Крозье не шевельнулся, пока великан неуклюже шагал к нему. Когда тень Магнуса упала на Крозье и державшего его Джорджа Томпсона, последний слегка отшатнулся, и одновременно с ним Крозье тоже немного подался назад, а потом резко дернулся вперед, рывком высвободил левую руку и засунул ее в левый карман шинели.
Голдинг едва не спустил курок дробовика и ненароком не снес Гудсиру полчерепа – так сильно он испугался, когда карман капитанской шинели вдруг полыхнул ярким пламенем и приглушенный грохот двух выстрелов прокатился над льдом и отразился эхом в лесу сераков.
– Ай, – сказал Магнус Мэнсон, медленно поднимая руки к животу.
– Черт побери, – спокойно сказал Крозье. По неосторожности он выстрелил из обоих стволов двухзарядного пистолета.
– Магнус! – выкрикнул Хикки, бросаясь к великану.
– Кажись, капитан подстрелил меня, Корнелиус, – проговорил Магнус смущенным и слегка недоуменным голосом.
– Гудсир! – крикнул Крозье, пользуясь всеобщим замешательством. Капитан резко повернулся кругом, ударил Томпсона в пах коленом и вырвался. – Бежим!
Врач попытался. Он дергался, отбивался и уже почти высвободился из хватки Голдинга, когда более молодой и сильный парень подсечкой повалил противника ничком и крепко уперся в спину Гудсира коленом, равно крепко прижав к его затылку стволы дробовика.
Крозье прыжками несся к серакам.
Хикки спокойно взял у Ричарда Эйлмора дробовик, прицелился и выстрелил из обоих стволов.
Верхушка серака раскололась и осыпалась ровно в тот момент, когда Крозье упал на живот, проскользив по льду и собственной крови.
Хикки отдал дробовик обратно Эйлмору и торопливо расстегнул куртки и жилет Магнуса, разорвав рубахи и грязную нательную фуфайку.
– Мне не очень больно, – пророкотал Магнус Мэнсон. – Скорее щекотно.
Голдинг подтащил к нему Гудсира, подгоняя пинками и толчками. Врач надел очки и обследовал два пулевых отверстия.
– Я не уверен, но мне кажется, две мелкокалиберные пули не пробили слой подкожного жира мистера Магнуса, не говоря уже о слое мышечной ткани. Боюсь, здесь всего лишь две незначительные поверхностные раны. Теперь я могу осмотреть капитана Крозье, мистер Хикки?
Хикки рассмеялся.
– Корнелиус! – крикнул Эйлмор.
Крозье, оставляя за собой кровавый след, поднялся на четвереньки и пополз к серакам и густой тени от сераков. Потом он с трудом встал на ноги и, шатаясь как пьяный, пошел к ледяным башням.
Голдинг хихикнул и вскинул дробовик.
– Нет! – крикнул Хикки.
Он вытащил из кармана бушлата большой пистолет Крозье и тщательно прицелился.
В двадцати футах от сераков Крозье посмотрел назад через плечо.
Хикки выстрелил.
От удара пули Крозье крутанулся на месте и упал на колени. Тело его обмякло, но он напряг силы и уперся рукой в лед, пытаясь встать.
Хикки сделал пять шагов вперед и снова выстрелил.
Крозье повалился навзничь и распластался на спине, с поднятыми коленями.
Хикки сделал еще два шага и снова выстрелил. Одна нога Крозье дернулась в сторону и вытянулась на льду, когда пуля пробила коленную чашечку или мышцы под ней. Капитан не издал ни звука.
– Корнелиус, милый… – Магнус Мэнсон говорил хнычущим тоном ребенка, набившего себе шишку. – У меня живот начинает болеть.
Хикки повернулся кругом:
– Гудсир, дай ему что-нибудь от боли.
Врач кивнул. Когда он заговорил, его голос звучал очень тихо, очень напряженно и совершенно бесстрастно:
– У меня с собой целая бутылка доверова порошка, порой называемого кокаином. Я дам его Мэнсону. Весь, коли вам угодно. Вместе с настоем мандрагорового корня, опием и морфином. Это снимет любую боль. – Он полез в свою медицинскую сумку.
Хикки поднял пистолет и наставил врачу в левый глаз:
– Если от твоих лекарств Магнуса хотя бы стошнит и уж тем более если сейчас ты вытащишь из своей поганой сумки скальпель или любой другой режущий инструмент, клянусь Богом, я отстрелю тебе яйца и не дам тебе умереть, покуда ты не сожрешь их. Ты понял, доктор?
– Я понял, – сказал Гудсир. – Но все мои последующие действия обусловлены клятвой Гиппократа. – Он извлек из сумки пузырек с мерной ложкой и налил в нее немного жидкого морфина. – Выпейте это, – обратился он к верзиле.
– Спасибо, доктор, – прогудел Магнус Мэнсон. Он заглотил лекарство.
– Корнелиус! – крикнул Томпсон, указывая рукой.
Крозье исчез. Кровавая полоса тянулась к серакам.
– Ох, черт, – со вздохом сказал помощник конопатчика. – Этот козел доставляет больше хлопот, чем заслуживает. Дики, ты перезарядил ружье?
– Так точно, – откликнулся Эйлмор, поднимая дробовик.
