Мэннинг принес утренние выпуски «Дейли телеграф» и «Тайме», и она принялась за чтение. К счастью, с первой же новостью мысли об ужасной ночи вылетели из головы: в передовице сообщалось, что некий французский авиатор по имени Анри Сейме установил новый мировой рекорд, совершив беспосадочный перелет из Лондона в Париж менее чем за три часа. Восхищаясь мужской изобретательностью, Мина думала, скоро ли настанет пора, когда передовицы газет станут украшать и достижения женщин.
В четверть десятого в комнату ввалился Джонатан — небритый, с явными признаками похмелья, одетый в серый твидовый костюм; складок на нем было столько же, сколько морщин на лбу его хозяина. С протяжным стоном Джонатан рухнул на стул.
— Доброе утро, Джонатан.
Он не без труда сфокусировал взгляд воспаленных глаз на жене.
— Доброе утро, Вильгельмина.
В его словах звучало привычное благодушие, которое — в каком-то смысле — резало по сердцу больней, чем могла бы ярость.
В гостиной снова появился Мэннинг, без лишних слов поставил на боковой столик еще один чайник и корзинку со свежим хлебом, после чего вышел и тихонько прикрыл за собой дверь. За годы, проведенные с Харкерами, он приноровился к сложностям этого брака и чувствовал малейшую натянутость в их отношениях.
При звуке закрывшейся двери Джонатан вздрогнул и попытался принять более устойчивое положение на стуле.
— Так ты еще не протрезвел?
Супруг посмотрел на Мину с таким видом, словно забыл о ее присутствии в комнате и теперь очень удивился.
— Очень надеюсь.
— И где же ты пропадал все эти ночи? В каком-нибудь грязном переулке? Или с одним из твоих… компаньонов?
— Уж не в переулке, поверь мне на слово, — сказал он, нетвердой рукой наливая себя чай.
— Почему ты стал таким жестоким?
Джонатан поднял чашку, словно произносил тост.
— Мир жесток, дорогая моя. А я всего лишь одно из его мыслящих отражений.
Он насмехался над ней, над молодой женщиной, которую видел в зеркале.
— Тогда поразмысли вот над чем, — проговорила Мина, собрав всю свою решимость. — Пускай брак не принес нам всего, на что мы надеялись. Пускай даже мы теперь спим в разных комнатах. Но иногда мне действительно нужно, чтобы ты был рядом!
— Вы забываете, миссис Харкер, что однажды я тоже в вас нуждался.
Мина прикусила нижнюю губу.
— У меня опять были видения.
— Сны с его участием? — поинтересовался Джонатан, потянувшись за «Таймс».
— Не сны. Нечто иное.
— По-моему, Мина, на самом деле тебе хочется, чтобы эти сны не кончались, потому что в глубине души тебя все еще влечет к нему. К нему ты питаешь страсть, которую мне никогда не удовлетворить.
Страсть! Трясясь от ярости, Мина выпрямилась, точно кобра, готовая к броску.
— Так, погоди…
— Почему? — перебил Джонатан. — Почему он всегда встает между нами, Мина, пожирает нашу жизнь, как рак?
— Он встает между нами по твоей воле, не по моей. Я выбрала тебя.
Джонатан медленно обернулся и посмотрел на нее с такой тоской, что Мина впервые с начала разговора поверила: ее действительно слушают.
— Ах, моя милая, милая Мина, ты все так же юна и прекрасна, как в день, когда мы встретились. Значит, ты выкрикиваешь его имя по ночам лишь потому, что так сильно меня любишь?
Сердце Мины сжалось в комок.
— Сколько еще ты будешь наказывать меня за мои ошибки? Глупой молоденькой девушке неоткуда было знать, что за маской кроется монстр.
— Что он сделал с тобой? Я все старею, а ты… — Он неопределенным жестом показал на ее молодое тело, сокрушенно покачал головой и принялся жадными глотками пить кофе.
Пылкость, неистовость, забота о людях — все утонуло в галлонах виски. Мужчина, на которого она сейчас смотрела, убил ее мужа, единственную любовь ее жизни. Мина презирала жалкое существо, стоящее перед ней. Оно ничем не походило на мужчину, в которого она когда-то влюбилась.
Если ему угодно играть в игры — что ж, да будет так. Надежно спрятав чувства за безобидной маской вежливости, Мина заставила себя вернуться к отложенной газете. Ее внимание привлек скромный заголовок на странице происшествий: «В Париже умер бывший директор лечебницы Уитби».
Не зная себя от ужаса, она пробежала глазами первый абзац.
— Умер Джек Сьюард!
— Ну что ты опять расшумелась?
— Так было в моем сегодняшнем видении. Смерть Джека! — вскрикнула Мина и бросила газету на стол перед мужем. — Это не случайность.
В глазах Джонатана загорелся огонек — алкогольное оцепенение потихоньку спадало с него. Вид у него теперь был почти нормальный.
— Господь упокой его несчастную душу, — проговорил Джонатан и склонился над газетой, чтобы прочесть статью до конца. Когда он снова поднял взгляд, между ними повис один и тот же невысказанный вопрос.
Он вернулся и жаждет мести?
Какое-то время Джонатан просидел молча, словно обдумывая решение. Потом его плечи поникли, а разум соскользнул обратно в пустоту.
— Здесь говорится, что это был несчастный случай. — В доказательство своих слов он постучал пальцем по соответствующей строчке.
Мина так и вспыхнула яростью.
— Погляди, во что ты превратился, Джонатан, — слепой, вечно пьяный старый дурак!
Она пожалела о сказанном в ту же секунду. Ее слова должны были побудить его к действию. Вместо этого она своей резкостью лишь причинила этому слабому человеку новую боль.
— Я завидую Джеку, — прошептал Джонатан; его затуманенные глаза быстро наполнялись слезами. — Его страдания теперь закончились.
Он встал и направился в двери.
Мину опять прошиб озноб. Ее видения оказались реальностью. В будущем их ожидало нечто ужасное. И на этот раз ей придется противостоять угрозе в одиночку.
В панике Мина кинулась за Джонатаном и догнала его уже на улице.
— Прости меня, Джонатан! Я люблю тебя. Всегда любила. Сколько еще раз мне надо это повторить?
Джонатан забрался в свой автомобиль и натянул очки, не оглядываясь на жену.
— Мне необходимо выйти на связь с бывшей женой Джека и его дочерью, они обе живут в Нью-Йорке. Насколько мне известно, я все еще его душеприказчик, так что придется похлопотать.
Джонатан нажал на газ, убрал тормоз и с ревом — машина разогналась до десяти миль в час — укатил прочь.
Мина смотрела, как автомобиль Джонатана удаляется в сторону станции. Казалось, он уезжает навсегда; глаза ей жгли слезы. Но она тут же смахнула их: внезапно ее охватила уверенность, что за ней наблюдают. Кто-то прятался в кустах, совсем рядом.
