Вот так они приехали в Ладлоу.
В памяти Луиса Крида этот момент навсегда запечатлелся в каком-то ореоле волшебства — в основном потому, что остаток вечера оказался просто безумным. В следующие три часа ни мира, ни волшебства не осталось и следа.
Луис держал ключи от дома (он был очень аккуратным и методичным человеком) в небольшом кошелечке, на котором написал «Дом в Ладлоу — ключи получены 29 июня». Он положил его в бардачок машины. Он был абсолютно в этом уверен. Но там его не было.
Пока он искал ключи, чувствуя растущее раздражение, Рэчел взяла на руки Гэджа и вслед за Эйлин направилась в поле к одиноко стоящему дереву. Он в третий раз заглядывал под сиденье, когда дочь завопила, а потом начала плакать.
— Луис! — крикнула Рэчел. — Она порезалась!
Эйлин упала и разбила коленку о камень. Царапина была небольшой, но она вопила так, будто ей оторвало ногу. Он поглядел на дом напротив, где в жилой комнате горел свет.
— Хватит, Элли, — сказал он. — Перестань. Люди вокруг подумают, что здесь кого-то убивают.
— Но мне боооольно!
Луис, преодолев злость, молча вернулся к поискам. Ключей не было, но пакет первой помощи оказался на месте. Он взял его и вылез. Когда Элли увидела, что он несет, она закричала еще громче.
— Нет! Не хочу, оно жжется! Папа, я боюсь! Оно…
— Эйлин, это всего-навсего ртутная примочка, она не жжется…
— Будь взрослой, — вмешалась Рэчел, — это же просто…
— Нет-нет-нет-нет!..
— Прекрати, или у тебя заболит и задница! — не выдержал Луис.
— Она устала, Лу, — сказала тихо Рэчел.
— Да, я знаю. Подержи ей ногу.
Рэчел опустила Гэджа на траву и держала ногу Элли, пока Луис мазал ее лекарством, невзирая на истерические вопли.
— Кто-то вышел на крыльцо вон в том доме через улицу, — сказала Рэчел. Она поспешно схватила Гэджа, который уже намеревался уползти.
— Чудесно, — пробормотал Луис.
Лу, она просто…
— Да, устала, я знаю, — он закрыл лекарство и мрачно поглядел на дочь. — И это ведь правда не больно. Элли, замолчи.
Нет, больно! Нет, больно! Нет, бооо…
Рука его потянулась, чтобы ее шлепнуть, и он с большим трудом сдержался.
— Ты нашел ключи? — спросила Рэчел.
— Нет еще, — сказал Луис, пряча пакет первой помощи.
— Я сейчас…
Тут заревел Гэдж. Он уже не хныкал, а ревел во весь голос, извиваясь в руках у Рэчел.
— Что еще с ним? — крикнула Рэчел, почти отшвыривая ребенка Луису. Он заметил, что это обычное следствие, когда вы замужем за доктором — вы всегда швыряете ребенка мужу, когда с ним что-нибудь не в порядке. — Луис! Что с ним…
Гэдж с диким ревом хватал себя за шею. Луис пригляделся и увидел растущую на шее опухоль. Кроме того, на джемпере мальчика ползало что-то темное и жужжащее.
Эйлин, которая было уже успокоилась, завопила опять:
— Пчела! Пчела! Пчела-а-а!
Она отпрыгнула назад, споткнулась о тот самый камень, о который уже поцарапалась, плюхнулась на землю и заплакала от смеси боли, изумления и страха.
«Я схожу с ума», — с удивлением подумал Луис.
— Сделай же что-нибудь! Что ты сидишь?!
— Надо вынуть жало, — раздался голос сзади них. — Вынуть жало и приложить туда соду. Опухоль быстро сойдет. — Голос, однако, говорил с таким акцентом, что Луис сначала мало что разобрал.
Он повернулся и увидел старика лет семидесяти — хотя выглядевшего здоровым для своих лет, — стоящего на траве. Одет он был в жилетку поверх синей рубашки, из-за ворота которой торчала его морщинистая, укутанная платком шея.
Лицо его было загорелым, и он курил сигарету без фильтра. Пока Луис смотрел на него, старик затушил сигарету пальцами и сунул ее в карман. Он стоял и как-то виновато улыбался — Луису сразу понравилась эта улыбка, — и явно был не из тех людей, кто сторонится незнакомцев.
— Только не говорите, док, что это не мое дело, — сказал он. Так Луис встретил Джуда Крэндалла, который стал ему как бы вторым отцом.
Он следил за их прибытием с другой стороны улицы и пришел посмотреть, не может ли он чем-нибудь помочь, когда у них, как он выразился, «возникнут сложности».
Пока Луис держал ребенка на руках, Крэндалл подошел ближе, осмотрел опухоль и протянул к ней руку. Рэчел открыла рот, пытаясь возразить — его рука казалась ужасно неуклюжей и почти такой же большой, как голова Гэджа, — но не успела она и слова сказать, как пальцы старика сделали одно молниеносное движение, словно показывая фокус, — и жало оказалось у него на ладони.
— Большое, — заметил он, — не рекорд, но на приз потянет. — Луис рассмеялся.
Крэндалл улыбнулся ему в ответ и сказал:
— А ты, плакса, чего ревешь?
— Мама, что он говорит? — спросила Эйлин, и тогда Рэчел тоже рассмеялась. Конечно, это просто невежливо, но по-видимому старик не обиделся. Он достал из кармана пачку «Честерфилда», сунул в рот сигарету, благодушно кивнул в ответ на их смех — даже Гэдж улыбался, несмотря на боль в укушенном месте, — и потом неожиданно зажег спичку о ноготь большого пальца. «У старика свои шутки, — подумал Луис, — хоть и немудреные, но порой довольно удачные».
Он остановил смех и достал руку из-под зада Гэджа — довольно, к слову сказать, увесистого.
— Рад познакомиться, мистер…
— Джуд Крэндалл, — сказал старик, пожимая ему руку. — А вы ведь доктор?
— Да. Луис Крид. Это моя жена Рэчел, моя дочь Элли, а этот мальчик, которого укусила пчела — Гэдж.
— Рад вас всех видеть.
— Я смеялся не над… то есть, мы смеялись… в общем, мы просто… немного устали.
Такое преуменьшенное заявление снова заставило его усмехнуться. На самом деле он чувствовал себя полностью обессиленным.
Крэндалл кивнул.
— Еще бы, — сказал он со своим невероятным акцентом. Он взглянул на Рэчел. — Почему бы вам не завести этого малыша и вашу дочь на минутку ко мне, миссис Крид? Мы разведем соды и сделаем ему примочку. Моя жена была бы рада познакомиться с вами. Она редко выходит. Артрит совсем ее замучил в последние годы.
Рэчел посмотрела на Луиса, он кивнул.
— Вы очень добры, мистер Крэндалл.
— О, я откликаюсь только на Джуда, — сказал старик. Тут внезапно послышался гудок, зарокотал мотор, и из-за поворота показался большой голубой фургон.
— О Боже, а я так и не нашел ключи, — сказал Луис.
— Ничего, — сказал Крэндалл. — У меня есть связка. Мистер и миссис Кливленд — они тут жили до вас, — дали мне ключи, о, давно, четырнадцать или пятнадцать лет назад. Они долго здесь жили. Джоан Кливленд была лучшей подругой моей жены. Она умерла два года назад, и Билл переехал в квартиру для стариков в Оррингтоне. Теперь эти ключи будут вашими.