– Томпсон, возьми запасной дробовик, что я принес, и оставайся здесь с Магнусом и врачом. Если добрый доктор сделает что-нибудь, что тебе не понравится, – хотя бы пернет без спроса, – отстрели ему яйца.
Томпсон кивнул. Голдинг хихикнул. Хикки со своим пистолетом и вооруженные дробовиками Голдинг с Эйлмором медленно пересекли залитое лунным светом открытое пространство, а потом, двигаясь гуськом, осторожно вступили в лес сераков, отбрасывающих густые тени.
– Может статься, здесь его будет трудно найти, – прошептал Эйлмор, когда они вступили в искрещенный черными тенями и полосами лунного света ледяной лес.
– Я так не думаю, – сказал Хикки, указывая на широкий кровавый след, который тянулся прямо вперед между ледяными башнями подобием азбуки Морзе.
– У него остался маленький пистолет, – прошептал Эйлмор, крадучись переходя от серака к сераку.
– Насрать на него и насрать на его пистолетик, – сказал Хикки, широко шагая прямо вперед, немного поскальзываясь на льду и крови.
Голдинг громко фыркнул.
– Насрать на него и насрать на его пистолетик, – нараспев повторил он и снова захихикал.
Кровавый след обрывался сорока футами дальше, у края черной полыньи. Хикки бросился вперед и уставился вниз, где горизонтальные красные полосы превращались в вертикальные, тянущиеся вниз по отвесной восьмифутовой стенке ледяной плиты.
– Пропади все пропадом, к чертям собачьим! – проорал Хикки, расхаживая взад-вперед. – Я хотел напоследок пустить пулю в физиономию великого капитана, глядя ему в глаза. Черт бы его побрал! Он лишил меня такого удовольствия.
– Гляньте, мистер Хикки, сэр, – хихикнул Голдинг.
Он показал пальцем на предмет, похожий на человеческое тело, плавающее лицом вниз в темной воде.
– Это всего лишь поганая шинель, – сказал Эйлмор, осторожно выступая из тени со вскинутым дробовиком.
– Всего лишь поганая шинель, – повторил Роберт Голдинг.
– Значит, он потонул, – сказал Эйлмор. – Не пора ли нам убираться отсюда, пока Дево или еще кто-нибудь не пришел на звук выстрелов? До нашей стоянки два дня пути, а нам еще нужно разделать трупы перед уходом.
– Никто пока никуда не уходит, – сказал помощник конопатчика. – Возможно, Крозье еще жив.
– Весь израненный и без шинели? – спросил Эйлмор. – И посмотри на шинель, Корнелиус. Дробь разнесла ее в клочья.
– Возможно, он еще жив. Мы должны убедиться, так это или нет. Возможно, его тело всплывет на поверхность.
– И что ты собираешься делать? – спросил Эйлмор. – Палить по мертвому телу?
Хикки резко повернулся и свирепо посмотрел на него, заставив гораздо более высокого Эйлмора попятиться.
– Да, – сказал Корнелиус Хикки. – Именно это я и собираюсь делать. – Обращаясь к Голдингу, он пролаял: – Приведи сюда Томпсона, Магнуса и врача. Мы привяжем доктора к одному из сераков, и ты будешь присматривать за Магнусом и разрезать Лейна и Годдарда на удобные для переноски куски, пока Эйлмор, Томпсон и я обыскиваем окрестности.
– Я буду разрезать? – вскричал Голдинг. – Но вы же сказали мне, что именно для этого мы и захватываем Гудсира, Корнелиус. Это он должен разделывать трупы, а не я.
– В будущем свежеванием мертвецов будет заниматься Гудсир, Бобби, – сказал Хикки. – Сегодня это придется сделать тебе. Мы не можем доверять доктору Гудсиру… покуда не отведем его к нашим людям и не окажемся во многих милях отсюда. Будь хорошим мальчиком, приведи доктора и привяжи к сераку, покрепче, самыми надежными узлами. И вели Магнусу притащить сюда трупы, чтобы ты смог заняться ими. И возьми ножи из сумки Гудсира, а также резаки и плотницкую пилу, которые я принес в мешке.
– Ох, ладно, – сказал Голдинг. – Но я бы лучше пошел на поиски. – Он поплелся прочь.
– Капитан потерял, должно быть, добрую половину крови, пока дополз досюда от места, где ты всадил в него несколько пуль, Корнелиус, – сказал Эйлмор. – Если он не бросился в воду, он не мог нигде спрятаться, не оставив кровавого следа.
– Ты совершенно прав, Дики, голубчик, – сказал Хикки со странной улыбкой. – Положим, ползти он еще может, но остановить кровотечение из таких ран точно не в силах. Мы будем искать, покуда не убедимся, что он либо потонул, либо подох от потери крови где-нибудь среди сераков. Ты начнешь поиски вон оттуда, с южного края полыньи. Я осмотрю все к северу от нее. Будем двигаться по часовой стрелке. Если увидишь какой-нибудь след – хотя бы капельку крови, хотя бы крохотную вмятину на снегу, – останавливайся и кричи. Я присоединюсь к тебе. И будь осторожен. Нам не нужно, чтобы полудохлый ублюдок выскочил из тени и схватил один из наших дробовиков, верно?
