Ознакомительная версия.
– Николай, что ты мелешь? Откуда в нашей квартире дурь? У нас и папирос ни у кого нет.
– Вот уж этого я не знаю, тут кроме ветеранов и молодежь имеется, – протянул Петрович.
Илюшкина мама округлила глаза, уперла руки в бока и вскричала:
– Вы кого имеете в виду?!
– Давайте не будем ссориться, – зашумели остальные соседи, может, это крысы кастрюли перевернули, потому что мясом пахло, крысы у нас всегда здоровые были, с войны…
– Погодите, какие крысы? Зачем крысам снимать пальто с вешалок? – крикнула Илюшкина мама.
– Да, верно, пальто могли скинуть только двуногие.
– Может, кто-то прятал тайком деньги на кухне? – предположила бабуля. – Все-таки непонятно, что здесь могли искать? Это же коммуналка, а не элитное жилье.
– Вот же что украли! – вскрикнула Лидия Алексеевна. – Горка пустая, одно блюдце осталось!
Все сдвинулись к старинному угловому шкафчику.
Он был приоткрыт, стеклянные полочки пусты: ни чашек, ни вазочки с фарфоровыми яблоками.
Соседи с облегчением загомонили, теперь, по крайней мере, понятно, за чем приходили воры: узнали, что в квартире хранится антиквариат после прежних жильцов, ретро нынче в большой цене.
– Позвольте, а как они вошли? – поинтересовался Петрович. – Кто-нибудь у дверей был? Там закрыто?
– Закрыто, – уверенно ответила мама Ильи. – Как только Лидия Алексеевна сообщила про грабёж, я первым делом кинулась к дверям: заперто и на замок, и на крюк. Получается, у них ключи были: вышли, за собой заперли.
– А крюк как набросили? Он ведь изнутри, – перебил Петрович.
– Ах, да, про крюк я забыла.
Николай Петрович прищурился, проницательно поглядел в окно, затем на вентиляционную решетку, заглянул в людскую, на мгновение замер с приподнятой рукой, и закричал так, что все вздрогнули:
– Дверь на черную лестницу нараспашку!
Его слова произвели на соседей невероятное впечатление.
Все с ужасом попятились, Лидия Алексеевна начала быстро креститься, бабуля обхватила меня, словно хотела загородить от пуль, мама Ильи нашарила сковородку и подняла дрожащей рукой.
Петрович осторожно, ногой, быстро захлопнул дверь в людскую, и все выдохнули, словно удалось закрыть клетку со львом.
– Это что же – опять? – шёпотом спросила бабуля.
– Почти пять лет было спокойно, – тревожно заговорили соседи.
– Бабушка, что случилось пять лет назад? – спросила я.
– Машенька, ты бы шла в комнату, тебе ни к чему, ерунда всё это.
– Послушайте! – вдруг сказала мама Ильи. – Зачем этой… этому… Зачем оно чашки украло? И уж тем более оно не стало бы искать в карманах пальто деньги! Я извиняюсь, Господи спаси и сохрани, но зачем на том свете деньги?! Это были воры!
– Верно говоришь, Светлана! – с облегчением выдохнули соседи. Значит, Плюшкину маму звали Светлана. – Ясное дело, приходили грабители, надо писать заявление в полицию.
– Пусть обезвреживают организованную преступную группировку! – грохотал Петрович. – Совесть потеряли, ветеранов грабят! Ехали бы на Каменный остров, там сплошные богатеи, у них бы забирали последнюю чашку! А то посреди ночи выломали дверь! Слушайте, соседи дорогие, а как они ее открыли?! Надо поглядеть… Все посмотрели друг на друга, выискивая смельчака.
– Пустите меня! – решительно сказала мама Ильи, крепче сжав сковородку.
– Без женщин разберемся, – рявкнул Петрович и ворвался в людскую.
Женщины столпились в проходе, тесня друг друга. Выяснилось: дверь на черную лестницу приоткрыта, но в людской никого нет, на темной черной площадке тоже – пусто, тишина.
– Замок не тронут, – потрогав торец двери, задумчиво сообщил Петрович.
– Он и не закрывался, – вспомнила Лидия Алексеевна. – Ключ не могли найти, вспомните.
– Точно, – загалдели соседи. – Мы только на засов закрыли, скважину заткнули тряпкой, закрасили, дверь стояла, не шелохнулась.
– Тогда самый интересный вопрос, – протянул Петрович. – Как воры открыли засов? Просунули в щель тонкое лезвие?
Я стояла за спинами ни жива, ни мертва: это я молотком выбила засов, а когда прибежала из прошлого, от волнения забыла закрыть дверь!
Из-за меня в квартиру залезли воры и украли старинные вещи, фарфор исторической ценности.
Что делать – признаваться? Представляю, как все на меня накинутся, бабуле, бедной, достанется: мол, привезла на нашу голову внученьку, воспитала! Двери вышибает твоя молодежь.
– На какую тему собрание? – вдруг услышала я над ухом голос Ильи. – Чувствую, проспал много интересного.
Я схватила его за руку, и потащила в угол кухни, к окну, ткнула в опустошенную горку:
– Илья, что делать? Я так виновата, вчера открыла дверь на черную лестницу, и воры унесли весь фарфор.
– Зачем ты ходила на черную лестницу? – заинтересовался Илья, пропустив мимо ушей кражу.
– Не знаю, зачем! Вдруг нашло, захотела посмотреть.
– Понятно, бывает. Но как ты ее ухитрилась открыть, волшебным заклинанием? Сим-сим, откройся?
Я возмущенно запыхтела.
– Не сердись, рассказывай дальше, – Илья погладил меня по волосам.
Наверное, из-за этого участливого прикосновеня я чуть не заплакала:
– Рассказывать нечего: взяла молоток, обернула полотенцем, чтоб никто не услышал, лупанула по засову, он выскочил. Вот и все. А назад закрыть забыла.
– И в чем проблема? Петрович опять считает: эта дверь – вход для нечистой силы, поэтому трогать её нельзя? Пить меньше надо, охотник за приведениями.
– В том-то и дело, что всё гораздо хуже: воры устроили разгром, все разбросали, опрокинули, ты бы видел, что творилось!
– Скажу, что это я вытащил засов, – решительно заявил Илья.
Я испугалась: Петрович, судя по всему, и так молодёжь недолюбливал, а если Илья возьмет вину на себя, ворчанья будет на год вперед.
Я оттолкнула Илюшку, заскочила в людскую, где все ещё шёл осмотр места происшествия, и громко сказала:
– Это я вынула засов, а потом забыла про него. Простите меня, пожалуйста, я не хотела!
Все обернулись и уставились на меня.
– Машенька, да как ты могла? – вскрикнула бабуля. – Кто тебе разрешил, зачем ты это сделала?
– Удружила! Так и знал – дело рук молодёжи! – заворчал Петрович. – Выучили на свою голову!
– Чуть жизни нас всех не лишила! Хорошо, не убили никого! – хором галдели соседи.
И только Илья ободряюще сжал мой локоть.
– Маша, как ты сумела своротить железный засов? – вдруг спросила бабушка. – Может, тебе кто помог?
И она выразительно посмотрела на Илью.
– Вы на что намекаете? – спросила Светлана.
– Мне никто не помогал, я сама, молотком. Пожалуйста, простите, я очень хотела посмотреть: бабушка мне столько рассказывала, как в блокаду, в бомбёжку спускалась по этой лестнице в подвал.
Ознакомительная версия.
