– Железнов, – назвал себя Виктор.
– Тоже занимается… бактериологией, – добавил профессор подумав.
– Что вы, Яков Захарович, я вам очень рада, – сказала Бурцева, смущаясь еще больше.
– Ну как вы? Как живете? – полюбопытствовал профессор.
Минут пять расспрашивал он Елизавету Васильевну о ее жизни.
После смерти мужа Бурцева изучила стенографию, служила на крупном машиностроительном заводе, жила вместе со старшей сестрой – та занималась хозяйством…
– А мы к вам по делу, – внезапно сказал Полторацкий, прервав расспросы. – Помните, у Алексея Семеновича были всякие там тетради, записи опытов и прочее… Сохранились они у вас?
– Алешины записки? – переспросила Елизавета Васильевна и покраснела еще сильнее. – Как могли вы подумать, что я их… – сказала она с упреком и не договорила. – Как лежало все в столе у Алеши, так и лежит.
– А вы не сердитесь на меня, – смущаясь, сказал профессор. – Я сам все свои бумаги порастерял…
Он сердито посмотрел на Виктора – виновника и этого разговора, и того, что профессору приходилось врать, и решительно сказал:
– Тут у нас некоторые опыты думают повторить. С какой же стати пропадать трудам Алексея Семеновича… Так вот, – попросил он, – не одолжите ли вы мне эти записки на некоторое время?
– Отчего же, – просто согласилась Елизавета Васильевна. – Мне не жалко…
Она вышла в соседнюю комнату, и слышно было, как вполголоса переговаривалась с сестрой, потом зазвенели ключи, слышно было, как выдвигаются ящики, и вдруг Елизавета Васильевна негромко вскрикнула и заговорила с сестрой тревожнее и громче…
Растерянная, вышла она к гостям, следом за ней показалась в дверях и ее сестра.
– Я не понимаю, Яков Захарович… – сказала Бурцева запинаясь. – Ящики стола, где лежали рукописи Алеши, пусты… И Оля говорит – к ним не прикасалась. Никто из нас несколько лет не заглядывал в стол…
Профессор растерянно взглянул на Виктора. Тот встал.
– Вы, может быть, разрешите нам взглянуть? – спросил он.
– Да-да, – поспешно сказала Бурцева. – Я сама хотела вас просить. Прямо что-то непонятное…
Вместе вошли они во вторую комнату. Ящики письменного стола были выдвинуты – в них лежали какие-то книги и письма, раковины, высохший серый краб, но два ящика были пусты. Виктор осмотрел их – стенки покрывал легчайший налет пыли, осмотрел замок – замок был в порядке – никаких следов.
Забывая о своей роли спутника Полторацкого, Виктор принялся расспрашивать женщин, но те, встревоженные и растерянные, сами спешили высказать все свои догадки и предположения.
Большую часть времени они проводят дома. Утром Елизавета Васильевна уезжает на службу, а Ольга Васильевна выходит только за покупками. Иногда они вдвоем бывают в кино. Уходя из квартиры, комнаты всегда запирают. Изредка приходят гости. Обокрасть их никто не пытался. Ничего особенного они не замечали…
Виктор все допытывался: кто бы мог находиться в комнатах в их отсутствие. Наконец, Ольга Васильевна вспомнила: полотер. Но он натирает у них полы в течение семи лет, и за ним никогда ничего не замечали. Был месяцев шесть назад водопроводчик, вспомнила еще Ольга Васильевна, прочищал батареи центрального отопления…
Больше ничего нельзя было добиться. Обе женщины, испуганные таинственным происшествием, вот-вот готовы были расплакаться. Виктор и Полторацкий с трудом их успокоили.
– Небось сами запрятали куда-нибудь, а теперь ахают. Бабья память! – сердито сказал профессор, спускаясь по лестнице, и вздохнул. – Одним словом, неудача.
– Как знать! – не удержался Виктор. – Знаете: нет худа без добра.
– Ну конечно! – внезапно рассердился профессор. – Вам интересно искать, а мне иметь.
– Но ведь, для того чтобы иметь, надо искать? – возразил Виктор. Профессор не ответил. Виктор вежливо проводил его до автомобиля, подсадил, а сам остался на тротуаре.
– А вы? – спросил профессор.
– А я задержусь, – сказал Виктор.
– Так вы заходите, – сказал профессор.
– Обязательно, – сказал Виктор.
Он все-таки решил навестить и полотера, адрес которого дала ему Бурцева, и водопроводчика, адрес которого надо было взять у дворника или управляющего домом.
Управляющего Виктор отыскал быстро.
– Где живет ваш водопроводчик? – спросил он.
– А мы приглашаем из соседнего дома, – сказал управляющий. – Вам он, собственно, для чего?
– По поводу отопления, – сказал Виктор. – По поводу чистки батарей.
