– Полина, приезжай. Выручу и на этот раз.
– Спасибо, тёть Ир. Чтоб я без вас делала!
В трубке раздались гудки. «Что делать? Крутилась бы как все, словно уж на сковороде», – подумала Ирина.
– Ба, опять Полинка звонила? И ты дашь ей денег?
Ирина Егоровна утвердительно кивнула.
– Вероника, я знаю всё, что ты скажешь: что у Полины медицинское образование, она могла бы уколами подрабатывать и так далее. Но не забывай – она психоневролог!
– Бабуль, ты вообще о чём! – Возмутилась внучка. – Сейчас кандидаты наук на рынках шмотками торгуют! А ты: психоневролог! Подумаешь, невелика птица, чтобы в задницы старикам шприцы вставлять.
– Вероника, прошу тебя! Твоя манера выражаться меня коробит в последнее время. Полина – моя племянница, она дочь моей покойной сестры. И я обещала Светочке на смертном одре, что поддержу Полину в трудную минуту.
– Бабуль, а нас с тобой кто поддержит?
– Нас уже поддержал Виктор Григорьевич.
«Ну, да! Если, что не заладится с заказчиками, он же первый откреститься от нас», – подумала Вероника.
Виктор Григорьевич присылал заказчиков чётко – одного в месяц. Ирина вполне успевала сделать проект. Вероника помогала, ведь бабушка ещё и преподавала в техникуме. На предложение Вероники оставить преподавание Ирина мудро заметила: «Учителя – не архитекторы, нужны при любой власти».
Работа спорилась, Виктор Григорьевич, как и обещал, с вознаграждением не жадничал и выплачивал чётко, причём в долларах. Наконец женщины скопили небольшую сумму, по крайней мере, какой-то задел на чёрный день. А чёрный день настал и быстрее, чем они предполагали.
Однажды позвонил Виктор Григорьевич, попросил проконсультировать на объекте, конечно, не безвозмездно, и прислал за Ириной Егоровной машину. Ирина уехала, решив, что подышать свежим апрельским загородным воздухом будет только на пользу. Вероника работала над очередным проектом и отменила встречу с бывшим сокурсником Глебом, с которым переживала бурный роман на четвёртом курсе.
Глеб не работал по специальности, а устроился к отцу в торговую фирму и был нечто вроде менеджера-коммивояжера по проталкиванию новейших импортных тепловых систем. Когда Глеб узнал, чем занимается Вероника, то стала для него резко интересна. И это почти после года абсолютного спада чувств!
Вероника прекрасно понимала, что повышенный интерес к её персоне вызван, прежде всего, профессиональной деятельностью, а не личными женскими качествами. Если Вероника поспособствует Глебу, то перед ним откроются обширные возможности реализации предлагаемого его фирмой бренда, возможно, даже с финансовым интересом для неё. Но Веронике не хотелось ворошить их прошлые отношения, а ещё более не хотелось, чтобы её использовали в своих коммерческих целях.
Вероника проработала целый день и, наконец, взглянув на часы, увидела, что уже вечер – седьмой час, хоть за окном ещё не стемнело. Бабушки всё не было, Вероника занервничала. И вот, когда стрелки часов показали 21.00, она решилась позвонить Виктору Григорьевичу. К телефону никто не подошёл. Вероника почувствовала беду. Ночью она почти не спала, находясь, словно в забытьи.
На утро Вероника позвонила в милицию и заявила о пропаже Ирины Егоровны. Её выслушали крайне неохотно с совершенным безразличием. Тогда Вероника позвонила в справочную несчастных случаев по городу, но безуспешно: ей сообщили, что информацией не располагают.
Вероника впала в отчаянье от своего бессилия. Обратиться было не к кому. Девушка предприняла ещё одну попытку дозвониться Виктору Григорьевичу, но он к телефону не подходил. Вероника терялась в догадках, понимая, с бабушкой что-то случилось. Тогда она решилась позвонить Глебу и попросить помощи. Глеб от такой новости растерялся и спросил:
– Ты хоть знаешь, где находятся коттеджи?
– Приблизительно, вроде не далеко от Одинцова. Я только проектированием занималась, а на стройке ни разу не была.
– Хорошо, сиди дома, через полчаса приеду за тобой, поедем в Одинцово.
Вероника не находила себе места и решила включить телевизор, посмотреть двенадцати часовые новости. Бодрый телеведущий «Вестей» с голливудской улыбкой вещал:
– Очередная разборка в Одинцовском районе. На строительстве коттеджа известного авторитета Фёдора Бекетова, по кличке «Князь» были зверски расстреляны: сам Бекетов, его референт, прораб, несколько строителей и неизвестная женщина, личность которой устанавливается.
По телевизору показали место происшествия, залитое кровью, тела были чем-то накрыты. Какой-то МВДэшник отвечал на назойливые вопросы прессы:
– Бекетов контролировал автомобильный бизнес Одинцовского района. По нашим предположениям – это ничто иное, как устранение конкурента, борьба за сферы влияния.
На экране появилась фотография «Князя», Вероника безошибочно в нём узнала одного из заказчиков. Далее пошла весёленькая реклама краски для волос: накрасишься, и нет проблем!
Вероника сидела обалдевшая перед телевизором, интуиция подсказывала, что неизвестная убитая женщина – её бабуля. Из оцепенения Веронику вывел звонок в дверь. Она открыла, вошёл Глеб, одного взгляда на Веронику ему было достаточно, чтобы понять – случилось нечто из ряда вот выходящее и весьма неприятное.
– Ты что-то узнала про Ирину Егоровну?
– Ой, Глеб… – всхлипнула Вероника. – Бабулю убили…
– Как? – Растерялся Глеб. – Да ты что говоришь-то?
– В «Вестях» передали, убит авторитет Бекетов на стройке своего коттеджа, а он был нашим заказчиком. Бабуля, наверное, вчера к нему поехала…
Вероника плакала, не переставая, слёзы текли по щекам, собирались на подбородке и капали крупными, словно, дождевыми каплями на блузку.
– Поехали в Одинцово, там разберёмся!
Глеб снял куртку с вешалки, одел совершенно беспомощную Веронику и открыл дверь.
– Ты ключи от квартиры взяла? – Поинтересовался он на всякий случай. – А то дверь ломать придётся.
Вероника достала ключи из сумочки, повесила её на плечо.
– Глеб, закрой дверь сам, я не могу. Руки трясутся…
В Одинцово Глеб нашёл управление МВД, увы, но самые печальные предположения Вероники подтвердились. Когда в морге ей показали бабулю, накрытую простынёй, Вероника потеряла сознание. Все формальности по опознанию были выполнены, Глеб посадил в машину безучастную ко всему Веронику, и уже ближе к вечеру отправился на Фрунзенскую.
В это время дверь квартиры Малышевых бесшумно открылась. В квартиру тихо вошёл темноволосый невысокий человек в чёрном костюме. Он, безошибочно ориентируясь в квартире, прошёл в комнату Ирины Егоровны, открыл нижний ящик комода, достал из него нечто, завёрнутое в цветастый шерстяной платок, на его левой руке блеснул кроваво-красный камень.
