Ознакомительная версия.
– Она была моей служанкой, – тихо сказала Маша, идя среди рядов яблоневых деревьев, на некоторых из них еще висели крупные ароматные осенние яблоки, едва уловимо пахло осенью и тленом. – Мне кажется, она болела в последнее время. Я видела, Берта несколько раз едва не упала в обморок, все валилось у нее из рук… Ты и вправду думаешь, что ее кто-то сбросил с башни? Что, если ей стало плохо и она упала сама, без чьей-либо помощи?..
– Может, и так, – согласился Эльвин. – А может, и нет. Мне все равно не нравится то, что здесь происходит.
– Ах да! – оживилась Маша. – Только посмотри, что я нашла вчера у себя на кровати!
Она достала привязанный к поясу вышитый кошелек и извлекла из него серебряный перстень.
Эльвин осторожно взял украшение, касаясь его лишь кончиками пальцев, будто кольцо несло на себе смертельную заразу.
– Красивая штука, – произнес он после того, как тщательно осмотрел перстень. – Ты хочешь сказать, что никогда раньше его не видела?..
Маша замялась. Она не представляла, знаком ли этот перстень настоящей Марие, дочери сэра Вильгельма. Но она сама видела его впервые.
– Кажется, да, – произнесла она.
В ее голосе была лишь капля неуверенности, но Эльвин внимательно посмотрел ей в глаза.
– Я… не помню. Я многое забыла после болезни, можно сказать, что стала ммм… другим человеком, – пояснила Маша, с ужасом представляя, как будет объяснять ему, откуда она взялась, а Эльвин, судя по нравам и вере своего времени, сочтет ее каким-нибудь порождением ада.
Однако он не задал больше ни одного вопроса, а только кивнул. У него есть свои тайны, возможно, именно поэтому он и уважает чужие.
– Посмотри, на перстне вырезан узор, – задумчиво проговорил Эльвин, все еще вертя украшение в руках. – Это трилистник. Сейчас его считают символом Святой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа, однако он был известен и раньше. Еще задолго до принятия учения Христа трилистник считался особенным знаком. Люди говорили, что он олицетворяет круговорот – жизнь, смерть и новое возвращение к жизни. Это волшебный защитный символ. – Парень осторожно провел пальцем по граням камня. – А еще узор вырезан слишком крупно… – добавил он, – однажды, еще в Святой земле, я видел, как таким перстнем открывали некую дверь, вкладывая его в соответствующее место так, чтобы рисунок совпал. Тебе нигде не встречался этот символ?
Маша беспомощно развела руками…
Шорох листьев предупредил, что кто-то подходит к ним со стороны замка, и девушка едва успела взять из ладони Эльвина странный перстень и на всякий случай отступить на шаг, как среди деревьев появился сэр Чарльз.
– Вот ты, бездельник! – крикнул он, заметив слугу, – везде тебя разыскиваю! Ну-ка марш, приготовь мои доспехи. На нижнем дворе устраивают тренировку, пора бы и мне немного поразмяться!
– Слушаюсь, господин, – отозвался Эльвин и мгновенно едва слышно исчез за деревьями.
Маше только оставалось удивляться, как ловко и быстро он двигается.
– Простите меня, миледи! – обернулся к девушке сэр Чарльз. – Слуги такие ленивые!.. Но довольно о них. Ваша красота слепит меня точно солнце. Вы похожи на прекрасную статую Мадонны, которую я как-то видел в Вестминстерском аббатстве!
Маше стало неловко в присутствии рыцаря, к тому же от него пахло потом и вином… не слишком приятное сочетание.
– Благодарю вас, сэр, вы слишком… любезны, – вовремя подобрала она достойную замену слову «навязчивы».
– Через несколько дней в вашем замке состоится турнир, и я буду иметь честь сразиться в вашу славу конным и пешим, чтобы вас заслуженно назвали прекраснейшей… Но полно, я не сладкоголосый менестрель, мне больше по душе сражаться, чем говорить галантные речи, – добавил рыцарь после небольшой заминки.
– Благодарю вас, – повторила Маша. – А давно ли при вас Эльвин? – вдруг спросила она.
Сэр Чарльз нахмурился:
– Этот негодный мальчишка уже успел оскорбить вас, миледи! Клянусь Святой Девой Марией, я из него всю дурь выбью!
– Нет, что вы, – поспешно заверила Маша, направляясь к выходу из сада, – он был очень ммм… предупредителен. Я просто хотела узнать, давно ли он у вас.
– Нет, совсем недавно, – отвечал сэр Чарльз, размашисто шагая за ней, – Мне нужен был слуга, а он сказал, что прибыл из Святой земли, умеет снарядить и распрячь лошадь, надеть на господина кольчугу и всякое такое, ну я его и взял.
– Спасибо, – поблагодарила Маша. – Мне пора. – И ускользнула, оставив рыцаря одного посреди двора.
Итак, об Эльвине тоже ничего толком не известно и еще вопрос, стоит ли ему доверять… Но Маше казалось, что стоит. Нельзя сомневаться во всех. Сэр Вильгельм и Эльвин, пожалуй, единственные здесь люди, в которых она не хотела бы сомневаться. «Нужно просто верить», – сказала себе девушка.
В такт ее мыслям стучали молотки. Внизу, за оградой, у подножия замка, сооружали трибуны. Барон уже разослал гонцов, сообщая соседям о дне начала турнира, и замок ожидал наплыва гостей.
* * *
На нижнем дворе, там, где обычно паслись овцы и домашняя птица, уже собрался гарнизон замка. Солдат было не так много, человек двадцать. В стороне толпились любопытные: мельник, весь словно пудрой, обсыпанный мукой, скотник, несколько служанок, мальчишки-конюхи.
Маша встала среди зрителей и стала наблюдать, как солдаты усердно целятся в мишени. В основном в их руках были большие неуклюжие луки, только у двоих она заметила более компактные, крестообразной формы устройства, кажется, их называли арбалетами.
Стреляли солдаты плохо – никакого сравнения с любимым Машиным фильмом про благородного разбойника Робин Гуда, только двое с арбалетами попадали куда лучше и дальше. Видимо, они являлись элитой местного воинства.
После стрелковых тренировок пришла очередь тренировки с оружием ближнего боя. Почти все вооружились секирами или странной разновидностью копий с длинными широкими лезвиями на конце. Гость замка, сэр Чарльз, тоже принял участие в тренировке. Сражался он весьма неплохо, и Маше, в тайне надеющейся на то, что он окажется обыкновенным хвастуном, даже стало стыдно. За прошедшие дни она стала всерьез опасаться, не сэра ли Чарльза прочит барон ей в женихи…
После сэра Чарльза на поле вышел сам старый барон. В длинной кольчуге и с огромным мечом он смотрелся сурово и внушительно. Маше показалось, что при виде его высокой фигуры солдатам стало немного не по себе.
Начался второй этап тренировочного боя. Сэр Вильгельм махал мечом направо и налево, и постепенно даже Маше стало понятно, что происходит что-то не то.
«Иерусалим! – кричал старый барон, бросаясь на солдат, в панике разбегавшихся с его пути. – Не уйдете, неверные!»
Ознакомительная версия.
