— Не так, — сказала Гильда. — В задницу.
Бренда встала на четвереньки, Луис вошел в нее сзади. Бренда взяла в рот член Хорхе, она сосала и облизывала его. Теперь ему не казалось это изменой Мисти. У него ведь не было выбора, а после того, что Гильда заставляла его делать, это казалось чем-то хоть отчасти нормальным. Гораздо лучше. Хорхе закрыл глаза и попытался представить, что это делает Мисти, и даже стал получать удовольствие.
Он открыл глаза и увидел, что Бренда дрочила члены других парней, одновременно отсасывая ему, а сзади ее трахал Луис. Что-то подсказывало Хорхе, что Гильда уже не первый раз заставляет их делать такое, возможно, она и сама когда-то испытала подобное. Что если она сама была на месте Бренды, и ее тоже насиловали.
— Бензо, — сказала Гильда. — Души ее.
— Простите, мама? — спросил Бензо. Бренда остановилась и посмотрела на Хорхе, в ее глазах читался неподдельный ужас.
— Ты слышал. Души сучку. Этим. — Гильда бросила ему ремень с готовой петлей. Бренда посмотрела на Бензо, он обернул ремень вокруг ее шеи.
— Прости женщина, — сказал он. — Мама так приказала.
И затянул ремень. Луис продолжал трахать ее в зад, Бензо затягивал ремень все туже. Глаза Бренды вылезли из орбит, язык вывалился изо рта. Несчастная женщина потянулась к ремню, желая ослабить хватку, но Бензо держал его крепко.
— Давай, сынок, души шлюху, хорошенько души! — кричала Гильда, сидя в кресле.
Веселье Гильды раззадоривало Бензо, он улыбался и затягивал ремень все туже. Бренда издала жуткий хрип, она пыталась вдохнуть, но не могла. Все длилось не более двух минут, тело женщины обмякло. До этого Луис успел кончить ей в рот. Он вытащил из Бренды свой член и сел на пол, Бренда упала на пол лицом вниз. Хорхе проверил пульс.
— Она мертва, — сказал он. — Бензо убил ее.
— Хорошо. А теперь продолжайте трахать, — сказала Гильда.
— Что? — спросил Хорхе.
— Она еще тепленькая. Втыкайте в нее члены, продолжайте трахать. Только меняйтесь местами. Все вы, вперед.
Бензо посмотрел на Хорхе и подмигнул.
— Ты следующий, красавчик, у меня руку свело, — сказал он.
— Давай мальчик! — кричала Гильда. — Сучка остынет, если будешь долго копаться. Никому ведь не нравится холодная мертвая пизденка.
Хорхе пристроился сзади между ног Бренды, раздвинул их и вошел в нее. Она была все еще мокрой после Луиса, а может у него просто не пропало возбуждение. От этой мысли Хорхе чуть не вырвало. Он закрыл глаза и постарался думать о Мисти, он двигал бедрами, трахая мертвую женщину. Он не смог ей помочь, но его согревала мысль, что Бренде, возможно, еще повезло.
Мисти беспомощно висела на крюке. Она была все еще жива, но сознание покинуло ее. Бакк сидел за столом и играл с ее содранной кожей. Ноги Мисти полностью лишились кожного покрова, он осталася лишь на ступнях. Бакк срезал содранную кожу в районе лодыжек. Начиная от талии, у Мисти обнажились мышцы кости и кровь, выглядело так, будто она надела на ноги мясные ботинки.
— Чертовка, а у тебя славная кожа, гладкая, — сказал Бакк. — Может мне стоить выдубить ее и сшить себе ремень или хорошие ботинки?
— Просто убей меня, — прошептала она.
— Что?
— Убей меня, просто убей, — сказала она уже немного громче.
— Хорошо, я убью тебя. Можешь не беспокоиться. Когда буду готов. Но пока еще нет.
— Зачем ты это делаешь?
— Мы все такое делаем. Таков этот город, — сказал Бакк.
— Что это за место?
Сознание Мисти постепенно прояснялось. Тело болело гораздо меньше, толи от шока, толи от повреждения нервных окончаний.
— Этому городу около пятидесяти лет. Гильда была одним из основателей, думаю твой парень сейчас у нее. Основала городок группа хороших людей, которых достало то, как живет окружающий мир.
— А как он живет? Цивилизованно?
— Мы цивилизованные. Все, кто жил во времена Гильды пострадали от нелегалов. У моего дедушки убили весь скот и разорили земли, его ранчо находилось возле границы. Никто даже не пошевелился. И так случалось все время. Однажды его жена, моя бабушка, вышла поздно ночью принести воды и столкнулась с ними. Они не убежали, нет, они схватили ее, избили, потом изнасиловали, потом снова избили, а потом разрезали на куски. Она была еще жива, когда ее нашли. Умерла через несколько часов. И была в сознании все это время.
Впервые, несмотря на то, что Бакк с ней сделал, он показался Мисти человеком, а не только животным-садистом. Он вырос в этих местах и считал такое нормой. У нее не было причин ненавидеть его как человека, осталась лишь ненависть за то, что он сделал.
— Мне жаль, что так случилось, — сказала она. — Но не все латиноамериканцы нелегалы и не все нелегалы такие жестокие, как те.
— О, неужели? У Гильды ограбили и убили мужа. И многим другим нанесли вред, убили, изнасиловали, как ты это называешь. И все это сделали нелегалы. Правительству США было наплевать. Поэтому люди объединились и переехали сюда. И у них было одно-единственное правило, убивать всех мексиканских нелегалов, что переходят нам дорогу. И мы делаем это по сей день.
— Но ни я, ни мои друзья не нелегалы. Мы все родились в Техасе. И мы к вам не ехали, мы были на шоссе. Мы даже не знали о существовании этого места.
Бакк улыбнулся и погрозил ей кончиком ножа.
— А вот тут ты ошибаешься. Официально ты может и легализовалась, но, готов поспорить, твои родители или дедушки-бабушки гражданами не были. Они проскользнули через границу, наплодили своих смуглых отпрысков, и стали гражданами Америки. А это неправильно. Так что вы здесь потому, что кто-то нарушил закон, — сказал он. — А здесь, в Аду, мы творим наш собственный закон. Находим нелегалов или тех, кого можно так назвать, хватаем и делаем рабами. Гильда использует их для работы по дому. Док на них экспериментирует. Другие просто развлекаются. А я… Что ж, теперь ты знаешь, что я люблю делать.
Бакк обнажил свои гнилые зубы.
— Это все чушь собачья. Ты когда-нибудь выезжал из города?
— Нет, мне это не нужно. Раз в месяц Рой берет свой грузовик, чтобы привезти из города топливо, оборудование и еще чего-нибудь. Вот и все, что нам нужно. Нам не нужны причудливые городские штуковины. У нас здесь есть все необходимое.
— Вы все чокнутые уебки. Посмотри на меня! Посмотри, что ты со мной сделал! И ты называешь вас всех «мирными жителями»? — спросила она издевательским тоном. — Ты меня распотрошил, это уже не исправить, но ты же собираешься убить меня? Почему бы не покончить с этим?
— О, не волнуйся. Ты скоро умрешь. Но…, — Бакк встал и потянулся, затем отбросил ее кожу в сторону. — Ладно хватит тебе «просвещения» на сегодня. У нас еще есть работа. Так какую часть тела тебе отрезать? Даю тебе право выбирать.
