– Какие-то проблемы?
Бен резко отступил назад. В конце коридора стоял парень в спортивной куртке с логотипом школы Тейта. Эмили прищурилась. Неужели?..
– Не твое дело, чувак, – громко произнес Бен.
– Что не мое дело? – Парень подошел ближе. Точно, это был он.
Тоби Кавано.
– Да пошел ты, придурок. – Бен повернулся к нему.
Взгляд Тоби упал на руку Бена, сжимавшую запястье Эмили. Он вскинул голову.
– Так в чем дело?
Бен мрачно взглянул на Эмили и нехотя отпустил ее. Она отскочила в сторону, а Бен плечом толкнул дверь в мужскую раздевалку. Стало тихо.
– Ты в порядке? – спросил Тоби.
Эмили кивнула и потупила взор.
– Думаю, да.
– Уверена?
Она украдкой взглянула на Тоби. Тот стал гораздо выше ростом, его лицо утратило прежнее подленькое выражение, а высокие скулы и темные глаза делали его по-настоящему красивым. Эмили невольно вспомнились слова «Э». «Хотя многие из нас преобразились до неузнаваемости…»
У нее задрожали коленки. Не может быть… Или все-таки может?
– Я должна идти, – пробормотала она и побежала к женской раздевалке.
8. Даже образцовым роузвудским парням не чуждо самокопание
Во вторник днем, возвращаясь из школы, Ария проезжала мимо поля для лакросса и узнала одинокую фигуру игрока, который носился с клюшкой в зоне ворот. Он постоянно менял направление ударов и скользил по мокрой грязной траве. Зловещие серые тучи затянули небо, накрапывал мелкий дождик.
Ария подъехала к кромке поля.
– Майк!
Она не видела брата со вчерашнего дня, с тех пор как он сбежал из «Виктори». Ближе к вечеру он позвонил домой и сказал, что поужинает у своего друга Тео. А еще позже перезвонил и предупредил, что останется у него ночевать.
Майк поднял голову и нахмурился.
– Что?
– Подойди сюда.
Майк нехотя поплелся по аккуратному зеленому ковру газона.
– Садись, – скомандовала Ария.
– Я тренируюсь.
– Ты не можешь вечно избегать меня. Мы должны поговорить.
– О чем?
Она подняла идеально изогнутую бровь.
– Хм, о том, что мы видели вчера. В баре.
Майк затеребил кожаный ремешок на клюшке. Капли дождя отскакивали от холщовой ткани бейсболки «Брайн».
– Не понимаю, о чем ты.
– Что? – Ария прищурилась, но Майк даже не взглянул на нее. – Ладно. – Она включила заднюю передачу. – Оставайся тряпкой.
Майк схватился рукой за оконную раму.
– Я… я не знаю, что мне делать, – тихо сказал он.
Ария нажала на педаль тормоза.
– В смысле?
– Если они разведутся, не знаю, что я сделаю, – повторил Майк. На его лице появилось страдальческое, смущенное выражение, отчего он стал похож на десятилетнего мальчишку. – Взорву себя, наверное.
Слезы навернулись на глаза Арии.
– Этого не будет, – дрожащим от волнения голосом произнесла она. – Я обещаю.
Майк шмыгнул носом. Она протянула к нему руку, но он отскочил от машины и побежал по полю.
Ария решила оставить его одного и медленно покатила по извилистой мокрой дороге. Она любила дождь. Он напоминал ей о счастливых ненастных днях далекого детства. Девятилетней девчонкой, она украдкой пробиралась на пришвартованный соседский парусник, забиралась под брезент и, приютившись в уголке палубы, вслушивалась в звуки дождя и записывала в дневнике свои мысли.
Лучше всего ей думалось в дождь, а уж сейчас определенно было о чем подумать. Она бы справилась с угрозой «Э» рассказать Элле о Мередит, если бы все это осталось в прошлом. Родители могли сами обо всем договориться, Байрон поклялся бы, что такое не повторится, – ну и так далее. Но теперь, когда Мередит вернулась в его жизнь, все изменилось. Вчера отец так и не пришел домой ужинать – хм, проверял контрольные работы, – и Ария с мамой сидели на диване с мисками супа на коленях и тупо смотрели телевикторину «Рискуй!»[26]. Обе молчали. Хуже всего, что Ария и сама не знала, что будет делать, если родители разведутся.
Взбираясь на крутой холм, она поддала газу – на подъемах «Субару» всегда требовался дополнительный толчок. Но, вместо того чтобы рвануть вперед, автомобиль замигал лампочками на приборной панели и медленно покатился вниз.
– Черт, – прошептала Ария, включая аварийный тормоз. Она снова попыталась запустить двигатель, но машина заглохла.
Девушка оглядела пустынную двухполосную проселочную дорогу. В небе уже грохотал гром, дождь заметно усилился. Ария полезла в сумку за телефоном, сообразив, что нужно вызвать эвакуатор или родителей, но, обшарив все кармашки, поняла, что оставила мобильник дома. Стекла в машине запотели, не было видно ни зги.
– О боже, – пробормотала Ария, чувствуя приближение приступа клаустрофобии. Перед глазами появились темные пятна.
Арии было знакомо это тревожное ощущение, предвестник паники. Такое случалось прежде, и не раз. После катастрофы с Дженной, потом после исчезновения Эли и однажды, когда она спускалась по улице Логавегур в центре Рейкьявика и увидела на рекламном щите портрет девушки, копии Мередит.
«Успокойся, – мысленно произнесла она. – Это просто дождь». Она сделала пару глубоких, очищающих вдохов, заткнула уши и стала напевать по-французски «Братца Жака» – почему-то именно эта детская французская песенка приносила облегчение. После трех куплетов перед глазами прояснилось. Ураганный ветер поутих, но лило как из ведра. Ария понимала, что нужно вернуться на оставшуюся позади ферму и попросить разрешения позвонить. Она открыла дверцу автомобиля, растянула над головой форменный блейзер и побежала. Порыв ветра задрал ее мини-юбку, ноги утопали в глубоких грязных лужах. Ремешки сандалий оказались никудышной защитой.
– Проклятье, – выругалась она.
До фермы оставалась всего сотня шагов, когда мимо проехала темно-синяя «Ауди». Автомобиль окатил Арию грязью и остановился у заглохшего «Субару», потом медленно сдал назад, пока не поравнялся с Арией. Водительское стекло поползло вниз.
– Ты в порядке?
Ария прищурилась. Капли дождя стекали с кончика ее носа. Из окна выглядывал ее одноклассник Шон Эккард. Образцовый роузвудский парень: свежая рубашка поло, чистая кожа, американская улыбка, дорогой автомобиль. Только он играл в футбол, а не в лакросс. Короче, совсем не тот тип, который мог бы ей сейчас помочь.
– Я в порядке! – крикнула она.
– Да ты насквозь промокла. Подвезти?
Ария действительно промокла до нитки, да и лицо уже, наверное, сморщилось от воды. Автомобиль Шона выглядел сухим и уютным. Она скользнула на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.
