имеем дело... ну, с совсем другим.
- Что за афтерпати?
- Да, это то, о чем я хотел с тобой поговорить. Афтерпати.
Сай залез в карман пальто, вытащил сигарету с зажигалкой и закурил.
- Я думал, ты бросил, - сказал Джарретт.
- Да, я тоже так думал.
Джарретт понял, что Сай ерзает за столом. Он сделал еще один глоток коктейля, поставил бокал, затем поднял его и допил. Еще немного поерзав, он резко свистнул, и через мгновение подошла официантка, забрала бокал с оставшимся льдом и поставила на его место новый. Сай поднял бокал для очередного глотка, и когда он ставил его, Джарретт заметил, что его рука дрожит.
Сай нервничал. Джарретт никогда раньше не видел Вайнтрауба в таком взволнованном состоянии. Все годы, что он знал его, а это было большей частью жизни юноши, Сай обладал уверенностью быка на ринге, неважно, заключал ли он сделку или заказывал обед. Теперь его трясло.
- Очень важно, чтобы они пригласили тебя на афтерпати, - сказал Сай. - Как только это произойдет, полдела будет сделано. Нo еще не все, понимаешь? Есть кое-что... еще. И то, как ты с этим справишься, определит твое будущее, - oн затянулся сигаретой, стряхнул пепел на пол, повернулся на стуле и огляделся, сделал еще одну затяжку, затем наклонился вперед и понизил свой грубый голос до шепота. - Дело в том, что я не должен тебе ничего об этом рассказывать, иначе у меня могут возникнуть проблемы.
- Какого рода проблемы?
Сай издал холодный смешок.
- Просто проблемы. Послушай, когда ты будешь на афтерпати, не делай ничего противозаконного.
- Ты говоришь о наркотиках?
- Нет. Не делай ничего... сексуально противозаконного. Понимаешь? Если только в этом не возникнет необходимости, если у тебя не будет выбора. Ты поймешь, о чем я, если это произойдет. Дом нашпигован камерами и микрофонами. Куда бы ты ни пошел, что бы ты ни делал, за тобой будут наблюдать и записывать. Они будут хранить эти записи на случай, если позже возникнет необходимость в них. Понимаешь?
Он явно имел в виду шантаж, но не хотел произносить слово вслух. Джаррет кивнул.
- Все, что ты совершишь сегодня вечером, будет храниться до тех пор, пока им не понадобится, чтобы ты сделал что-то, чего не хочешь делать, или пока ты не решишь, что больше не желаешь иметь с ними ничего общего, понимаешь, о чем я говорю? Сегодня вечером, в конце концов, тебе придется сделать то, чего ты не хочешь делать, кое-что плохое, у тебя просто не будет выбора, но до этого момента нет смысла давать им лишние козыри, понимаешь, что я имею в виду?
- Что я должен буду сделать?
Сай мотнул головой из стороны в сторону, закрыв глаза, и поднял руки ладонями наружу, держа сигарету между двумя пальцами правой руки.
- Нет, нет, я не могу тебе сказать, нет. Но я хочу, чтобы ты знал, что, несмотря на то, что это ужасно, ты не один такой.
- Ты имеешь в виду, что все должны пройти через это?
- Нет, конечно, нет. Не все.
- Ты проходил?
Сай затянулся сигаретой и молча медленно кивнул, выпуская дым.
- Имей в виду, это не связано конкретно с тобой. Ничего личного. Просто бизнес. Бизнес и политика.
- Политика?
- Когда-нибудь в будущем они могут попросить тебя выразить поддержку политическому кандидату, или, возможно, поддержать конкретное политическое движение, или политическую идею.
- Они занимаются подобными вещами? С музыкантами? Почему? Мы не связаны с политикой.
Сай усмехнулся.
- В самом деле? Ты думаешь, что нет? Вспомни о нынешних артистах, о политических программах, которые они поддерживают, о кандидатах, которых они поддерживают, о позициях, которые они формируют. Посмотри на любую эпоху, начиная с шестидесятых годов прошлого века, всегда все было одинаково. Все поп-музыканты поддерживали одни и те же идеи, движения, кандидатов. С точки зрения статистики это не кажется возможным, не так ли? Но это правда, чистая правда. Ты полагаешь, это потому, что все они думают одинаково? Конечно, нет. Они говорят и делают то, что им приказывают. Это и есть цена всей этой славы, денег, баб и мужиков, Джарретт. Это высшая лига. Если хочешь быть в ней, то делай, как тебе говорят.
Джаррет нахмурился, обрабатывая информацию, и некоторое время смотрел на свой коктейль, прежде чем сделать еще один глоток.
- Но чего они хотят? Какая у них цель?
- Кто их на хрен знает. Они живут в отличном от нас мире. Это малоизвестные люди, их редко, если вообще когда-либо, фотографируют, широкая публика о них совершенно не подозревает. У них своя культура, своя религия.
- Своя религия? Тогда это - иллюминаты.
- Прекрати. Нет, это какая-то странная, древняя религия. Настоящая религия, а не иллюминатское дерьмо. Но, видишь ли, никто на самом деле не знает, кто они такие, поэтому им выдумывают всякие дурацкие названия и мотивы. Это целая гребаная индустрия! Христиане говорят, что они сатанисты. Антисемиты утверждают, что они евреи. Они коммуняки, или мусульмане, или потомки Атлантиды, инопланетяне, рептилоиды, иллюминаты. Потому что никто не знает, кто они на самом деле. Люди даже не уверены в их существовании. Это просто что-то, на что можно свалить свои страхи и неуверенность.
- Эта их странная религия, - сказал Джарретт. – Из-за нее мне пришлось взять такую дурацкую фамилию? Баффометти? Они хотят, чтобы я казался итальянцем? Чем плоха моя настоящая фамилия - Бэнкс? Это как-то связано с их странной религией? Или это просто шоу-бизнес?
- Ты же знаешь, что о тебе говорят ненормальные, сторонники теорий заговора, не так ли?
- Сторонники теорий заговора что-то говорят обо мне?
- Да, люди, которые сидят и дрочат на все это. Они думают, что твоя фамилия - это код для Бафомета, некоего крылатого, андрогинного существа с козлиной головой, которое - о, черт, я сам не знаю, о чем говорю. Но религия тех