Управляющий смутился, – он принял Виктора за какого-то контролера.
– При чем же тут водопроводчик? – обидчиво забормотал управляющий. – Года нет как прочищали, да и денег не хватает. Вот осенью опять будем прочищать…
– А полгода назад разве не прочищали? – строго спросил Виктор.
– Зачем же полгода, когда я говорю – год, – обидчиво возразил управляющий. – Я же объясняю: не было средств.
– А в отдельных квартирах чистку производили? – спросил Виктор.
– С какой же стати предоставлять отдельным гражданам преимущества? – задиристо возразил управляющий. – Да отопление у нас не так уж засорено…
Виктор все-таки сходил к водопроводчику, и тот в свою очередь заверил Виктора, что в девятнадцатой квартире он не бывал и к гражданке Бурцевой ни по какому делу не заходил.
Тогда Виктор побежал обратно к Бурцевой.
– Я вас прошу, – обратился он к женщинам, – припомните: как выглядел водопроводчик?
Как это часто случается, сестры плохо запомнили его наружность. Ольга Васильевна утверждала, что он блондин и красавец, а Елизавете Васильевне, видевшей водопроводчика мельком, показался он темноволосым и неприятным. Обе они сходились лишь на том, что был он высокий и моложавый.
– Да-а, – задумчиво протянул Виктор. – Во всяком случае, это другой водопроводчик. Здешний – маленький и пьяненький.
Он вернулся домой и задумался: ехать ли ему к Пронину или искать загадочного водопроводчика. Но найти в Москве человека, о котором известно только лишь то, что он высок и моложав, почти невозможно, и Виктор решил ехать к Пронину в совхоз. Но в это время в дверь постучали, и в комнату вошел сам Пронин.
– Вас-то мне и надо! – облегченно воскликнул Виктор, увидев Пронина. – А я уж было к вам собирался…
Пронин потрепал Виктора по руке и попросил:
– Чаю.
– Понимаете ли, нашел что-то, – продолжал Виктор. – И вдруг – провал…
– Я тебя не узнаю, – вторично остановил его Пронин. – У тебя просят чаю, а ты вместо гостеприимства…
Виктор с сердцем стал молча накрывать на стол. Включил электрический чайник, расставил посуду…
– Есть хотите? – отрывисто спросил он Пронина.
– Нет, не хочу, – спокойно ответил тот, будто не замечая недовольства Виктора.
Пронин терпеливо дождался чаю, отхлебнул несколько глотков и только тогда обратился к Виктору:
– Ну а теперь рассказывай.
Виктор, все еще продолжая сердиться, рассказал о своих беседах с бактериологами, о посещении Полторацкого и исчезнувших бумагах, сухо передавая только одни факты.
– Вот видишь, как тут все туманно, – сказал Пронин. – Тебя следовало остудить, иначе ты засыпал бы меня предположениями. Я же видел, что ты захлебываешься словами. А сейчас ты следил за собой и передавал только действительно необходимое.
– Опять урок! – воскликнул Виктор, и досадуя, и остывая. – Губит меня характер!
Пронин усмехнулся.
– Это не характер, а возраст. Вот поживешь с мое… – Он вдруг быстро взглянул на Виктора. – А был ли вообще водопроводчик? Может быть, дамочки просто не захотели дать бумаги? Вынули сами и показали пустые ящики?
– А пыль?
– Разве что пыль. А может быть, они раньше их куда-нибудь дели?
Виктор отрицательно покачал головой.
– Нет, водопроводчик был. Другие жильцы его тоже видели.
– Ладно. Но почему водопроводчик и есть похититель?
– Но ведь это был не водопроводчик?
– И что же ты предпринял, чтобы его найти? Виктор пожал плечами.
– Я нуждаюсь в вашем совете. Пронин улыбнулся.
– А что же я тут могу посоветовать? Виктор с досадой махнул рукой.
– Найти-то ведь нужно?
– Давай лучше делать то, что в наших силах, – назидательно сказал Пронин. – Мы ведь с тобой не Шерлоки Холмсы, и нам недостаточно найти на лестнице волосок, чтобы по его цвету определить внешность и характер преступника. Да и преступники что-то не всегда заботятся о том, чтобы оставлять улики. – Он достал из бокового кармана аккуратно свернутый носовой платок, осторожно его развернул и указал на ампулу, наполненную бесцветной жидкостью. – У меня для тебя несколько поручений. Во-первых, ты поедешь по магазинам лабораторного оборудования и в одном из них приобретешь сотню таких ампул. Затем отправишься в бактериологическую лабораторию и дашь исследовать содержимое этой ампулы. Утром ты привезешь ко мне на квартиру анализ и ампулы, а в течение дня соберешь сведения о всех сотрудниках, которые работали вместе с Бурцевым в последние два–три года перед его смертью, и вечером я уеду обратно.
