— Мистер Морган… — Хал старался сохранять терпение.
— Поймите меня, — взмолился мистер Морган. — Сверчки подчиняются покойникам. Покойники рассылают эти сообщения.
— Но зачем?
— Они составляют список своих. Они постоянно передают через сверчков имена, чтобы остальные их знали.
— Но зачем? — повторил Хал.
Руки мистера Моргана задрожали.
— Я не знаю, не знаю. Может, когда имен будет достаточно, когда покойников будет достаточно и они будут готовы, тогда они… — Горло его конвульсивно дернулось. — Тогда они вернутся назад, — договорил он.
— Но почему, — спустя миг спросил Хал, — вы считаете, что подвергаетесь какой-то опасности?
— Потому что, когда прошлой ночью я записывал имена, они произнесли и мое имя.
Тяжкое молчание нарушил Хал.
— Что мы можем сделать? — Он с трудом преодолевал неловкость.
— Оставайтесь рядом со мной, чтобы они не могли до меня добраться.
Джин испуганно взглянула на Хала.
— Я не буду вас беспокоить, — сказал мистер Морган, — Даже не буду сидеть рядом, я сяду в том конце зала. Только так, чтобы я мог вас видеть.
Он быстро поднялся и вынул записную книжку.
— Не приглядите за ней?
И не успели они произнести ни слова, как он уже отошел и прошагал через обеденный зал, огибая застеленные белыми скатертями столики. Он сел примерно в пятнадцати метрах, развернувшись к ним лицом. Они видели, как он протянул руку и включил на столике лампу.
— Что будем делать? — произнесла Джин.
— Посидим немного, — ответил Хал. — Будем потягивать вино. Когда бутылка кончится, отправимся спать.
— Разве мы не должны остаться?
— Милая, кто знает, что у него на уме? Не хочу рисковать.
Джин закрыла глаза и устало вздохнула.
— Какое странное завершение отпуска, — произнесла она.
Хал протянул руку и взял записную книжку. И, сделав это, он вдруг осознал, что за окном вовсю трещат сверчки. Он пролистал блокнот. На каждой странице было по три буквы с их кодовыми эквивалентами.
— Он смотрит на нас, — сказала Джин.
— Забудь о нем.
Она пододвинулась ближе и тоже заглянула в блокнот. Глаза забегали по рядам точек и тире.
— Тебе не кажется, что в этом что-то есть? — спросила Джин.
— Будем надеяться, что нет.
Хал пытался вслушаться в стрекотание сверчков и сопоставить услышанное с записями. Но ничего не получалось. Прошло несколько минут, и он захлопнул блокнот.
Когда винная бутылка опустела, Хал поднялся.
— Пора на боковую.
Не успела Джин встать, а мистер Морган был уже на полпути к их столику.
— Вы уходите?
— Мистер Морган, уже почти одиннадцать, — ответил Хал. — Мы устали. Прошу прощения, но мы идем спать.
Маленький человечек застыл в молчании, переводя с одного лица на другое испуганный, умоляющий взгляд. Он, казалось, хотел что-то сказать, но вдруг худые плечи опали, а глаза уставились в пол. Слышно было, как он с трудом сглотнул.
— Вы позаботитесь о моих записях? — попросил он.
— А вы их не заберете?
— Нет, — Мистер Морган развернулся. Пройдя несколько шагов, он остановился и посмотрел через плечо. — Но вы не могли бы оставить свою дверь открытой, чтобы я мог… позвать?
— Хорошо, мистер Морган, — согласился Хал.
Слабая улыбка тронула губы мистера Моргана.
— Благодарю вас, — сказал он и ушел.
Был уже пятый час, когда их разбудили крики. Оба они одновременно сели на кровати, вглядываясь в темноту, и Хал ощутил, как пальцы Джин впились ему в руку.
— Что это такое? — робко спросила Джин.
— Не знаю. — Хал откинул одеяло и спустил ноги на пол.
— Не бросай меня одну!
— Тогда идем вместе!
В коридоре горела тусклая лампочка. Хал понесся к номеру мистера Моргана. Дверь оказалась заперта, хотя до сих пор оставалась открытой. Хал заколотил по ней кулаком.
— Мистер Морган! — крикнул он.
В комнате неожиданно раздался какой-то сухой, шелестящий треск, как будто вдруг бешено затрясли миллионом бубнов сразу. Услышав этот звук, Хал резко отдернул руку от дверной ручки.
— Что это? — испуганно прошептала Джин.
Хал не ответил. Они стояли неподвижно, не зная, что делать. Затем шум за дверью прекратился. Хал глубоко вдохнул и вышиб дверь.
Из горла Джин вырвался крик.
Мистер Морган лежал в лунном свете на залитом кровью полу, кожа у него была взрезана словно тысячью крошечных бритв. В москитной сетке на окне зияла дыра.
Джин застыла, прижимая ко рту кулак, а Хал подошел ближе к мистеру Моргану. Он опустился на колени рядом с неподвижным телом и увидел, что пижама на груди разрезана на тонкие полоски. Дрожащими пальцами он уловил слабое биение сердца.
Мистер Морган поднял веки. Большие, ничего не узнающие глаза уставились прямо на Хала.
— Ф-И-Л-И-П М-А-К-С-В-Е-Л-Л, — булькающим голосом передал мистер Морган.
— М-А-Р-И Г-А-Б-Р-И-Э-Л-Ь, — проговорил мистер Морган, глядя неподвижными блестящими глазами.
Его грудь дрогнула. Глаза распахнулись еще шире.
— Д-Ж-О-Н М-О-Р-Г-А-Н, — передал он.
Затем его взгляд сосредоточился на Хале. Что-то затрещало в горле мистера Моргана. И, словно бы звуки выталкивала из него какая-то посторонняя сила, он заговорил снова.
— Х-А-Р-О-Л-Ь-Д Г-Э-Л-Л-О-У-Э-Й, — сообщил он, — Д-Ж-И-Н Г-Э-Л-Л-О-У-Э-Й.
Потом они остались наедине с покойником. А за окном, в ночи, стрекотали миллионы сверчков.
