Только когда Хейвен встретилась с Адамом Розиером, Леа превратилась в ее союзницу. Ей Хейвен доверяла свои тайны. И Леа была действительно особенной. Хейвен нашла немало людей, которые, как и она сама, могли заглядывать в прошлое. Но лишь Лея видела будущее.
— Слава богу, ты позвонила! Бью пропал, — затараторила Хейвен.
— Слышала.
Хейвен знала: Леа попусту языком не болтает. Она всегда говорила только самое важное — не больше и не меньше. К этому пришлось какое-то время привыкать.
— Почему я не позвонила тебе в Дьюк! — воскликнула Хейвен, и двое прохожих устремили на нее сочувствующие взгляды. — Ты можешь подсказать мне какую-нибудь зацепку?
— Притормози, Хейвен, — прервала ее Леа. — Мне только что позвонила мама и заявила, что Бью исчез. Она, вообще-то, редко наведывается в Сноуп-сити, а там только об этом и трещат. Но, похоже, информации ни у кого нет. Я подумала, что ты сумеешь заполнить несколько пробелов.
Хейвен громко всхлипнула.
— Ты в порядке?
— Он кое с кем познакомился в Интернете, — пояснила девушка, заливаясь слезами. — С парнем, который назвался Роем Брэдфордом. Он встречался с Бью в прежней реинкарнации и пригласил его в Нью-Йорк. А я не отговорила Бью от поездки. Даже не попыталась.
— Как же так? — изумилась Леа.
— Я повела себя как дура! Но этот Рой знал Бью в четырнадцатом веке, во Флоренции. Я тогда была сестрой Бью. Меня посетили видения, и я не сомневаюсь, что Рой Брэдфорд не лжет. Бью решил, что Рой, возможно, его суженый. А мне следовало понять, что он опасен.
— Я что еще ты выяснила? — спросила Леа.
— Его звали Наддо!
— Ладно, Хейвен, давай без истерики. Кое-какой прогресс у нас наметился. Вчера ночью я впала в транс и разобралась что к чему. А тебе нужно хорошенько сосредоточиться на проблеме.
— Поэтому я и во Флоренции.
— Ты во Флоренции? — недоуменно переспросила Леа. — В Италии?
— Я каждый день торчу напротив палаццо, где жили мы с Бью! По идее, Наддо должен был обладать каким-нибудь необычным даром. Тогда я бы разыскала его в наши дни. Но до сих пор все безрезультатно!
— Тебе не стоит задерживаться в Италии, — сказала Леа. — Прилетай в Нью-Йорк. Тут есть человек, который тебе поможет.
— Что ты имеешь в виду?
— В моем видении ты разговаривала со старушкой. Понимаю, прозвучит дико, но голову она замотала полотенцем. И вдобавок была окутана дымом.
— Дымом?
— Да. Но эта женщина приходит на выручку таким людям, как ты.
— Разве такое возможно? — вздохнула Хейвен.
— Ничего невозможного нет, — уверила ее Леа. — Спроси Йейна. Странно, что он до сих пор молчал.
— Йейн с ней общался?
— По крайней мере, я услышала, как она назвала его имя — мистер Морроу.
— И она в Нью-Йорке?
— Ну, да. Какие у тебя планы?
— Прилечу первым же рейсом, — ответила Хейвен.
Даже если она истратит последний цент, утром она будет на Манхэттене.
— Отлично, — заявила Леа. — Кстати, я собираюсь немного попутешествовать в весенние каникулы.
— Ты будешь в Нью-Йорке?
Слова «Леа Фризелл» и «Нью-Йорк» плохо укладывались в одно предложение.
— У меня не прекращаются видения. Действие разворачивается в Нью-Йорке. Чаще всего я наблюдаю за мужчиной с тросточкой. Он гуляет в парке. Вокруг него — деревья и цветы. Поначалу мне казалось, что он в лесу. А потом я заметила вдалеке круглый вход в метро — что-то наподобие маленького храма. И я не сомневаюсь, что должна разыскать этого типа. Не догадываешься, откуда мне начать?
— А как он выглядит? — ахнула Хейвен.
— Не бойся, он — не Адам Розиер, — успокоила ее Леа.
— Точно? — испуганно спросила Хейвен.
— Ты мне говорила, что Адам всегда одного и того же возраста, верно? И он не стареет? А моему незнакомцу — примерно шестьдесят лет. И он лысый. Ну что? Деревья, цветы, круглая станция метро?
— В Нью-Йорке — парков и станций метро — пруд пруди, — произнесла Хейвен. — Больше ничего не помнишь?
— Птицу. По-моему, ястреба.
— Толку маловато, — покачала головой Хейвен. Такую подробность могла запомнить только Леа. — Но скоро я буду в Нью-Йорке. На месте и проверю. И Йейна расспрошу. Может, он в курсе насчет твоего старика.
— Не говори с Йейном ни в коем случае, — поспешно возразила Леа. — Это — наш секрет, хорошо?
— Почему?
— Будущее непостоянно. А у меня такое чувство, что мужчина с палочкой и женщина, окутанная дымом, как-то связаны между собой. Но чем больше людей услышит о моем пророчестве, тем хуже для нас. Ведь если я пойму, где искать старика, он может исчезнуть.
— А зачем он тебе? — спросила Хейвен.
Леа фыркнула.
— Если бы я знала, то не стала бы тратиться на авиабилет. Но полагаю, он хочет меня предупредить. У меня — нехорошее предчувствие.
— Ты серьезно? — поинтересовалась Хейвен.
— Да.
— И тучи сгущаются?
— Вероятно, — ответила подруга.
«Пусть у меня будет шанс сначала вытащить из переделки Бью, — мысленно взмолилась Хейвен. — До того как Леа Фризелл попытается спасти мир».
Когда Йейн вернулся в хостел, Хейвен сидела на кровати и ждала его. Она уже надела пальто и собрала свои вещи.
— Что случилось? — произнес Йейн, наклонился и поцеловал Хейвен в щеку.
— Я должна уехать сегодня, — вымолвила она.
— Ясно, — пробормотал Йейн, кивая на чемоданы. — И куда?
— Почему ты скрывал от меня то, что один человек в Нью-Йорке может мне помочь с поисками Бью?
— Я тебя не совсем понимаю.
— Мне позвонила Леа Фризелл. Ей явилась старуха, окутанная дымом, которая умеет заглядывать в чужие реинкарнации. И еще Леа уверена, что ты ее знаешь.
Йейн промолчал. Хейвен пожалела о том, что не умеет читать его мысли.
— Это не дым, а пар, — наконец сказал Йейн.
— Значит, это правда? — ахнула Хейвен.
— Ее имя Феба, — пояснил Йейн. — Но мне и в голову не приходило, что ты захочешь с ней познакомиться. Она работает на Общество «Уроборос». Там ее прозвали Пифией.
— И я бы вспомнила свою жизнь в средневековой Флоренции?
— Не исключено, — неохотно признался Йейн.
Хейвен вскочила.
— Скорее в аэропорт! Нельзя больше торчать в Италии и тратить время зря!
Йейн забрал у Хейвен чемодан и поставил на пол.
— Подожди. Все не так просто, как ты думаешь.
— Неужели? Я с тобой не согласна.
— Пифия — темная лошадка. Она сотрудничает только с высокопоставленными членами «ОУ». Но уж слишком много в Обществе тех, кто считает себя знаменитостью или особой королевского рода. А вот горничных или слуг — совсем мало. Мы все когда-то были крестьянами. Так что Пифия многое сочиняет.
