В это же мгновение меч Хранителя сместился, изменился и превратился в длинное, черное копье — опасное, смертоносное, с окровавленным наконечником, до боли мне знакомое. Страх пронзил меня насквозь.
— Нет! — закричала я. — Дух, укрепи Старка! Заставь это существо уйти!
И с шумом, похожим на звук бьющихся крыльев гигантской птицы, фантом исчез, камень провидца вновь стал прохладным, а Старк сидел напротив, хмурясь на меня.
— Чем ты здесь занимаешься? — Он потёр глаза. — Чего так расшумелась?
Я открыла рот, чтобы попытаться объяснить странный феномен, который я увидела, когда он тяжело вздохнул и лег обратно, легкомысленно отбросив покрывало и сонно указывая на меня.
— Иди сюда. Не могу заснуть пока ты не обнимешь меня. И мне действительно нужно немного поспать.
— Да-а, хорошо, мне тоже надо вздремнуть, — сказала я, и нетвердой походкой поспешила к Старку; я свернулась у него под боком, а моя голова покоилась на его плече. — Знаешь, только что случилось кое-что странное, — начала я, но когда наклонила свою голову так, чтобы заглянуть в его глаза, губы Старка нашли мои. Удивление длилось недолго, и я погрузилась в поцелуй. Я чувствовала себя просто замечательно — так прекрасно быть рядом с ним. Его руки шарили по мне. Я прижалась к нему сильнее, когда его губы начали продвигались по изгибу моей шеи. — Я думала, ты говорил, что тебе нужно немного поспать. — Мой голос был сбивчивым.
— В тебе я нуждаюсь больше, — произнес он.
— Да, — сказала я. — Я в тебе тоже.
Затем, мы потеряли себя друг в друге. Прикосновения Старка прогнали прочь и смерть, и отчаяние, и страх. Вместе мы напоминали друг другу и о жизни, и о любви, и о счастье. Потом мы наконец уснули, а камень провидца оставался прохладным и забытым на моей груди между нами.
Аурокс
Смертная плоть мужчины была нежной и мягкой.
Даже удивительно, насколько легко было уничтожить его — остановить биение его слабого сердца.
— Отвези меня в Северную Талсу. Я хочу прогуляться этой ночью, — сказала она. Это был приказ, который положил начало их вечера.
— Да, Богиня, — мгновенно ответил он, оживая в углу балкона на крыше, который принадлежал ему.
— Не называй меня Богиней. Называй меня… — Она выглядела задумчивой. — …Жрицей. — Ее полные губы, накрашенные яркой красной помадой, приоткрылись. — Я думаю, будет лучше, если все просто будут называть меня Жрицей — о крайней мере на некоторое время.
Аурокс сжал кулак у сердца — этот древний жест почтения подсказал ему инстинкт, но все же было неловко, будто его принудили сделать это.
— Да, Жрица.
Жрица коснулась его и жестами велела следовать за ней.
И он последовал.
Он был создан для подчинения. Чтобы выполнять ее поручения. Повиноваться ее приказам.
Они влезли во что-то, что Жрица называла автомобилем, и мир сдвинулся с места. Жрица приказала ему изучить принцип работы машины.
И он наблюдал и учился, как она ему повелевала.
Потом они остановились и вышли из машины.
Улица пахла смертью и гнилью, упадком и развратом.
— Жрица, это не то место…
— Защищай меня! — отрезала она. — Но не пытайся опекать меня. Я всегда иду туда, куда хочу, и когда хочу, и делаю только то, что хочу. Твоя работа, нет, скорее твое предназначение — побеждать моих врагов. А мое предназначение — их создавать. Наблюдай. Быстро реагируй, когда я приказываю тебе защищать меня. Это все, что от тебя требуется.
— Да, Жрица, — ответил он.
Современный мир сбивал с толку. Слишком много сменяющих друг друга звуков. Слишком многого он не знал. Он будет делать как прикажет Жрица. Он оправдает свое создание и…
Но вдруг мужчина вышел из тени, преграждая Жрице дорогу.
— Вы слишком прекрасны находиться в столь позднее время в таком переулке, в компании всего лишь одного мальчишки. — Его глаза расширились, когда он обратил внимание на татуировки Жрицы. — Значит ты вампир и остановилась здесь, чтобы перекусить этим мальчиком? Может отдашь мне свой кошелек, а потом мы поговорим о том, как это быть с настоящим мужчиной?
Жрица вздохнула, казалось это наводит на нее скуку.
— Ты не прав в обоих случаях: Я не простой вампир, и он не мальчик.
— Эй, что ты хотела этим сказать?
Жрица проигнорировала мужчину и взглянула через плечо на Аурокса.
— А сейчас, ты должен защитить меня. Покажи мне, что ты за оружие. Я приказываю.
Он беспрекословно повиновался ей. Аурокс без колебаний ринулся на мужчину. Он надавил пальцами на глаза человека, который сразу же начал кричать.
Человеческий ужас струился, кормил его. Это было просто, как делать вдох, Аурокс впитывал боль, причиной которой был он сам. Сила человеческого ужаса разрасталась в нем, вызывая то жар, то холод. Аурокс чувствовал, что его руки твердеют, меняются, становясь все больше. То, что было обычными пальцами, стало когтями. Он вытащил их из глаз человека, когда кровь стала сочиться из его ушей. Со взятой силой боли и страха, Аурокс поднял мужчину и обрушил на ближайшую стену здания.
Мужчина снова закричал.
Какие замечательные, волнующие острые ощущения! Аурокс почувствовал еще более сильные пульсации изменений, происходящих в его тело. Человеческие ноги стали раздвоенными копытами. Мышцы ног укрепились. Его ребра расширились, разрывая рубашку, которая была на нем. И самым изумительным было, когда Аурокс ощутил толстые смертоносные рога, выросшие из его головы.
К тому моменту, как трое друзей этого мужчины вбежали в переулок ему на помощь, он уже перестал кричать.
Аурокс бросил мужчину в грязь и повернулся, чтобы загородить Жрицу от тех, кто полагали, что могут причинить ей вред.
— Что за чёрт? — Первый мужчина был явно в замешательстве.
— Я никогда не видел ничего подобного, — ответил второй мужчина.
Аурокс питался ужасом, который распространялся от них. От этого его кожа пульсировала холодным пламенем.
— Это что, рога? О, черт, только не это! Я сваливаю! — Третий мужчина развернулся и помчался туда, откуда пришел. Два других стали медленно отступать, широко раскрыв глаза, в шоке от происходящего.
Аурокс взглянул на Жрицу.
— Какой будет ваш приказ? — Отдаленной частью сознания он обратил внимание на звучание своего голоса… который стал таким гортанным, таким звериным.
— Их боль сделает тебя сильнее. — Жрица выглядела довольной. — И другим — более свирепым. —
Она взглянула в сторону убегающего мужчин и ее полная верхняя губа скривилась в усмешке.
