единогласное решение описать Лешкины пороки, за все три года его пребывания в строительной компании «ТрастинГодбатИнвест», не скупясь на детали.
– Мих, надо чего-то придумать! Эти стервы сейчас объединятся с Милкой, та Гришане в постели споет свою лебединую песню и один из нас с вещами на выход.
– А я-то что могу сделать? – недоумевал Миша, – у меня вообще ребенок только родился, жена в декрете, мне без работы никак нельзя.
– Против Милки, он не пойдет, это и ежу понятно, против Олеси, скорее всего тоже, она Милкина подруга, у нас остается только один вариант – Катя. – рассуждал деловито Леха.
– И какие у тебя аргументы против Кати? Хорошая девчонка, работу свою делает добросовестно, ни разу не подвела. – развел руками Миша.
– Молодая, после института, опыта нет, навыков общения с клиентами тоже, на испытательном сроке, чем тебе не аргументы? – пыжился изо всех сил Леша.
– Слабовато, но рискнуть можно.
– А что нам еще остается? – гася сигарету, процедил недовольно Леша.
В укромном уголке модного ресторана сидела с виду обычная парочка. Лысый мужчина лет пятидесяти пяти, одетый не броско, но элегантно, нежно держал за руку девушку с копной золотистых кудряшек, рассыпавшихся по плечам. Скромная подвеска «Жопард» украшала ее тонкую шею, падая в глубокое декольте. Розовощекая нимфа весело смеялась над шутками то и дело, поднося к губам бокал с шампанским. Гриша продолжал стоять в оцепенении у окна.
– Нет, не может быть, все это какая-то глупая нелепость! Это сон, да, да, мне все это снится! – не верил своим глазам Заметайкин.
Он не слышал шуток, над которыми так аппетитно смеялась его жена Анжела. В голове пролетела мысль, – в какой же момент она перестала так смеяться над моими шутками?
Лев Палыч достал из кармана красную бархатную коробочку и протянул ее своей спутнице. Анжела с беззвучным восторгом захлопала в ладоши, потянулась к Потапову и поцеловала его в губы.
Гришин кулак со всей силой хватил непробиваемое стекло ресторана. Рыжеволосая нимфа вздрогнула и оторвавшись от Льва Палыча, с испугом посмотрела в окно. Потапов весело подмигнул Грише и нежно чмокнул Анжелину ручку с алыми ноготками.
Не помня себя от злости, Гриша бросился прочь, изуродованный мобильный не переставал вибрировать в кармане. На экране мигала надпись «Женушка». Гриша остановился, тяжело дыша, и поднес телефон к уху.
– Ты идиот, Заметайкин! – раздался в трубке разъяренный голос, – я подаю на развод!
Удивлению Гриши не было предела, он ожидал извинений, слезной мольбы о прощении, все что угодно, но только не этого.
– Я спала с Потаповым, чтоб тебя, деревенщина, на хорошую должность устроить! А ты и это про…..
Не дослушав до конца, Гриша швырнул телефон со всей силы об асфальт.
Больше в офисе компании «ТрастинГодбатИнвест» его никто не видел.
Глава 2 Утро красит нежным светом..
Туманная дымка мягко стелилась над зеркальной гладью озера, изредка нарушаемой лишь плеском мелкой рыбешки. Бусинки холодной росы набухали на травинках, вдалеке пестрели люпиновые поля. С новенькой, бревенчатой фермы то и дело доносилось протяжное мычание коров, утренняя дойка была в самом разгаре. От стойла к стойлу деловито прохаживался в распахнутом белом халате крепкий мужчина лет сорока трех и раздавал указания, угодить ему было не просто.
– Зинаида Петровна, вы вымя, перед тем как доить, помыли?
– Конечно, что ж я совсем дикая что ли, Григорий Алексеевич? – обиженно потупилась доярка.
– Насухо обтерли?
– Как иначе-то? – еле слышно процедила Зинаида Петровна.
– Вот у вас и надо спросить «как иначе-то?» – передразнил Григорий доярку, – молоко-то не идет! Только корову мне мучаете! А ну отойдите!
Протиснувшись к мычавшей буренке с бездонными глазами, Гриша присел на скамейку, снял доильный аппарат и начал обмывать вымя. Старательно ополоснув его со всех сторон, обтер пушистым полотенцем, осмотрел и снова протер. Закончив с успокоившейся коровой, принялся за аппарат, руки ловко перебирали один за другим доильные стаканы, промывали, обтирали, продували.
– Вот дотошный-то! – шепнула на ухо Зинаида Петровна доярке Любе.
– Говорят, большой начальник был в Москве, – показывая пальцем куда-то вверх, многозначительно выдала Люба, в иностранной компании, с таким названием, что и не выговоришь, «Гад траст да и даст», что-то типа этого.
– Такой большой, что докатился до нашей глуши? – прыснула Зинаида Петровна.
– Жена, стерва оказалась, с любовником застукал, прям накануне Нового года – продолжала нашептывать Люба.
– Да ты что?
– Да все они там в Москве, проститутки-то! Поехал за красивой жизнью, ну вот и получил. Тонкой души человек, не выдержал такого удара, бросил все, да и вернулся домой, в деревню.
– Куда вернулся? – переспросила Зинаида Петровна.
– Вы глухая что ли? Сюда, говорю, вернулся домой к себе, в деревню! Николаевны, Царствие ей небесное, сына, Гришку, помните? Конопатый такой бегал, все в носу ковырял.
– Помню – Зинаида Петровна прошептала растерянно.
– Ну вот, доковырялся – собственной персоной – выпалила, улыбаясь Люба.
– Да не может быть! – ахнула, прикрыв рот рукой, Зинаида, – так он же…
– Зинаида Петровна, – резкий оклик оборвал затянувшуюся беседу доярок, – Вы к нам на работу, когда поступили?
– Так третьего числа сего месяца – пробормотала доярка.
– Ну так вот если вы до третьего числа следующего месяца обращаться с доильным аппаратом не научитесь, то нам придется с вами попрощаться. – деловито произнес Григорий, – к каждой буренке нужен особый подход, за ушком ей почесать, спросить хорошо ли она спала, успокоить ее, вымя осмотреть, помыть, обтереть, затем доильные стаканы продуть, прочистить, а уж потом только тыкать. Это вам не печати на бумажки шлепать в сельсовете! Где менеджер стада?
– Так на станцию поехал, новые поступления коров принимать – ответила Люба.
– Проведите еще раз инструктаж по использованию доильного аппарата, у меня десяток коров голштино-фризской породы везут из Нидерландов, чтоб вы мне их всех тут уморили?
– А наши-то буренки вас чем не устраивают? – простодушно спросила Люба.
– Наши дают молоко для производства твердых сортов сыра, а молоко голштино-фризской породы коров используют для производства моцареллы. Расширять ассортимент продукции будем! – на последней фразе лицо Гриши расплылось в улыбке, а в глазах появился мечтательный блеск, – «Моцарелла от Заметайкина!» – как? звучит?
– Звучит, звучит – поддакнула Зинаида Петровна.
– Или «Ни в Лацио, ни в Сицилии не найти такой моцареллы как в Скорынево. Сыроварня Заметайкина – Бежецкий район, Тверская область», а?
– А кто это такие-то «Кацио» и «Сисилия»? – переспросила Зинаида Петровна.
– Эх! – безнадежно махнул рукой Гриша и пошел прочь.
– Жениться ему надо! – проговорила Зинаида Петровна, – от того и злой как черт.
– Завязал, говорят, с женщинами. Знаете, тут сколько желающих-то, было? Такой жених завидный! – проговорила грустно
