– К вам у меня большая просьба. Хочу, чтобы мне предоставили копии пленок за прошлую ночь с момента закрытия. Снимите данные с камер наблюдения на «Таганской», «Третьяковской», «Марксистской» и «Площади Ильича».
– Сделаем. Сегодня же.
– Благодарю за содействие, Федор Геннадьевич. Хотелось бы знать вот еще что. Насколько я знаю, Петренко не был первым. Кое-кто из ваших утверждал, что остальные пропавшие работали в Службе пути Калининской линии. Странное совпадение.
– Да с чего вы взяли? У нас никто не пропадал.
– А если я найду?
– Не найдете. Все сотрудники в порядке.
– Вы, право, так уверенно об этом говорите. Ваша убежденность в отсутствии состава преступления не вполне мне ясна. Статья 294-я Уголовного Кодекса: «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования».
Алексеев высокомерно улыбнулся, бросив на Федора пронзительный взгляд, какой бросает инквизитор на запутавшегося во лжи еретика. Лицо доходяги сморщилось. Губы дрогнули. Обхватив себя руками, зам попятился. Казалось, он вот-вот упадет в обморок.
– Э-э-э, видите ли, слухи вредят найму новых кадров… Никто не может пропасть… Метро – самый надежный вид транспорта… Престиж компании под угрозой…
– Под угрозой жизни людей.
– Да. Вы правы.
– Что ж, у меня к вам последний вопрос, – прервал угомонившегося зама Алексеев. – У пропавшего были враги? Недоброжелатели?
– Нет, не думаю, – сбивчиво произнес тот и для виду почесал затылок. – Хотя всех нас время от времени кто-то ненавидит.
– Это действительно так, – буркнул Алексеев, защелкнув вновь раскрывшийся браслет часов.
Федор Зайцев раскланялся и собрался уходить, когда в тоннелях разом погасли лампочки. Алексеев удивленно вскинул брови, указав на удачное совпадение.
– Вы уж решите этот вопрос. Не ровен час, еще кто-нибудь пропадет, может быть даже вы.
– Сделаем. – Федор проглотил подступивший к горлу ком, удалившись чуть ли не бегом.
Капитан проводил лизоблюда холодным взглядом. Что-то он не договаривал. С такими личностями всегда нужно держать ухо востро. Молодец против овец, а на молодца и сам овца. Мелочные человечки вроде Зайцева только с виду казались полными ничтожествами. За спиной они бессовестно строили козни, чинили препятствия и шпионили в пользу начальства. Типичный офисный паразит, лишенный духовного начала.
Мысли стража порядка прервал урывчатый детский смех. Алексеев оглянулся на черный провал за спиной. Ребенок в метро? На перроне, как нарочно, не было ни души. Ему вдруг стало не по себе. Смех прозвучал как-то ненатурально.
Капитан с минуту стоял молча и уже готов был поверить, что это ему почудилось, как вдруг тишину прорезал металлический скрежет.
– Черт возьми… – Алексеев положил руку на пояс, только теперь вспомнив, что отдал фонарик кинологу. Тогда он достал из кармана брюк ключи с брелоком лазерной указкой.
Направив красную точку диода в сторону тоннеля, он внимательно присмотрелся. Света было недостаточно, чтобы что-то увидеть, но Алексеев на это и не рассчитывал. Ему важно было «нащупать» того, кто издавал странные звуки. Лазерный луч отражался от блестящих рельс, сверлил пыльные кабели, скакал по шпалам. Вдруг Алексеев его увидел. Это был не призрак. Загремели тяжелые ботинки, на пути красной точки сверкнула серебристая полоса материи. Миг, и горбатый человек в оранжевом жилете исчез во мраке.
– Не может быть! – воскликнул Алексеев, соскочив с перрона.
Нога в полете задела рельс. Потеряв равновесие, капитан споткнулся и упал лицом в желоб, больно ударившись лбом. В глазах потемнело. Алексеев застонал, уткнувшись головой в пол.
У входа в тоннель на границе света и тьмы стоял высокий человек. Незнакомец внимательно разглядывал лежавшего на полу капитана, а затем медленно отступил во мрак. Услышав шаги, Алексеев вскочил, вытащив из кобуры пистолет. Он видел там человека. Наверное, кто-то из местных развлекался. Хорошо бы задержать шутника для допроса.
Смех раздался вновь уже неподалеку от передаточного тоннеля. Алексеев стоял не шелохнувшись. Положив руку с пистолетом на запястье, в котором держал лазерную указку, он решил припугнуть хулигана.
– Я тебя видел! Я знаю кто ты. Выходи по-хорошему. У нас тут нераскрытое дело. Нужен подозреваемый.
Раздались удаляющиеся шаги. В свете красной точки мелькнула оранжевая ткань сигнального жилета.
– А ну стой! Милиция!
Алексеев бросился следом. В любой момент он мог включить рацию и вернуть подчиненных, но азарт погони притупил чувство опасности. Первый раз за несколько лет он был в деле; вел преследование с оружием в руках, а не сидел за столом, строя беспорядочные логические цепочки. Сейчас важен был результат. Важно поймать шутника, пока он не сбежал. Опьяненный чувством собственного превосходства Алексеев прибавил ходу.
Коридор тянулся прямо, наполненный прохладой и сыростью. Вода ушла отсюда давно, оставив ребристые выбоины и вкрапины на стенах. Толкая одной рукой впереди себя тяжелую сумку, Дима боролся с соблазном вынуть из нее аккумуляторы и бросить, но всякий раз раздумывал. Он понятия не имел, куда приведет этот лаз и что ждет его впереди. Карстовые разломы и глиняные воронки в Москве не редкость. Иногда их находят строители метро, а иногда туда даже проваливаются машины. Однажды отец рассказал ему историю, как в 98-ом вместе с группой диггеров исследовал замурованный коллектор под набережной Неглинки. Там они наткнулись на понор[6]. Доброволец, спустившийся в каменную воронку, обнаружил каверну, в которой текла подземная река. Именно в нее много лет назад ушли воды коллектора. Каверна оказалась «мешком» – полостью с двумя затопленными проходами. Понор отметили на карте и благополучно о нем забыли. С этим лазом все обстояло иначе. Никто не измерял его протяженность и не знал о его местоположении. Ни о каких картах и речи быть не могло, и теперь он – первый человек, попавший сюда со времен строительства станции, был вынужден действовать сам.
Хорошо, что он подготовился заранее. В борьбе с неизвестностью Дима использовал самое мощное оружие – знание. Плох тот диггер, который не знает азов спелеологии. Пять лет назад, по совету отца, он купил на барахолке старый учебник спелеотуриста образца 1978 года. Труд толщиной в сто пятьдесят страниц назывался «Карстовый дворец» и был прочитан за вечер. Это был ничтожный минимум, который должен знать новичок о покорении пещер. В нем излагалось много важной информации, но Дима запомнил только те отрывки, которые показались ему полезными.
