— Тебе нравится это животное? — спросил он безучастно.
— Это моя кошка, — ответила я. — Ее зовут Тина, и я ее очень люблю.
Билл стоял молча, не комментируя, пока Тина не удалилась по своим делам прочь из круга света на крыльце.
— Посидим на качалке или в креслах на лужайке? А может, тебе хочется погулять? — спросила я на правах хозяйки.
— Давай пройдемся. Хочется размять ноги.
Это заявление чем-то обеспокоило меня, но я двинулась по проезду к двухрядной окружной дороге, что шла перед нашими домами.
— Тебя расстроил трейлер?
Я попыталась сформулировать свои мысли.
— Я чувствую себя… м-м-м… хрупкой. Когда думаю о трейлере.
— Ты знала, что я силен.
Я покачала головой.
— Да, но я не осознавала твоей силы в полной мере, — сказала я. — И твоей фантазии.
— За долгие годы обретаешь умение скрывать то, что ты сделал.
— Ах, вот как. Видно, ты убил целую толпу людей.
— В какой-то мере. — Его голос намекал, что он имел отношение к тому, о чем говорит. Я спрятала руки за спину.
— Ты был более голодным, когда только что стал вампиром? Как это произошло?
Этого он не ожидал. Несмотря на темноту, я чувствовала на себе его взгляд. Нас окружал лес. По гравию шуршали только наши ноги.
— Что до того, как я стал вампиром — это слишком долгая история, — сказал он. — Да, я несколько раз убивал случайно, когда был моложе. Понимаешь, я не мог быть уверен, смогу ли снова поесть и когда. На нас всегда охотились, а такой штуки, как искусственная кровь, еще и в помине не было. Да и людей тогда было не так много. Но будучи живым, я был хорошим человеком — я имею в виду, перед тем, как заразиться вирусом. Так что старался вести себя цивилизованно, выбирая в качестве жертв плохих людей, и никогда не питался за счет детей. По крайней мере, никогда не убивал ребенка. Теперь все не так. Я могу зайти в дежурную больницу в любом городе и добыть синтетической крови, хотя она и отвратительна на вкус. Или же могу заплатить шлюхе и получить достаточно крови, чтобы хватило на пару дней. Или могу очаровать кого-нибудь, так что мне позволят укусить себя из любви, а потом позабудут об этом. Да мне и не нужно теперь так много, как раньше.
— Или встретишь девушку с разбитой головой, — сказала я.
— Ну, ты была только десертом. Едой были Раттреи.
Вот и пообщались.
— Ох, — произнесла я, задыхаясь. — Дай минутку передохнуть.
И он действительно позволил. Ни один человек из миллиона не дал бы мне провести столько времени в молчании. Я открыла свой ум, полностью сняв стражу, и расслабилась. Его тишина омывала меня. Я стояла, закрыв глаза, дыша с облегчением, которое было слишком велико для слов.
— Теперь ты счастлива? — спросил он, словно поняв это.
— Да, — выдохнула я. В тот момент у меня было чувство, что совершенно не важно, что сотворило это создание, но покой был бесценен после того, как во мне всю жизнь звучали чужие голоса.
— Мне тоже хорошо с тобой, — признался он, удивив меня.
— Почему так? — спросила я сонно и медленно.
— Нет страха, нет спешки, нет осуждения. Мне не нужно очаровывать тебя, чтобы ты вела себя спокойно и с тобой можно было говорить.
— Очаровывать?
— Вроде гипноза, — объяснил он. — Все вампиры в той или иной мере это используют. Потому что для получения пищи, пока не была изобретена синтетическая кровь, нам приходилось убеждать людей, что мы безвредны… или что они нас не видели… или что видели нечто другое.
— Со мной это тоже работает?
— Конечно, — удивленно сказал он.
— Ладно, попробуй!
— Смотри на меня.
— Но ведь темно.
— Неважно. Смотри мне в лицо. — Он выпрямился и стал смотреть на меня, руки слегка касались моих плеч. Я видела слабый блеск его кожи и глаз и глядела на него, ожидая, начну ли кричать как цыпленок или стаскивать с себя одежду. Но ничего не произошло. Я ощутила только почти наркотическую расслабленность от того, что он был рядом.
— Ты чувствуешь мое влияние? — спросил он, слегка задыхаясь.
— Нет, прости, — смиренно ответила я. — Я только вижу твое свечение.
— Ты его видишь? — Я снова его удивила.
— Ну да. А разве не все это видят?
— Нет. Странно, Сьюки.
— Ну, раз ты так говоришь… А можно посмотреть, как ты левитируешь?
— Прямо здесь? — Я позабавила Билла.
— Почему бы и нет? Или есть причина?
— Нет, никакой. — Он отпустил мою руку и стал подниматься.
Я испустила вздох чистого восторга. Он поднимался во тьме, сияя в лунном свете, точно глыба белого мрамора. Поднявшись фута на два над землей, он начал парить. Мне почудилось, что он улыбается.
— И вы все способны на такое?
— Ты можешь петь?
— Нет, совершенно не умею.
— Вот так и мы не можем делать одно и то же. — Билл медленно опустился и встал на землю без толчка. — Большинство людей брезгливо относятся к вампирам. Похоже, ты не из большинства.
Я пожала плечами. Кто я такая, чтобы брезговать теми, кто чем-то отличается от общего уровня? Похоже, он понял, потому что после паузы, когда мы возобновили прогулку, Билл сказал:
— Тебе всегда приходилось нелегко?
— Да, всегда. — Я не могла сказать иначе, хотя и не собиралась жаловаться. — Когда я была совсем маленькой, было хуже всего, потому что я не знала, как ставить защиту, и слышала то, что не должна была слышать. А потом повторяла услышанное, как и всякий ребенок. Родители не знали, что со мной поделать. Особенно это смущало моего отца. Наконец мать отвела меня к детскому психологу, которая точно знала, что я собой представляю. Однако она не решилась это признать и морочила голову моим родителям утешениями, что я читаю язык их тел, что я очень наблюдательна, а потому думаю, что читаю мысли окружающих. Конечно, она не могла признать, что я буквально слышу людские мысли , поскольку это не совпадало с ее представлениями о мире. Я плохо училась в школе, поскольку мне трудно было сосредоточиться, когда все остальные этого не делают. Но когда проходили тестирования, я показывала хорошие результаты, поскольку остальные пытались сосредоточиться на ответах… и давали мне возможность наверстать упущенное. Иногда моим казалось, что я ленива и не делаю уроки. Иногда учителям казалось, что я просто не в состоянии учиться… Ой, да ты не поверишь, сколько было мнений. Мне приходилось проверять глаза и уши каждую пару месяцев, а еще сканирования мозга… Тьфу. Моим пришлось еще и оплачивать все это. Но они никогда не могли признать простой истины. По крайней мере, внешне.
— Но внутри они знали.
— Да. Однажды отец пытался решить, стоит ли доверять человеку, который собирался открыть магазин автозапчастей. Он попросил меня посидеть с ним, когда тот придет. Когда этот тип ушел, отец вывел меня из дому, посмотрел в сторону и спросил: «Сьюки, этот человек говорил правду?» Это было очень странно.
