Неадекватные решения.
Рэй Гартон.
Унылый и тоскливый вечер понедельника
Именно в понедельник вечером кое-кто пытался нас убить, и именно в понедельник вечером не нашлось ничего заслуживающего внимания ни на одном из сотен телеканалов, которые кабельная компания транслировала в нашу гостиную за гораздо большие деньги, чем это того стоило. То же самое можно было сказать и о любом другом вечере, но в отношении данного – унылого и тоскливого понедельника в конце марта - в особенности. Часом ранее моя жена Луиза предложила включить Netflix, и мы некоторое время перелистывали заголовки, прежде чем принять решение остановиться на эпизоде «Макмиллан и жена». Его просмотром мы и занимались в районе 10:40, имея в своем распоряжении все эти многочисленные телеканалы и технологии, и все-таки вперившись в шоу, которое было отменено более чем за два десятилетия до того, как кто-то услышал об электронной почте.
Мы чувствовали себя комфортно, сидя на разных концах кушетки, с двумя кошками Бадди и Салли, вытянувшимися посередине. Стояла теплая ночь, и мы отворили входную дверь с закрытой и запертой защитной сеткой. Я восстанавливался после операции по замене коленной чашечки, и моя правая нога покоилась на табуретке перед диваном, а трость стояла прислоненной к столу. Впереди предстояла еще одна неделя, когда я должен был сидеть дома, периодически посещая лечебную физкультуру, прежде чем смогу вернуться к работе водителя продуктовой фуры - делу, которым я занимался в течение последних шестнадцати лет.
Когда по телевизору Рок Хадсон и Сьюзен Сент-Джеймс перекидывались глубокомысленными шуточками в своей постели, перед домом раздался пронзительный крик.
Мы с Луизой обменялись взглядами, а Салли вскочила с дивана и поспешила по коридору, что она всегда делала, если ей казалось, что кто-то приближается ко входу. Бадди поднял голову и сонно моргнул, оглядываясь по сторонам. Я встал на ноги, взял трость со своего места у стола и подошел к открытой двери.
Собственно говоря, крики не являлись какими-то необычными звуками в нашем районе. На улице жило множество детей и подростков, и иногда они шумели даже по ночам. Я выглянул через защитную сетку.
За крыльцом наша лужайка уходила к тротуару рядом круглых ступенчатых камней, которые шли через центр газона к крыльцу. По этой дорожке, вытянув одну руку, а другой прижимая к груди свою чихуахуа Перси, бежала наша новая соседка Эмбер из дома напротив, одинокая медсестра лет под тридцать, переехавшая сюда несколько месяцев назад. Сзади ее настигал худой юноша лет двадцати, размахивающий руками и кричащий на нее. Когда Эмбер попала в свет фонарика на крыльце, я увидел, что уголки ее рта сдвинуты назад в отчаянии, а щеки блестят от слез.
Затем, в одно мгновение, они оба оказались на нашем крыльце, прямо за дверью, и Эмбер простонала:
- Пожалуйста, впустите, пожалуйста, впустите, - в то время как молодой человек закричал:
- Ты делаешь это, и это надо прекратить, ты слышишь меня, это надо прекратить, мать твою!
Я повесил трость на внутреннюю дверную ручку и потянулся к замку защитной сетки, намереваясь открыть его, чтобы впустить Эмбер, однако юноша ударил по сетке кулаком и закричал, обращаясь ко мне:
- Ты что, чувак, не видишь, что она вытворяет? - eще один удар. - Ты что, блядь, не видишь это?
На мгновение я оцепенел, и еще одно мгновение мне потребовалось, чтобы разглядеть его глаза. Это были глаза пойманного в ловушку зверя. Лишь только увидев их, я понял, что передо мной метамфетаминовый наркоман, коих я достаточно повидал, работая дальнобойщиком. Большинство “ящериц” [1], работавших вдоль трассы I-5, погрязли в метамфетамине и занимались своим ремеслом только для того, чтобы иметь возможность купить наркотик. У них у всех была одинаковая наружность – тощее телосложение, бледная кожа, такое же отчаяние в глазах, такие же гнойники на лице, что и у парня, кричащего на меня сквозь защитную сетку.
Мне сразу расхотелось открывать замок, так как юноша находился прямо там, за сеткой, загораживая дорогу Эмбер, теперь обращенной спиной к соседней стене. Я мог бы впустить в дом ее, но что если я не смогу не впустить его? Меня словно парализовало.
Я повернулся и увидел, как Бадди взлетает с дивана и исчезает в глубине коридора. Луиза направлялась ко мне, и я сказал:
- Позвони 911. Вызови полицию.
- Кто там?
- Не знаю, просто позвони, пожалуйста.
Я специально говорил тихо, чтобы Луиза правильно оценила ситуацию, что что-то происходило не так, и поторопилась к телефону.
Во время моего разговора с Луизой, безумец на крыльце заорал во весь голос.
- Этот район проклят! Он проклят на хуй, как ты не понимаешь? И ты все об этом знаешь! - крикнул он в лицо Эмбер. - Ведь это ты делаешь, не так ли? Ты делаешь это!
Его правая рука взлетела подобно атакующей кобре и обрушилась на лицо Эмбер, припечатав ее голову к стене. Перси взвизгнул, и перекувырнулся в воздухе. Я видел, как он упал на лужайку и побежал к дому. Резкий звук и кульбит собачки испугали парня и заставили его отшатнуться от ступеньки.
Воспользовавшись моментом, я отворил замок, приоткрыл дверь левой рукой и, просунув правую руку, схватил Эмбер чуть ниже плеча. Я потянул, но она и сама, практически без моей помощи, проскользнула в узкий проем. При попытке запереть защитную сетку нападающий схватил с обратной стороны ручку двери и начал тянуть ее к себе с воплями:
- Впусти меня, черт возьми, мне нужен этот дом, мне нужен этот дом в качестве базы, ты что, блядь, не въезжаешь, мужик, весь этот район будет проклят!
Я вцепился в ручку двери обеими руками и потянул.
Эмбер схватила меня за плечо и впилась в кожу ногтями, повторяя:
- Не впускай его, Гарри, не впускай его!
Я слышал, как позади нее Луиза приглушенно говорит по телефону.
По другую сторону двери тощий парень со светлыми коротко стриженными волосами тянул на себя ручку обеими
