– Я! – радостно взвизгнул Роки. – Я это я, онанист ты эдакий! Твой давнишний приятель!
– Кто, черт возьми…
– Да Джонни Рокуэлл, кто же еще! Ты что, ослеп, старый придурок?
– Роки?.. – неуверенно спросил Дрисколл.
– Он самый, сукин ты сын!
– Господи Иисусе… – По лицу Боба медленно и неохотно начала расползаться улыбка. – Мы же с тобой не виделись… э-э-э… почитай с той самой игры в Кэтамаунтсе…
– Точно! А классный был матч, доложу я тебе! – Роки восторженно хлопнул себя по бедру, отчего на пол автомобиля и его брюки снова выплеснулось пиво. Лео икнул.
– Да уж, еще бы… Первый и последний раз, когда наш класс выиграл. Но чемпионат бы так или иначе продули бы, да… Отъезжай от моего гаража, слыхал, Роки? Ты…
– Да-а, все тот же старый Вонючий Носок! Такой же дурачина, ни хрена не изменился.
Роки с некоторым опозданием заглянул под козырек бейсбольной кепки, низко надвинутой на лоб Бобби, – убедиться, что сказанное им правда. Однако оказалось, что Боб Дрисколл, он же Вонючий Носок, облысел, то ли частично, то ли полностью.
– Господи! Ну скажи, правда, здорово, что мы с тобой вот так встретились, а?.. Послушай, а ты все-таки женился на Марси Дью или нет?
– Черт, да, конечно. Еще в семидесятых. Ну а ты где ошивался все это время?
– В тюряге, где же еще! Послушай, старик, можешь посмотреть мою малышку?
Голос Боба снова зазвучал настороженно:
– Ты имеешь в виду твою машину?
Роки хихикнул:
– Нет, мою старую задницу! Ну ясное дело, машину, чего ж еще! Так можешь?
Боб уже приоткрыл рот, собираясь сказать «нет».
– Да, кстати, познакомься. Это мой друг, Лео Эдвардс. Лео, позволь представить, это Боб. Самый классный игрок в бейсбол из школьной команды в Кресченте. За четыре года ни разу не менял носки.
– Очень приятно… – пробормотал Лео, как учила его матушка в те редкие моменты, когда не была пьяна.
Роки снова хихикнул:
– Хочешь пива, старик?
Боб снова открыл было рот, собираясь сказать «нет».
– Вот, гляди-ка, тут такой прикол! – воскликнул Роки и дернул за колечко. Пиво, нагревшееся за время долгого путешествия до гаража Боба Дрисколла, полезло из банки и пролилось Роки на запястье. Роки сунул банку Бобу. Тот, оттопырив локоть, торопливо стал пить, стараясь, чтобы пиво не попало на рукав.
– Роки, мы закрываемся в…
– Да дело-то пустяковое! Всего на секунду, одну секунду! Сейчас покажу. Тут какая-то хренота происходит…
Роки поставил переключатель скоростей на реверс, повернул ключ, надавил на педаль газа и медленно и неуверенно ввел «крайслер» в гараж. А уже через секунду выскочил из машины и стал трясти свободную руку Боба, как какой-нибудь политический деятель. Боб, похоже, оцепенел. Лео сидел в машине и открывал новую банку. И еще – пукал. Он всегда пукал, выпив много пива.
– Эй! – сказал Роки, пробираясь между проржавевшими канистрами. – А Дайану Ракельхаус помнишь?
– Ну ясное дело, еще бы не помнить… – ответил Боб, и на лице его против воли возникла дурацкая улыбка. – С такими большими… – И он, сложив чашечками ладони, приставил их к груди.
– Точно! – взвыл Роки. – Ты меня понял, дружище! Так и живет в городе, да?
– Да нет, вроде бы переехала в…
– Вот так всегда, – удрученно помотал головой Роки. – Те, кто не остается, всегда переезжают. Так ты налепишь карточку к моей маленькой свинке, да?
– Ну-у… это… тут моя жена сказала, что будет ждать меня к ужину… И потом мы закрываемся в…
– Ты б меня здорово выручил, старик! А уж я в долгу не останусь! Хочешь, постираю для твоей половины? Все тряпье в доме, честно. Все ее кружавчики и финтифлюшки. Это ведь моя профессия – стирка. Работаю в прачечной «Нью-Адамс».
