— Надеюсь, они достаточно благодарны?
— Уверен, что так.
— Майкл, они не показались Вам странными, — осторожно поинтересовалась девушка, пытаясь понять, знает ли доктор, что он не один в этом городе претендует на звание нечисти.
— В каком смысле? Обычные непутевые юноши, не умеющие обращаться с оружием, им еще рано охотиться на волков.
Ульяна улыбнулась, опуская глаза: смотря кто на кого охотился. Похоже, их подстрелили, когда они разгуливали в шкурах животных.
— Я себя чувствую лучше, можно я пойду домой.
Майкл коснулся пальцами висков девушки и внимательно заглянул в глаза, потом взял запястье и, убедившись, что пульс ровный, сказал:
— Хорошо. Можете идти.
— А Вам нужно поесть, Вы ужасно бледный! Если я понадоблюсь, Вы знаете, где живет Эстер.
Она легко спрыгнула на пол, немного покачнувшись на ногах, и крепко пожав холодную руку мужчины, вышла из комнаты.
Старательно пережевывая хлопья, Ульяна рассеянно смотрела в окно. Вчера вечером ей захотелось, чтобы пошел снег, и сегодня действительно резко похолодало, правда, теперь ее это не радовало. Эстер с тревогой поглядывала на задумчивое лицо девушки и обдумывала предстоящую поездку. На эти выходные она запланировала встречу с подругой в соседнем городе, но после этих странных исчезновений ведьм, она боялась оставить Ульяну одну.
Уловив эмоции женщины, Уля спокойно сказала:
— Что тебя тревожит?
Эстер нехотя призналась:
— Я хотела уехать к подруге на два дня, но не знаю, как теперь быть. Я боюсь за тебя.
— Почему?
— Вчера стало известно о похищении еще одной женщины уже в пределах Холихейда.
Девушка пожала плечами.
— Езжай. Ты не можешь меня охранять постоянно.
Эстер задумалась не столько над смыслом слов, сколько над их произношением. И решившись, тихо проговорила:
— Поеду, пожалуй. Только Ульяна, будь осторожна, обещай, что не пойдешь в лес и вообще ни разу не останешься в одиночестве.
— Я пойду к Кристиану.
Женщина на мгновенье замолчала, обдумывая ее слова.
— Хорошо, он сможет тебя защитить.
Проводив Эстер до двери, Ульяна быстро натянула джинсы, теплый свитер и выбежала на улицу, выкрикивая имена лесных друзей. Самаэль сразу вышел на встречу, а сокол присоединился немного позже, когда она спустилась к морю. Для конца октября сегодня было на удивление холодно, и Ульяна просто бродила вдоль кромки моря, наслаждаясь свежим воздухом. Когда ей стало скучно, она начала заинтересованно поглядывать на высокую скалу, обдумывая безрассудный план. Проследив за взглядом девушки, волк предостерегающе зарычал и преградил ей дорогу. Уля обошла его и засмеялась:
— Чего ты боишься? Я просто постою немного у самого края, я не буду прыгать. — И тихо добавила. — Наверное.
Поднявшись по тропинке над обрывом, она зачарованно посмотрела на бушующее холодное море. Волны с грохотом бились о скалистый берег, разбрызгивая пену, словно парное молоко. Сделав еще один шаг, она снова замерла. Волк грустно заскулил, понимая, что отговорить девушку от опасной затеи не удастся.
Ветер зло трепал распущенные волосы, закрывая ими глаза и набивая их в рот, словно кляп. Уля оглянулась на волка и сделала последний шаг в пустоту. Пролетев несколько метров, со свистом рассекая воздух руками, она с шумом бухнулась в массу ледяного моря, крепко обнявшего ее, как старого доброго друга. Одежда мгновенно пропиталась водой и стала в несколько раз тяжелее, а холодная вода свила ноги судорогой. Уля поняла, что ее тянет ко дну, и впервые испугалась. Судорожно отталкиваясь руками, она пыталась подняться на поверхность, но когда это получилось, новая волна накрыла ее и потащила за собой прямо на скалистый берег. Ударившись о камни спиной, она снова постаралась выплыть вверх, чтобы глотнуть воздуха. Легкие начинали гореть от нехватки кислорода, а в голове все помутилось. Следующая волна закружила ее в водовороте и снова понесла на скалу. Девушке стало как-то грустно: надо же так глупо умереть! Лучше бы она отдалась инкубу, сейчас было бы над чем поразмыслить! Следующим воспоминанием был задумчивый взгляд доктора-вампира и серые, как ртуть глаза Кристиана. Перестав барахтаться, она позволила волнам нести ее, куда им вздумается, и уже почти впала в беспамятство, когда почувствовала сильные руки, выталкивающие ее на поверхность. Только потом она потеряла сознание.
Ругаясь на всех известных ему языках, Кристиан вынес обмякшую девушку на берег и безжалостно отхлестал по щекам. Она нехотя открыла глаза, и, как ни странно, улыбнулась, прошептав его имя синими губами. Он поднял ее и, перекинув через плечо как мешок с не самой приятной ношей, быстро пошел сквозь лес. Уля не сопротивлялась и только сильно дрожала, чувствуя, как руки и ноги коченеют от холода.
Толкнув входную дверь ее дома ногой, Кристиан быстро поднялся на второй этаж и положил замерзающую девушку на кровать. Она дрожала, выстукивая дробь зубами. Кожа неестественно побелела, теперь полностью подходя к светлым глазам. Видя, что она все еще улыбается, он разозлился:
— Ты что кретинка! Как тебе в голову пришло прыгать со скалы!
Продолжая стучать зубами, она с трудом выговорила:
— В литературном языке нет такого слова, если только не употребляется, как медицинский термин. Ты по книгам учил язык?
Он растерялся:
— Да.
— Желтую прессу, что ли читал?
— Заткнись, самоубийца, а то я тебя сам сейчас придушу. Надо же быть такой дурой!
Он наклонился и, взявшись за край ее мокрого свитера, поднял его, оголяя живот. Девушка возмутилась, натягивая его обратно. Кристиан силой поднял ее руки и быстро снял мокрую кофту. Потом толкнул ее на кровать и стал расстегивать пуговицы на джинсах. Ульяна заинтересованно наблюдала за его ловкими пальцами, мучительно краснея. Когда он взялся за пояс и начал стягивать с неё штаны, она протестующее зафыркала и крепко схватилась за ремень. Наградив ее недовольным взглядом, Кристиан снова повторил попытку, приложив в этот раз больше усилий, от чего чуть было не стянул одновременно с джинсами и нижнее белье. С него самого капала ледяная вода и его руки были всего чуть-чуть теплее ее кожи. Отбросив в сторону одежду, он окинул девушку быстрым взглядом, отмечая серебристую звездочку в ее пупке и плотно зажмуренные глаза. Уля, как ребенок, играла с ним в прятки: не вижу я — не видишь ты меня. Побелевшая кожа уже начала синеть, невозможно было представить, что обычно она гораздо темнее. Кристиан осмотрел комнату и, найдя одеяло, укутал в него девушку, словно в кокон. Она все еще дрожала и звонко стучала зубами.
