Она оглянулась, чтобы выяснить, кто еще облажался. Оказалось, что десятилетняя девочка, которая, судя по виду, страшно расстроилась. Прежде чем она спрятала свой листок, Эмили увидела: «МОЛОКО».
– Серия вторая, – сказала Шарлотта.
Очевидно, ее ошибка заключалась в том, что она позволила другим картинкам сбить себя с толку. Завтрак, корова, и там точно был стакан, но пустой. Просто ее мозг наполнил его. У нее слишком богатое воображение. Суши она не разглядела потому, что просто не знает, как эта чертова штуковина выглядит. А сейчас вроде бы вспомнила. Только эта еда ей не знакома. Другие же ребята, наверное, едят суши дважды в неделю, с икрой и перепелками, и с чем-то типа того, что вчера было намазано на бутербродиках. Паштет. Вот. В следующей серии она все разглядит.
Замелькали картинки. Экран потемнел. Эмили охватил ужас. Там был банан. Точно банан. Но еще и солнце, очень похожее на банан, а в начале проскочило нечто, что могло оказаться рыбой. Хотя не исключено, что банан был остаточной картинкой после солнца. И почему там были пальмы? Случайно или для того, чтобы заставить ее подумать о рыбе? Она сжала ручку и написала: «РЫБА».
– Ответы, пожалуйста.
Эмили огляделась. У кудрявого мальчишки «БАНАН». У блондинки «БАНАН». У десятилетней девочки «РЫБА».
– Да. Да. Да. – Шарлотта дошла до нее. – Нет.
Она сама себя перехитрила. Надо было доверять своим инстинктам. Ей не хотелось встречаться взглядом с тем мальчишкой, однако она не удержалась. Его глаза были закрыты, как будто он настраивался, очищал свое сознание. «Козел», – подумала она. Хотя, может, ей тоже стоит подготовиться.
– Серия третья.
Экран принялся изрыгать картинки. На этот раз он заговорил, что застало ее врасплох. Мужчина сказал: «Красный», и старушка рассмеялась. Это была клубника? Нет, кровавое пятно. Серия закончилась. Эмили точно видела мороженое в рожке. Она так и написала, чтобы не дать себе передумать. Затем ладонями закрыла свой листок и вперила взгляд в спину девочки впереди.
Кудрявый мальчишка отложил ручку. Она не видела, что у него написано, поэтому одними губами спросила: «Мороженое?» Его брови поползли вверх. Эмили не поняла, что это означает. Ее охватило дикое желание схватить ручку и написать что-то другое. Но она не видела ничего, кроме мороженого.
– Ответы, пожалуйста.
Мальчишка убрал руки. «КЛУБНИКА».
– Вот гадство, – произнесла Эмили.
Она не стала смотреть на других. Шарлотта дошла до нее и подтвердила, что она ошиблась, снова. Кроме ее было еще два «нет»: вместе с нею и десятилетней девочкой задание провалил еще и тощий мальчик в черном. Это обрадовало Эмили, но все же она злилась. Если бы всем, кто есть в комнате, раздали по десять долларов и подождали два часа, то все деньги были бы у Эмили. Если бы их всех выкинули на улицу и оставили без ночлега, через сутки она была бы единственной, кто не наложил бы в штаны. А из-за этих чертовых тестов она чувствует себя полной идиоткой…
– Серия четвертая.
«Чтоб вас», – подумала Эмили. Она смотрела на экран, но никакого энтузиазма не ощутила. Этот видеоряд был самым длинным. Когда он закончился, она поглядела в свой листок и подумала: «Даже не представляю».
Девочка впереди нее громко и неожиданно чихнула. Примерно то же самое делал Бенни, когда ей нужно было на секунду отвлечь кого-то, и, не задумываясь, Эмили скосила глаза вправо. Под рукой кудрявого мальчишки она разглядела: «АБР». Остальное было закрыто.
– Будь здорова, – сказала девочка с ангельским личиком. Кто-то хихикнул.
– Тишина, – сказала Шарлотта.
Эмили не могла сообразить, какая еда начинается на «АБР». Ее мысли крутились вокруг «ЯБЛОКА». Может, он написал «ЯБЛ»? Если она за пять секунд не сообразит, что за еда начинается на «АБР», то напишет «ЯБЛОКО». Шарлотта открыла рот. Эмили быстро написала: «АБРИКОС».
– Ответы, пожалуйста.
Она посмотрела вправо. Да! Шарлотта двинулась между партами.
– Да. Да. Да. – Когда она дошла ко Эмили, Эмили обнаружила проблему. У мальчишки было «АБРИКОСЫ». В ее слове не хватало Ы. Шарлотта остановилась. Эмили ничего не сказала. «Да ладно, – думала она. – Абрикос, абрикосы, какая разница?»
– Да, – сказала Шарлотта.
Эмили просияла. Именно так и надо было поступать с самого начала. Именно так она и вершила свои дела всю жизнь: нарушала правила. Жаль, что она не сразу вспомнила об этом.
– Да. Да. Нет. – Шарлотта прошла вперед и выключила телевизор. – Спасибо. На этом первый экзамен окончен. На сегодня вы свободны. – Народ заговорил, стал вставать из-за парт. – Герти, задержись, пожалуйста.
Эмили посмотрела на десятилетнюю девочку. Та выглядела несчастной, поэтому Эмили наклонилась к ней.
– Глупый тест. – Она ошиблась насчет ее возраста – Герти еще не было и десяти. – Не переживай.
– Эмили Рафф, – сказала Шарлотта. – Ты можешь идти.
– Ты еще слишком маленькая, – сказала Эмили. – Я была здесь два года назад и тоже все завалила. На следующий год у тебя все получится.
Герти посмотрела на нее с надеждой.
– Спасибо, Эмили, – с нажимом произнесла Шарлотта.
Идя к выходу, Эмили подмигнула Герти. Такие подмигивания очень действовали на людей на пирсе.
* * *
– Я думал, ты уже история, – сказал кудрявый мальчишка. Эмили собиралась пройти мимо его комнаты, но теперь остановилась. Он валялся на кровати. В его комнате была и блондинка, она стояла прислонившись к каменной стене.
– Это просто разминка. – Эмили хотела пойти дальше, но девочка отклеилась от стены.
– Послушай. Я хочу знать твое мнение. Почему у всех учителей фальшивые имена?
Эмили озадаченно посмотрела на нее.
– Шарлотта Бронте. Есть учитель по имени Роберт Лоуэлл, а еще Пол Остер. Ты видела список педсовета внизу, в вестибюле? Там сказано, что до Бронте директором была Маргарет Этвуд. – Она многозначительно изогнула брови.
– И? – сказала Эмили.
– Все это знаменитые поэты, – сказал мальчишка. – В большинстве своем умершие знаменитые поэты. – Он посмотрел на девочку, вид у него был удивленный. – А она-то не знает…
– Как будто мне больше делать нечего, как заучивать наизусть стихи всяких поэтов, – сказала Эмили. – Вот поэтому-то я и разгромлю вас на экзаменах, потому что ваши головы набиты бесполезными знаниями.
Мальчишка усмехнулся. Девочка сказала «все в порядке» таким тоном, что Эмили захотелось врезать ей.
– И у школы нет названия. Они называют ее просто Академией. Странно, правда?
– Это ты странный, – сказала Эмили.
* * *
Герти не вернулась.
– Экзамены построены по принципу отсева, – с набитым ртом сказал кудрявый мальчишка, продолжая жевать ржаной хлеб. Было время обеда. Он занял место Герти. – Провалил один – и всё. Пакуй чемоданы.