– А я у него учусь, – вставил Лео и опять пукнул.
– Перестираю все ее финтифлюшки, все, что только ни пожелает. Ну так как, Бобби?
– Что ж… поглядеть, конечно, можно.
– Ясное дело, – кивнул Роки. Шлепнул Бобби по спине, подмигнул Лео. – А ты, гляжу, все тот же, старина. Что за человек! Чистое золото!
– Ага, – вздохнул Боб, продолжая потягивать пиво из банки. Грязные его пальцы в масляных пятнах целиком закрывали физиономию Джона Грина, красовавшуюся на этикетке. – А ты здорово помял бампер, Роки…
– Вот тебе шанс показать свой класс, Бобби! Эта проклятая машина нуждается в классном мастере. А вообще-то она не что иное, как куча разных там долбаных колесиков и винтиков. Если тебе, конечно, понятно, о чем я.
– Да, думаю, понятно…
– Ну вот, а я что говорю? Эй, а я познакомил тебя с Лео? С парнем, с которым работаю, а?.. Знакомься, Лео, это единственный игрок в бейсбол из…
– Ты уже нас знакомил, – заметил Боб с еле заметной улыбкой отчаяния.
– Как поживаете… – пробурчал Лео. И потянулся за очередной банкой «Айрон-Сити». Перед глазами у него завертелись тонкие серебристые полоски – подобные тем, что вдруг появляются в жаркий полдень на совершенно ясном голубом небе.
– …школы в Кресченте, который четыре года не…
– Фары не покажешь, Роки? – перебил его Бобби.
– Конечно! Просто замечательные фары. То ли с галогенными, то ли нитрогенными, хрен его знает с какими там лампочками! Просто куколки, а не фары! А ну-ка включи эти гребаные метелки, Лео.
Лео включил щетки на ветровом стекле.
– Тут вроде бы все нормально, – добродушно заметил Боб. И отпил большой глоток пива. – Ну а что с фарами?
Лео включил фары.
– Луч повыше можно?
Лео пытался нащупать переключатель левой ступней. Он был уверен, что переключатель находится где-то там, внизу, и в конце концов наткнулся на него. Сноп лучей резко высветил силуэты Роки и Боба, как это порой делают полицейские, освещая место происшествия.
– Ну, что я тебе говорил? Звери, а не фары! – завопил Роки и вдруг захихикал: – Черт побери, Бобби! До чего же я рад повидаться с тобой! Это даже приятнее, чем получить чек по почте!
– А поворотники? – спросил Боб.
Лео таинственно улыбнулся Роки и ничего делать не стал.
– Дай-ка я сам, – сказал Роки. И, пребольно стукнувшись головой о раму, уселся за руль. – Парнишка неважно себя чувствует… – Он надавил на тормоз. Поворотники тут же включились.
– О’кей, – кивнул Боб. – Ну а без тормозов-то они работают?
– А в каком это уставе или законе сказано, что они должны работать сами по себе? – хитро щурясь, спросил Роки.
Боб вздохнул. Жена ждала его к ужину. У нее были большие плоские груди и выбеленные пергидролем волосы с черной полоской у корней. Она питала слабость к сладким пончикам фирмы «Дазн», продукту, которым торговали в местном филиале универсама «Джаент игл». Вечером по четвергам, когда в гараже играли в бинго [10] , жена являлась к нему за выигрышем; на голове у нее красовались огромные зеленые бигуди, прикрытые зеленым шифоновым шарфиком. От этого голова напоминала некий футуристический транзисторный приемник. Как-то часа в три ночи Боб проснулся и долго смотрел на пустое бледное лицо, освещенное мертвенным светом, падавшим в окно спальни от уличного фонаря. И подумал: как же все это просто! Надо лишь навалиться на нее сверху, надавить коленом на живот, чтоб из этой жирной туши вышел весь воздух, чтоб она не смогла закричать, выдавить из нее кишки, плотно обхватить руками толстую белую шею и давить, давить… А потом отнести ее в ванную, разрезать на мелкие кусочки и разослать по почте в разные концы света. Ну, к примеру: «Роберту Дрисколлу, до востребования». Или же куда-нибудь еще. В Лиму, Индиану, на Северный полюс, в Нью-Хэмпшир, Пенсильванию, Айову. В любое место… Это так просто! Одному Богу ведомо, как часто это уже происходило.
