— Э-э... ну, раз у нас не получилось встретиться, как мы планировали, может, ты хочешь...
На этот раз отказать ему было легче, поскольку Шайлер приняла решение заранее. Девушка покачала головой.
— Нет. Мне надо возвращаться. Ничего не поделаешь, комендантский час. Я и так уже задержалась, и если Чарльз узнает...
— Да к черту Чарльза! — Оливер щелчком отправил зубочистку через весь стол, и та полетела на пол. — В смысле — иногда я так устаю от всей этой фигни!..
— Олли...
— Я просто хочу, чтобы мы были вместе, — сказал Оливер, снова уставившись в потолок. — То есть я знаю, что это невозможно. Но почему, собственно? Почему мы должны следовать старым законам? Кому какое вообще до этого дело? — возмущенно произнес он. — Разве ты не хочешь, чтобы мы были вместе? — резко, с вызовом бросил юноша.
Шайлер придвинулась и взяла его за руки.
— Хочу, Олли. Ты же знаешь, что я этого хочу.
Он был ее союзником, соучастником ее преступления, ее совестью и ее утешением.
На лице Оливера отразилось беспредельное блаженство и удовлетворение. Он улыбнулся девушке, и Шайлер от всего сердца понадеялась, что он никогда не узнает правды.
Было уже поздно, когда Мими с Джеком наконец-то, пошатываясь, покинули «Пер Се». Счет за пиршество оказался четырехзначным, и Мими это не удивило. Она настолько привыкла отдавать за все заоблачные суммы, что иногда, обнаружив что-то по меньшей цене, чем ожидала, начинала брюзжать.
— Они что, меня за нищую принимают? — фыркнула девушка. — Они думают, я не могу себе позволить воду «Фиджи»?
— Видишь ли, это ошибка нуворишей: путать понятия «у меня много денег» и «у меня бесконечно много денег», — упрекнул сестру за расточительность Джек.
Мими недоверчиво уставилась на него.
— Ты что, хочешь сказать, что я нувориш?
Они вошли в лифт. Джек рассмеялся.
— Думаю, да.
— Мерзавец! — Мими сделала оскорбленный вид. — Наши деньги такие старые, что они обеспечивают стабильность общества. Банкротство исключено! Мы круче всех.
— Надеюсь. А это, часом, не ты говорила, что Лоуренс сообщил о жутком падении доходов? Я слыхал, на последней экспертизе инвестиций акции Сети финансовых новостей упали на несколько пунктов. Это неважные известия.
Мими изобразила, будто зевает во весь рот.
— Ой, не надоедай мне всякими деталями. Меня это не волнует.
Они вышли на ночную улицу. На другой ее стороне возницы на своих двухколесных экипажах поджидали припозднившихся туристов. Было холодно — зима напоследок брала свое. На тротуарах и крышках мусорных баков лежал желтоватый растрескавшийся лед — следы последнего бурана.
Джек поднял руку, и к тротуару тут же подкатил элегантный черный «бентли», огромный, как катафалк.
— Домой? — спросила Мими, скользнув на сиденье.
Джек подался вперед, положив руку на край двери.
— Езжай, а я задержусь ненадолго. Я обещал Брюсу и Джейми встретиться с ними в клубе.
— А…
Джек поцеловал ее в щеку.
— Ты меня не жди, ложись спать, ладно? — Он захлопнул дверь и легонько постучал по окошку. — Сулли, отвези ее домой.
Мими помахала Джеку из-за тонированного стекла. Ее хорошее настроение бесследно развеялось, пока она смотрела, как Джек переходит через улицу и ловит такси в сторону окраины.
Сулли обернулся.
— Домой, мисс Форс?
Мими готова была кивнуть. Она устала. Идея ехать домой казалась весьма заманчивой. Хотя ее несколько задевало, что ей придется ехать туда в одиночестве. Она подумала было, не последовать ли за Джеком, но он в последнее время был так нежен с ней... Подозревать нечего... Он всегда встречается с Брюсом Каттингом и Джейми Кипом в клубе... глупые мальчишки. И кроме того, последние несколько недель, еще с Венеции, она следила за ним, словно ястреб, и теперь чувствовала себя виноватой, поскольку не обнаружила ничего. И вообще, из-за чего она переживает?
Но она решила быть честной с собой. Да, она беспокоится.
— Не сейчас, Сулли. Давай посмотрим, куда он.
Водитель кивнул. Он не в первый раз выполнял подобное указание.
— Проследи, чтобы он нас не видел.
Лимузин последовал за такси, устремившимся на юг, к Вест-Сайдскому шоссе. «Квартал-122» был закрыт, а новый, самый крутой на данный момент клуб «Трактир Данте» располагался ближе к окраине, в Вест-Виллидж, в цокольном этаже одного из этих новых стеклянных зданий, стоящих прямо над шоссе. Мими припомнила: Джек ей как-то говорил, что их семейство купило квартиру в этом доме в качестве вложения средств. В данный момент эту квартиру арендовала какая-то знаменитость.
Такси подкатило к ограждающей вход бархатной веревке; доступ внутрь регулировал высокий мужчина в черном пальто. «Трактир Данте» был поменьше, чем «Квартал-122», и не такой броский, но зато еще более престижный и эксклюзивный. Джек вышел из такси и исчез в здании.
Довольная, Мими откинулась на спинку сиденья.
— Ладно, поехали.
Она взглянула на белый лимузин, подкативший к тротуару впереди них. Фу, люди такие безвкусные! И это Джек обзывал ее нуворишем?
Девушка присмотрелась: нет ли среди буйной компании в лимузине кого знакомого? Вон тот, должно быть, знаменитый актер, потому что носит мягкую фетровую шляпу, словно недоумок какой. Но тут она заметила еще кое-что: фигуру, вынырнувшую из тени и проскользнувшую в здание через главный вход. Некто в серебристом дождевике, с темными волосами.
Нет.
Не может быть.
Это не может быть Шайлер ван Ален. Или может? Конечно, это была она.
У Мими сжалось сердце. Многовато что-то совпадений: Джек пошел в клуб, расположенный в цокольном этаже того самого здания, куда только что вошла Шайлер.
Не может быть. Мими лихорадочно размышляла: она что-то упустила? Но Джек был так равнодушен, так холоден с Шайлер. Не мог же он до сих пор терять голову из-за нее.
«Он слишком щедр на уверения» .
Мими никогда не была поклонницей Шекспира, даже при его жизни, но самые важные строчки она помнила. Да, эта зима определенно не задалась.
Она знала, даже без подтверждения, что совершенно неважно, какую мину Джек делает на публику и какую ложь скармливает ей самой — в глубине души у него остается потаенное местечко, куда она не может проникнуть, и постичь его не может. Тайное место, отведенное для кого-то другого. Тайный уголок, в котором обитает Шайлер ван Ален.
Странно, но Мими не чувствовала себя преданной, уязвленной или опустошенной. Ей просто стало очень грустно. Она так старалась помочь ему! Она пыталась помочь ему сохранить верность ей.
Как он мог действовать, не боясь ответных мер? Он знал законы не хуже ее. Он знал, что поставлено на кон. Он знал, что может потерять.
