По устоявшемуся регламенту выступление майора Ляшенко было третьим по счету. Начальник отдела вскользь упомянул о ситуации в Липовке. Когда же начал приводить статистические данные по раскрываемости или скорее по нераскрываемости, начальник штаба, тучи начали сгущаться.
Воплощением грозы был прямой начальник Платова, который пока молчал, но уже метал глазами молнии. Иван хоть и опустил голову, но чувствовал пролетающие у висков потоки электрических разрядов.
– Товарищи офицеры! – начал зычным голосом Ляшенко. – На сегодняшний день главной костью в горле отдела…
Костью в горле отдела, к великому облегчению Ивана был не он сам, а многочисленные упущения, недоработки, низкая раскрываемость и еще множество мелких и больших бардаков и бардачков, какие случаются в любом большом хозяйстве. Майор наметил ряд мер и планов по устранению недостатков, которые намечаются из года в год и ничего не меняют.
Когда Ляшенко перешел к физической подготовке участковых, многие в зале начали зевать, а Платов навострил уши. Он прекрасно знал, что причина, по которой он впал в немилость к майору, были его внешние, доставшиеся от родителей данные. За то, что Иван был пухленьким и рыжим, следовало бы ругать его папу, такого же веснушчатого толстяка. К сожалению, майор слабо разбирался в вопросах генетики и все грехи Платова-старшего пали на голову его сына.
По мнению здоровяка Ляшенко все, кто был ниже двух метров, не имели права носить гордое звание мента. Участковые, которые ходили в любимчиках у майора все, как на подбор были гренадерами: рослыми, широкоплечими и тупыми. Иван не сомневался в том, что им простились бы не только чернильные пятна. Насри они в фуражки и носи их задом наперед, Ляшенко бы ничего не заметил. Под громыхание слов выступающего, Иван пообещал себе построить турник и заняться своей фигурой.
Наконец был сделан вывод о том, что большинство участковых достигли последней стадии рахита и, майор заговорил о расхлябанности, наглядным примером которой был, конечно же, старший лейтенант Платов.
На протяжении всей обличительной речи старлей только виновато кивал головой, чувствуя, что скоро у него отвалится шея. На его участке проживет меньше трехсот человек? – Он это знает. Заблудился в трех соснах? – Вне всякого сомнения. Упустил уголовника и тем самым помог преступнику убрать соучастника? – Помог. И при всем этом имеет в распоряжении мотоцикл? – Есть такой грех. Приводит в рапорте не конкретные данные по делу, а выписки из учебника по истории? – Приводит!
Когда красноречие Ляшенко пошло на убыль и вконец оплеванный Иван решил, что почти пережил бурю, он получил удар ниже пояса. В актовый зал вошел капитан из дежурки и передал начальнику какой-то листок. Прочитав его, подполковник взмахом руки прервал выступление майора и встал.
– Не до разговоров, товарищи. Полчаса назад в Липовке, на пилораме обнаружен труп ее хозяина Николая Астахова. С отрезанной головой.
* * *
Натаха Устинова хоть иногда и напивалась до положения риз, но впервые в своей практике засыпала на полу с прижатой к груди пустой бутылкой. Поэтому она слегка удивилась когда, открыв глаза, узрела над собой совсем не тот квадрат потолка, который обычно видела с кровати.
В комнате было темно, но не из-за ночного времени. Просто перед тем, как спрятаться от привидения в цитаделях самогонной крепости Наталья заперла все, что могло запираться и плотно задернула все шторы.
Она смутно помнила свой путь от пилорамы Астахова до своего дома и не знала, что укороченное тело Николая нашел Симпляков.
В сарае Устиновой пел хор некормленых свиней и коров, которых она не выпустила из хлева. Однако Наталью не интересовало ничего, кроме одного: ей удалось сбежать. Она со стонами поднялась и, держась за стены, в несколько переходов добралась до заветной сумки. Прежде всего, необходимо было отметить свое чудесное спасение, а остальное…
Сделай Наталья еще пару глотков, и она бы вновь впала в летаргию. Однако путь в царство Морфея ей преградил громкий стук в ворота.
– Наташка! Ты там не померла?
Устинова узнала голос соседки, героическим марш-броском добралась до двери и отодвинула засов.
– Входи, Матвеевна! Выпьешь со мной?
– Совсем сдурела баба! – развела руками соседка. – В Липовке черти знает что творится, а ей и дела нет!
– Ой, творится! Ой, творится! – завыла Натаха, как вдова над гробом любимого мужа. – Своими глазоньками видела, что творится! Хошь расскажу? Ходит мертвяк по деревне, и ходить будет до тех пор, пока всех нас на старое кладбище не утащит.
– Ты, дура, хоть бы скотину пожалела! Предупредила бы меня, что на дальнюю дистанцию заплываешь!
К изумлению соседки Устинова вытащила из-под кровати чемоданы и стала бросать в них все, что попадалось под руку.
– Какая на хрен скотина?! Гори оно все гаром! Уезжаю я из Липовки! На самую дальнюю дистанцию! Дом тебе Матвеевна оставляю. Безвозмез… В общем – дарю!
В итоге все заботы о хозяйстве Натальи легли на плечи соседки. Сама же Устинова решила донести до односельчан весть о конце света и пустилась в путь подобно пророкам древности.
В спешке она забыла надеть один резиновый сапог и поэтому, выписывая по улице замысловатую синусоиду, прихрамывала. В одной руке новоиспеченная блаженная сжимала бутылку самогона, и время от времени прикладывалась к горлышку. Несмотря на известие о страшной участи Астахова у большинства жителей Липовки вид пьяной Наташки вызывал смех. Одним из немногих кто даже не улыбнулся, был Гусев.
– Никак и вправду проклятие игуменьи Евфросиньи действует, – пробурчал он, нахмурился и ушел к своим пчелам, громко хлопнув калиткой.
В итоге похода Натальи по деревне даже самые глухие старухи знали приметы разбушевавшегося выходца с того света.
* * *
Платов смог вернуться домой только под вечер и очень удивил Юлю своим сообщением о том, что скоро должен уйти опять.
– Неужели снова убийство? – догадалась девушка.
– Не говори чепухи! – с неожиданной грубостью отмахнулся Иван. – Нам еще с предыдущими разобраться надо.
В итоге он ушел с острым чувством того, что незаслуженно обидел девушку. Однако уйти было необходимо. Весь день был потрачен на прочесывание заброшенных строений, близлежащих рощиц. Иван и понаехавшие опера разговаривали с местными жителями и дачниками. Пытались отыскать того, кто мог иметь к Астахову большие претензии. В итоге достоянием милиционеров стали сведения почерпнутые жителями Липовки у Натальи Устиновой. Что касается ее самой, то бедную пьянчужку силой оттащили домой и нейтрализовали парой стаканов самогона.
