– Каплев слушает, – раздалось через пару длительных секунд. Хриплый, немного гнусавый голос Олега Гоговича нельзя было спутать ни с чьим больше.
– Привет, Олег, – поздоровался с ним Юра, – это тебе Владик звонит.
– О, Юрчик! – обрадовался тот. – Как поживаешь, рассказывай!
– С плохого или с хорошего начинать? – полюбопытствовал у Каплева Юра.
– Что, проблема беспокоит? – прозвучал участливый ответ. – Рассказывай, не стесняйся. Чем смогу – помогу.
– Да псих ко мне сегодня какой-то звонит весь день, – начал Юра без обиняков. – Из дома меня выселить собирается, как он говорит.
– Да? – отвечал Каплев. – Ладно, я ребятам своим позвоню и присылаю к тебе телохранителей. Идёт?
– Да я и не знаю, – пожал Юра плечами. – Человек это какой-то странный. Мне кажется, он может уделать твоих телохранителей…
– Не уделает! – уверял его Каплев. – Сам увидишь. После захода солнца они подъедут. У них сила…
– Что ты сказал? – переспросил его Юра. – После зах… А раньше телохранители подъехать не смогут? Потому что парень этот обещал придти ко мне в гости после захода, но он может придти и раньше.
– Конечно, – соглашался с ним Каплев. – Я тебя понимаю. Но пойми и ты меня: они придут вместе с тем парнем. Понимаешь? И будут помогать ему, а не тебе. Ты тут не причём.
– Не понял, Олег, – произнёс Юра. – Что ты…
– Лучше уезжай, Владик, пока не поздно, – перебил его Каплев. – Пока труба ещё в состоянии удержать чердак на месте.
– Ты не Каплев? – спросил Юрий, хотя собирался задать совсем другой вопрос. – Ты…
– Возможно, и не Каплев, – отвечал голос Каплева, – а, возможно, и немножко больше и значительней чем Каплев. Покинь лучше, Юра, дом, пока солнце не подкатилось к горизонту.
– Я думаю, пока оно подкатится, – говорил Юрий, уже уверенный, что разговаривает не с Каплевым, – я успею кое-куда съездить.
– А ты уверен, что поездка для тебя станет удачной? – полюбопытствовал у него голос Каплева.
– А ты в этом неуверен? – отпарировал Юра.
– Я иду по минимуму, – объяснял голос. – Сначала угощаю тебя различными цветочками. После… я дам тебе попробовать ягоды… Но, я думаю, до этого дело не дойдёт. Я думаю, ты…
Он повесил трубку, не став выслушивать мысли этого голоса – копии голоса Каплева, который Юрий не с каким другим не спутал бы.
Юра прыгнул в "Хонду", придя домой, выгнал её из гаража и двинулся сквозь дворы и переулки, по направлению к главной магистрали. На дороге пробок не было и вообще машин этим днём было значительно меньше чем всегда.
Когда трассу начали сопровождать горы и кучи сопок и холмов, дорога стала извилистой и неровной. Но Юра в любом случае старался не нарушать ни единого правила, и это у него уже входило в привычку; может быть, срабатывал обыкновенный инстинкт самосохранения полезного обществу (как он сам считал) человека. Но, если бы Юрий мог кому-нибудь открыться, то он бы рассказал сперва о Боге; эта, его излюбленная фраза, "было бы Богу угодно…", стала для него как бы девизом, и этой фразой он мог бы объяснить любое счастливое (для него) совпадение, и иногда обходящие его стороной опасности, он мог бы отнести тоже к этой фразе.
Но ехал он не к Господу Богу и "девиз" свой пускать в ход, когда солнце исчезнет за горизонтом, он не собирался: шутки – шутками, а жизнь шутя не проживёшь.
Припаркованную к краю дороги патрульную машину Юрий заметил сразу, как завернул за угол одной крутой лесистой сопочки. Подле машины стоял автоинспектор, имеющий такой вид, словно собрался кого-то останавливать. А кроме Юриной "Хонды" на дороге больше никого не было. И тогда инспектор подал своим жезлом Юре знак остановиться.
Юра исполнил указание, притормозив у самого инспектора.
– Нарушил? – тут же поинтересовался Юра у гаишника.
– Да нет, ну что ты! – улыбнулся тот. – Просьба к тебе большая, приятель: подбрось лейтенанта, вам по пути. На следующей развилке он сойдёт.
Юра заметил в патрульной машине покуривающего "астру" сорокалетнего лейтенанта.
– Ладно, – добродушно пожал Юра плечами, смущённый таким неожиданным обращением, – подброшу, если так надо.
– Конечно надо! – открыл этот патрульный дверцу, вызволяя лейтенанта из своей машины. – Он заплатит даже.
Что это он такой счастливый, этот автоинспектор? – хотелось бы Юре знать. Но некогда было узнавать: лейтенант открыл дверцу Юриного кабриолета, со словами "благодарю вас, молодой человек", присаживаясь рядом с Юрой и трогаясь в путь, сразу как Юра выжал сцепление.
Ехал лейтенант милиции молча. А начал Юра разбираться в сути замысловатости ситуации сразу, как лейтенант перестал молчать:
– Назад повернуть не желаете, молодой человек? – спокойным голосом поинтересовался этот лейтенант, не прошло и десяти минут езды.
– Что вы сказали? – сделал Юра вид, что не расслышал.
– Просто Вам сегодня не нужна помощь, – сказал тот.
– Какая помощь? – спрашивал Юрий. – Вы о чём?
– Это не суть, – отвечал тот. – Просто разверните машину, едьте домой и дожидайтесь захода солнца.
Юра хотел уставиться на него как на шизофреника, но вспомнил, что во время езды нельзя отводить взгляд от дороги.
– Но лучше всего сейчас свернуть не направо, когда начнётся развилка, а налево. И уезжать – уезжать, куда глаза глядят.
– Вы, вообще, со мной разговариваете? – уточнил Юрий, чисто для себя, не наступило ли у этого странного лейтенанта милиции раздвоение личности.
– Вы ведь не сможете найти утерянное, – посмотрел на него лейтенант. – Нашли бы и не было проблем. А теперь, либо "сматывать удочки", либо терпеть. Но что тут ещё терпеть?! Скоро Вам предстоит встреча не из приятных: Вас начнёт ловить ваш дед. Так что лучше удирать прямо сейчас: по развилке – налево.
– А если я не поеду ни на какое "лево"?
– Тогда тебя следующий автоинспектор задержит. А он будет зол, учти.
– В каком смысле, зол? – не понял Юра.
– В том смысле, – отвечал лейтенант, – что заставит тебя ехать домой. Он на развилке стоит и регулирует движение: кому направо, а кому – налево. Так что лучше едь налево, чтоб не попасться в лапы этому ублюдку.
– А что там, на леве? – поинтересовался Юрий, остановив машину.
– Выйду-ка я, – произнёс лейтенант, открывая дверцу и выбираясь из машины. – А платить тебе не буду.
– Это почему не будешь? – тут же полюбопытствовал Юрий с театральной грозностью в голосе.
– Потому что тебе сейчас нужно подумать о чём-нибудь гораздо большем, – сказал лейтенант в том самом тоне, в котором несколько минут назад с ним разговаривал по телефону низкий мужской голос. – А деньги для тебя сейчас, это ГЛУПОСТЬ. Езжай дальше один, и, я тебя умоляю, сверни налево и этот идиот к тебе не прикопается. – С такими словами лейтенант милиции отошёл в сторону и присел на корточки.
