Мой хозяин! Мой Джеймс!
— Не знаю, что делать. Я смущена… Мне кажется, я поступила не совсем правильно.
Когда я замолчала, Джеймс попытался утешить меня:
— Мне трудно судить об этом. Но теперь мы сможем быть вместе. Ты и я! Мое желание исполнилось.
Интересно, что он имел в виду, произнося слово «вместе».
— Но иначе и быть не могло, — сказал он, усаживаясь на скомканное коричневое одеяло. — Насколько я знаю, мы две уникальные особи. Два призрака на земле, которые понимают язык друг друга. Мы просто не могли не встретиться!
Я была шокирована его словами — про то, что мы «уникальные особи». Фраза получилось несколько плотской.
— У меня еще не было хозяина, который… — мне пришлось перевести дыхание, — который осознавал бы мое присутствие.
Его губы растянулись в улыбке.
— Ты устанешь от наших ежедневных встреч, — добавила я. — Это разобьет мое сердце.
Мне было страшно, что однажды он может возненавидеть меня.
— Мисс Элен, — со смехом ответил Джеймс, — ты, наверное, шутишь.
Затем он задумался:
— А вот ты действительно можешь устать от меня. Скажи, ты этого боишься?
— Нет, не говори ерунды, — шутливо возмутилась я.
Дверь с грохотом открылась. В комнату ворвался поток безумной музыки, затем, шатаясь, вошла женщина, за которой следовал мужчина. Одна его рука обвилась вокруг талии спутницы, вторая тонула под ее черной юбкой. Кружевная блузка дамы была тонкой и прозрачной, как дым. Женщина подмигнула Джеймсу:
— Здравствуй, Билли.
— Привет, Райна, — с усталым вздохом ответил Джеймс.
Мужчина хмуро посмотрел на него через плечо спутницы, затем переместил ладонь на ее грудь:
— Проклятье!
— Что-нибудь нужно? — спросил Джеймс.
— Извини, — со смехом ответила Райна. — Мы пойдем в другое место.
— Типа куда? — спросил мужчина.
Серьга и борода придавали ему сходство с пиратом.
— Как насчет ванной комнаты? — спросила женщина, закрывая за собой дверь спальни.
— Прости за эту сцену, — покраснев, сказал Джеймс.
Он подошел к двери, закрепил цепочку замка и со вздохом сел обратно на кровать.
— Кто из них твой родственник? — спросила я.
— Только тот парень, который заговорил со мной, когда мы шли по коридору. Это Митч, брат Билли. Он не рассказывал мне о родителях, но я думаю, что его мать умерла, а отец сидит в тюрьме.
— Кошмар.
Ситуация казалось мрачной. Но не мне было судить о ней. Я представляла собой лишь сгусток тумана.
— Извини.
— Все нормально, — с улыбкой ответил Джеймс. Он жестом обвел комнату. — Два дня назад я решил снять картинки и убрать здесь бардак. Митч, увидев это, подумал, что у меня начался психический срыв. Он так расстроился, что мне пришлось вернуть все к прежнему хаотическому состоянию.
Я засмеялась, почувствовав себя легко и уютно. Джеймс тоже выглядел счастливым:
— Хочешь посмотреть мои секретные сокровища?
Он вытащил из-под кровати небольшую коробку и открыл ее:
— Обещай, что никому не расскажешь.
— Клянусь.
Джеймс доставал из коробки предметы и выкладывал их один за другим на постель. Учебник по истории искусств, на ярлыке которого виднелся штамп «$1.00». Журнал для фотолюбителей. Потрепанный сборник рассказов. Почти развалившийся томик стихов Роберта Фроста. И наконец — блокнот с пером вместо закладки. Под эластичную ленту-застежку с липучкой был засунут карандаш. Я засмеялась при виде таких «сокровищ».
— Мне хотелось бы слушать тайком любимую музыку, — сказал Джеймс. — Но Митч продал плеер и компьютер Билли. Ему нужно было оплатить услуги реанимации. Сама понимаешь. Парень чуть не умер в больнице…
Джеймс пожал плечами. Я заглянула в коробку и увидела лист линованной бумаги. Судя по нескольким рукописным словам, это была страница с нашей перепиской. Я затрепетала от удовольствия. Он считал меня частью своих сокровищ.
Затем произошло нечто странное. Джеймс взглянул на меня, и его лицо побледнело. Я даже подумала, что ему стало дурно. Он подошел к двери и снял цепочку, затем вернулся к постели и бережно собрал «сокровища» в коробку.
— Боюсь, что я вел себя эгоистично, — хмуро сказал он. — Наверное, этот дом как тюрьма для тебя.
Заметив мой недоуменный взгляд, Джеймс попытался объяснить свои слова:
— Еще вчера ты жила в мире книг и прекрасной музыки. В доме мистера Брауна висели не журнальные вырезки, а настоящие картины. С чего я взял, что ты захочешь делить со мной эту пещеру? Прости меня за самоуверенность.
Его слова удивили меня. Я с сожалением смотрела, как он засовывал под кровать коробку с тайными сокровищами.
— Кстати, первыми библиотеками были стены пещер, — напомнила я. — И первыми картинными галереями.
Он покраснел, и его румянец на щеках вернул в мой мир былую гамму цветов.
— Тем не менее, мисс Элен, я совершил нехороший поступок. Мне так хотелось быть с тобой, что я увлек тебя из богатого дома во мрак нищеты. И если ты откажешься от меня, я полностью приму твое решение.
Мне давно уже не уделяли столько внимания. Наверное, поэтому я отважилась на смелый ответ:
— Ты можешь видеть и слышать меня. Это делает тебя самым дорогим и привлекательным человеком в моем мире.
Он долго не сводил с меня глаз:
— Тогда я твой бессменный зритель.
Дверь снова с грохотом открылась, и в комнату заглянул его брат Митч:
— Телефон.
Джеймс недоуменно посмотрел на него.
— На трубке один из твоих засранцев, — раздраженным тоном пояснил мужчина. — Ты будешь говорить с ним?
Джеймс вскочил на ноги и последовал за Митчем в коридор. Я рассеянно осмотрела стены, завешенные фотографиями. Мой взгляд скользнул по рисункам Билли, которые лежали на столе, — блокнотным страницам, разрисованным монстрами. Какое-то время я рассматривала чудовищ с выпученными и налитыми кровью глазами, с дымящимися ноздрями и мускулистыми ногами. С их оскаленных клыков сочилась слюна. Края страниц трепетали от моих эмоций. Затем я заметила журнальную вырезку, приклеенную скотчем к стене у кровати. Это был снимок молодой женщины в белом хлопчатобумажном платье. Она стояла под водопадом. Ткань намокла, прилипла к телу и стала полупрозрачной. Голова женщины была откинута назад, глаза закрыты, губы раздвинуты в томной неге. Я видела такие картинки на майках парней и на книжных обложках, но меня смутил тот факт, что этот эротичный образ висел у изголовья кровати, на которой спал Джеймс. Я почувствовала волну горячей ревности и поэтому не сразу вспомнила, что фривольный снимок был выбран Билли Блейком, а не Джеймсом.
