жанна. – Пусть у нас ничего не было, но также не было ни Бэбей, ни Кристей».
Да, Жанна тоже испытывала на себе дефицит внимания родителей и старших братьев и сестер, но к ней не приходил никакой бесполый (почему-то в этом Жанна была уверена) друг и не рисовал ужасные картинки. Девочка Жанна мечтала, чтобы к ней прилетел Карлсон, она даже окно своей комнаты открывала. Мало ли. Но ни видимый, ни невидимый Карлсон так и не появился.
