2
— А-А-А-А-А!
Это что, я так вопил?
Фургон резко затормозил. Меня снова выбросило с сиденья, и я приземлился на четвереньки на полу.
Дядя Колин успел свернуть в заросшую бурьяном обочину.
Перед глазами мелькнуло какое-то красное расплывчатое пятно, и лесовоз с ревом промчался мимо, гудя как безумный.
Дядя Колин остановился под деревьями. Его морщинистое лицо побагровело. Он обхватил руками голову.
— Колин, что случилось? — негромко спросила тетя Марта.
— Простите, — пробормотал он и тяжело вздохнул. — Боюсь, я малость отвлекся.
Тетя Марта только охнула.
— Да ты ж нас чуть не убил. — Она повернулась и посмотрела в мою сторону. — Алекс, ты как?
— Да ничего, — говорю. — Вот уж не думал, что здесь все так клево! — попытался пошутить я, но голос выдавал мое смятение. Футляр с камерой свалился на пол. Я поднял его, открыл и осмотрел фотоаппарат. Но все вроде было в порядке.
Дядя Колин переключил на заднюю передачу, и мы вернулись на дорогу.
— Вы уж простите, что так вышло, — бормотал он извиняющимся голосом. — Больше такого не повторится. Даю слово.
— Ты опять думал об этих Марлингах, ну признайся, — укоряла его тетя Марта. — Когда Алекс сказал об оборотне, тебе сразу в голову полезли эти Марлинги и…
— Уймись, Марта, — фыркнул дядя Колин. — Лучше не упоминай их. Алекс только приехал. Или ты хочешь напугать его еще прежде, чем мы доедем до дома?
— А кто такие эти Марлинги? — поинтересовался я.
— Выкинь из головы, — чуть не сердито бросил дядя Колин. — Садись на место.
— Да это все не так уж важно, — сказала тетя Марта и кивнула в ветровое стекло. — Ну вот, мы почти уже и дома.
Стало гораздо темнее. Старые деревья так плотно стояли по обеим сторонам дороги, что их сплетающиеся кроны не пропускали солнечный свет.
Глядя на желто-красные стены деревьев, остающиеся позади, я задумался.
«Дядя и тетя ведут себя как-то странно, — подумал я. — Почему дядя Колин так резко оборвал тетю, когда она упомянула этих Марлингов?»
— А почему это место назвали Волчьим Ручьем? — спросил я.
— Потому что в Америке уже есть город под названием Чикаго, — пошутила тетя Марта.
— Когда-то в этих лесах водились волки, — негромко пояснил дядя Колин.
— Когда-то! — воскликнула тетя Марта. Она понизила голос почти до шепота, но я отчетливо слышал каждое ее слово. — Почему бы не сказать Алексу всю правду, Колин?
— Да успокойся! — процедил дядя сквозь стиснутые зубы. — Зачем пугать его?
Тетя Марта отвернулась и стала смотреть в окно. Некоторое время мы ехали молча.
Дорога поворачивала, и взору предстала небольшая лужайка. На ней полукругом, прижавшись друг к другу, стояли три дома. За домами темнел лес.
— А вот и наш дом — в центре, — нарушил молчание дядя Колин и показал одной рукой.
Я с любопытством посмотрел вперед. Небольшой белый квадратный домик на свежескошенной лужайке. Справа стоял длинный дом в стиле ранчо — серый с черными ставнями.
Дом слева был почти полностью скрыт неухоженными кустами. Вся лужайка перед домом поросла бурьяном. На подъездной дорожке валялась сломанная ветка. Колин повел фургон по дорожке к среднему домику.
— Он небольшой, но мы же здесь не так уж часто бываем, — бросил он.
— Да, вечно в пути, — со вздохом подтвердила тетя Марта.
Она снова обернулась.
— Здесь у нас есть соседка — милая девочка. — Она указала рукой на ранчо справа. — Ей двенадцать. Она тебе ровесница, так вроде?
Я кивнул.
— Ее зовут Ханна. Она очень миленькая. Вы, наверное, подружитесь, так что тебе не придется скучать.
Миленькая?
— А мальчики есть?
— Кого нет, того нет, — ответила тетя.
Жаль, но что поделаешь.
Дядя притормозил в конце дорожки. Мы вышли из фургона. Я потянулся. Все тело ныло. Я провел в пути уже шесть часов!
Я поглядел направо на обшитый серыми досками дом. Дом Ханы. Может, мы и вправду подружимся?
Дядя Колин вытащил мою сумку из машины.
Я повернулся к тому дому, что стоял слева. Что за зрелище! Дом был погружен во тьму. Ставни кое-где отвалились. Часть крыльца осела.
Я перешел дорожку и сделал несколько шагов в сторону странного обветшавшего дома.
— А кто там живет? — спросил я тетю.
— Держись подальше от этого дома, Алекс! — воскликнул дядя Колин. — И не задавай никаких вопросов! Просто держись от него подальше!
— Успокойся, Колин, — сказала тетя Марта. — Алекс вовсе не собирается туда. — Она повернулась ко мне. — В этом доме живут Марлинги, — пояснила она почти шепотом. — И больше не спрашивай, договорились?
— Просто держись от него подальше, — строго сказал дядя Колин. — Иди помоги мне разгрузить машину.
Я бросил последний взгляд на полуразвалившийся дом и побежал помогать дяде.
Разгрузка не заняла много времени. Тетя вела меня в отведенную мне комнату для гостей, а дядя Колин на кухне начал делать сандвичи с индейкой.
Моя комнатка оказалась совсем крошечной и узкой, совсем как мой стенной шкаф у нас дома. Маленький чуланчик насквозь пропах нафталином. Тетя Марта сказала, что запах быстро выветрится, если открыть дверь и окно.
Я пошел открывать окно. Оно выходило прямо на дом Марлингов. К боковой стене дома была привалена тачка. Окна были темные и покрытые толстым слоем пыли.
Я глянул в окно напротив и стал думать о предостережениях дяди Колина. Почему он так беспокоился из-за этих Mapлингов?
Я поднял раму и повернулся спиной к тете. Она перекладывала мою последнюю тенниску в ящик комода.
— Комнатка маленькая, но, думаю, здесь будет уютно, Алекс, — заметила тетя. — Я убрала все ненужное со стола, так что тебе будет где делать уроки.
— Уроки? — переспросил я.
Потом вспомнил. Я же обещал, что буду ходить в местную школу, пока живу здесь, в Волчьем Ручье.
— В понедельник утром Ханна отведет тебя в школу, — пообещала тетя Марта. — Она в шестом классе. Она тебе все здесь покажет.
Мне даже думать не хотелось о чужой школе. Я взял камеру.
— Мне не терпится сходить в лес и пощелкать, — сказал я тете.
— Давай сначала перекусим, — предложила она. Откинув со лба седые волосы, она повела меня по небольшому коридорчику на кухню.
— Со всем разобрались? — спросил дядя Колин. Он разливал в стаканы апельсиновый сок. На небольшом круглом столике были разложены сандвичи.
Я не успел ответить. В заднюю дверь постучали. Тетя Марта открыла, и вошла девочка моего возраста. Это была Ханна.
